Эрик отрывается от моих губ. Не успеваю опомниться, как перед моим носом возникает небольшая прямоугольная бархатная красная коробочка. На моём лице расцветает улыбка.

– Я, конечно, собираюсь ещё и вечером принести подарок, но посчитал нужным подарить тебе этот, основной, сейчас, наедине.

Он открывает коробочку, и, заглянув внутрь, я вижу небольшую золотую цепочку с подвеской в виде птицы колибри с тремя небольшими цветными камнями на хвосте.

– Подумал, что раз мы не можем часто быть друг с другом вместе, то пусть это напоминает тебе обо мне.

Почему я готова сейчас прослезиться? Потому что Эрик – первый человек, поздравивший меня с моим праздником (этого зазнайку Томаса Харта я не собираюсь считать за первого). Родители придерживаются традиции дарить подарки прямо при гостях на приёме. Наш народ те ещё выпендрёжники. К сожалению, в эту традицию не входит «поздравить своего ребёнка хотя бы словесно до этого самого момента».

– Ты собираешься его хотя бы взять в руки? – Смеётся Эрик, доставая цепочку из футляра.

– Я не буду её снимать никогда, – говорю я с улыбкой, поворачиваясь к нему спиной и собирая свои густые волосы в руку, чтобы он смог без проблем застигнуть на мне свой подарок.

– Хочу, чтобы ты надела что-то, что не будет скрывать мой подарок, – шепчет парень, застёгивая уже на моей шеи свою цепочку. – Хочу, чтобы ублюдок видел на тебе мой подарок.

Честно сказать, такой внутренний стёб Томаса мне нравится. Парнишка возомнил себе, что я принадлежу теперь только ему, но маленькая птичка колибри у моего декольте будет прямым насмехательством над его самомнением.

– Он красивый? – Ревниво спрашивает Эрик над моим ухом.

– Нет, – четко говорю я, когда мои губы приоткрываются от ощущения сильного тела позади.

И вот, я впервые солгала Эрику.

Мэнди

На сегодняшний вечер мой выбор пал на яркое красное платье в пол с разрезом на правой стороне почти до середины бедра. Тонкие бретели и очень глубокое декольте. Пышные светлые локоны, сдержанный макияж и свежий алый короткий маникюр. Подарок Эрика я, как и обещала, не снимала, а вот подарок Томаса до сих пор не положила в шкатулку даже. Маленькая чёрная коробочка с белым бантом просто лежит в ящике моего туалетного столика. Я даже не примерила эти серьги. Он, наверняка, ожидает, что я обязательно буду в них сегодня на приёме, но нет. Несмотря на то, что его подарок был мне, признаться, приятен, я не надену его в паре с подарком Эрика.

Вечные поздравление гостей, идущие словно по кругу, длятся до того момента, пока не приезжает мой жених со своими друзьями. Далее мне предстоят неприятные минуты более близкого знакомства с его друзьями, и единственное, что меня радует так это то, что среди них есть моя старшая сестра. До этого нам с ними удавалось видеться пару раз на приёмах, но долгого длительного знакомства и общения у нас не было.

Итак, у Томаса Харта семь друзей, из них три семейные пары и одна свободная девушка. Первая, довольно приятная на первый взгляд пара, – Коул и Кэтрин. Коул невысокий молодой человек лет эдак двадцатипяти, брюнет с короткой стрижкой и с не особо спортивным телосложением. Он подтянут, но скорее всего это генетика, нежели старания и сила воли. Его жена, Кэтрин, – темноволосая девушка, чуть ниже его ростом с приятными припухлыми щечками. Её длинным от природы ресницам позавидовала бы каждая. Естественность и доброта, очевидно, про неё. Даже выбор её наряда под строгий классический костюм мужа говорит об этом. Скромное светло-розовое платье с пышной юбкой и пышными рукавами. Даже сложно вот так сказать сколько ей лет, потому что минимальное количество макияжа, ровные распущенные волосы и премилое платье явно занижают её возраст.

Вторая пара, менее приятная, что скорее всего кажется из-за женской её половины, – Эйдон и Элизабет, точнее Лиз. Эйдон – высокий голубоглазый подкачанный брюнет. Пиджак на сегодняшнее мероприятие он решит не надевать, поэтому очертания его подтянутого тела обтянуты плотной белой рубашкой. Волосы его отросли, делая его причёску более безумной, нежели у его друзей. Его жена жгучая красотка с осиной талией (ставлю сто баксов на то, что тут без зала или операций не обошлось). Элизабет блондинка, крашенная, само-собой, отросшие тёмные корни тому свидетели. Её дерзкий макияж, соответствует её характеру. Она постояла с нами меньше десяти минут, но мне этого хватило, чтобы понять, что она заносчивая сучка. Взгляд, которым она одаривала мою сестру и меня, ярко кричал об этом. Такое чувство, как будто мы не достойны их компании. Лучше бы занялась своими корнями, которые «покраснели» в этот момент от стыда.

Моя сестра с мужем отдельные персоны в моих глазах, ведь с ними я хотя бы была знакома с момента их скромной помолвки в нашей гостиной. Родители дважды выдавали Элоизу замуж. Один раз это был старик, которого схватил сердечный приступ в первую же брачную ночь. Моей сестре несказанно повезло, что он не успел даже пальцем коснуться её. Второй её муж тоже был старше её, но хотя бы не настолько много. Он покончил жизнь самоубийством, так же в первую брачную ночь. Только вот в этот раз в наследство Элоиза получила лишь его долги. Так они и познакомились с Джаредом. Он пришёл за своим долгом, но почему-то неожиданно решил взять в жёны мою сестру. Может быть, Джаред понял, что с нашей семьи взять уже давно нечего.

Тёмная короткая стрижка, которая подчёркивает его вытянутое лицо. Длинный нос, на котором виднеется лёгкая тень горбинки. Полные губы, которые тут же размыкаются, когда на них падает мой взор. Круглый подбородок и лёгкая щетина. Джаред Адамс, муж моей сестры – кареглазый красавчик. Что-что, а здесь ей определенно повезло, возможно, впервые за всю жизнь.

Элоиза же – такая же шикарная блондинка, как и я. Нам повезло с генами. Единственные различия у нас в чертах лица, старшая сестра больше похожа на нашего отца, особенно подбородком. Я же практически копия нашей прекрасной мамы (до того, как она стала делать подтяжки, конечно), у меня её подбородок. Ну, и ещё у нас разный вкус в одежде. Сестра не любит выделяться и показываться, поэтому большинство её вещей скромные и неброские. Думаю, это связано с тем, что стоило ей оказаться в обществе, то она постоянно привлекала внимание и попадала в неприятности, поэтому ей хочется казаться менее заметной.

Из менее приятных друзей моего будущего жениха всё же есть одна главная персона – Кларисс. Она кто-то вроде бывшей подружки Тома, с которой он возился и, возможно, всё ещё возится. И она… Эм… Немного странная. Не знаю случайность ли это, но девушка тоже блондинка. Только Кларисс выглядит гораздо старше меня, может, ей лет двадцатьвосемь – тридцать. Она высокая, довольно статная. Красное платье в обтяжку платье до колена, демонстрирует фигуру с небольшим виднеющимся животиком. Надеюсь, она не беременна от моего жениха, иначе это будет полным провалом, если выявится.

Когда только Кларисс начала говорить, Томас в собственническом движении положил руку на мою талию. Прилюдно оттолкнуть, конечно же, я не могу его. Хоть и с того конца зала замечаю полный боли взгляд Эрика, который сжимает бокал с шампанским в руках. Я тоже, к сожалению, не могу на него не взглянуть без боли. Только вот не от прикосновения Томаса к себе, а от того, что это прикосновение заставляет чувствовать моего возлюбленного.

Звон от стука столовой вилки о бокал разносится по залу, привлекая внимание всех гостей среди классической приглушенной музыки. Вот и этот чёртов момент. Папа стоит посреди зала с бокалом в руке, к нему подходит мама в длинной серебристом платье и со свежей укладкой. Она поджимает губы, окидывая нас с Томом, стоящих довольно близко друг с другом, неодобрительным взглядом.

– Друзья, сегодня у моей младшей дочери день её совершеннолетия, и в этот прекрасный вечер будет ещё одно знаменательное событие – её помолвка. На нашем празднике присутствует гость, которого вы не могли не заметить. Он сегодня составляет нашей с Кэтрин дочери компанию.