— Чего прижух, мон шер? — с веселым облегчением рассмеялся Зенков. — Сам же говорил: «Всё будет хорошо!»

— … И даже лучше, — окончил я по инерции.

Мы по-свойски помяли друг друга, словно соревнуясь, кто крепче жмет, и зашагали, догоняя экипаж «Ту-95». Летуны выглядели малость пришибленными, но былая живость всё задорней пробивалась в них, будто горячий ключ из-подо льда. И ведь никого даже не царапнуло!

Неужто правы девчонки, утверждая, будто Мироздание охотится за мною, наводя гомеостазис?

«Ага, — насупился я, — а „главная жена“ ему мешает, любимый мой иммунносупрессор…»

Представил Риту рядом, в той грязной канаве, куда я врастал под перекрестным огнем… На фиг, на фиг!

* * *

Поселок на базе ВМФ СССР в Которской бухте лишь недавно начал прирастать коттеджами для комсостава. Рядами выстроились приятного дизайна двухэтажные казармы, плоские склады, полукруглые ангары и прочая флотская недвига.

А на безымянной площади крепко сидел Дом офицеров, выстроенный в основательном имперском стиле. Сдали его этой зимой — есть, где посидеть каплеям да кавторангам, потолковать «о башмаках, о кораблях, морях, как кипяток». Потанцевать, наконец, с пылкими и покладистыми южаночками.

Вот туда-то, в полузакрытый моряцкий клуб, экипаж «эмэса» и зазвали, не забыв пассажира из гражданских.

Я очень надеялся, что народу соберется немного, однако надежды мои оказались зряшными — колонный зал был набит битком. Сюда сошелся и съехался военный люд отовсюду, даже из Сплита и Белграда.

Хорошо, хоть не развозили длинных и нудных речей. Сам министр обороны, подтянутый седой дядька, вручил нам ордена Военного флага, а затем, не отходя от экипажа с пассажиром, развернулся к залу.

— Эти люди, эти граждане Советского Союза, внесли огромный вклад в нашу общую победу, — заговорил он по-русски, зычным командирским голосом. — Они потопили два авианосца натовских захватчиков! Но и среди них выделяется командир стратегического бомбардировщика Юрий Алексеевич Павлыш, ценою своей жизни уничтоживший «Куин Элизабет». Он таранил этот флагман Королевского флота Великобритании и, по сути, положил конец бомбежкам мирных городов и сел нашей страны! Можно сказать, что друже Павлыш вдохновил нас на акты возмездия — на ракетные обстрелы натовских баз Авиано и Сигонелла! — смолкнув, высокопоставленный гость бережно достал из портфеля еще одну коробочку.

— За беспримерное мужество и героизм, за победу над врагом, полковник Павлыш награждается орденом Югославской большой звезды! — губы министра горестно дрогнули: — Посмертно…

Четверг, 10 апреля. День

Восточное Средиземноморье

Забавно, но оказалось, что ситуацию в Югославии спасал не только мой одноклассник Жека, но и родственничек — Иван Гирин.

«А почему с такой издевочкой? М-м? — вильнула хвостиком залетная мыслишка. — Ревнуем?»

Я с неохотой признал, что ревность в моем отношении к капитану 1-го ранга присутствует, ведь он женился на моей сестричке! И мне теперь неловко целовать Настеньку у него на глазах…

Не будешь же капразу объяснять, что мы с его нынешней женой росли вместе, что Анастасия Петровна Гирина — родной для меня человечек!

А, вообще, Иван — человек интересный. За его мужественной внешностью скрывается человек романтического склада, сентиментальный и мягкий. Он и на флоте-то остался не из-за звезд на погонах, а потому что — море, паруса, дальние страны!

Иван меня всегда особо отличал, относясь с большим пиететом, ведь это я провел его в мир Сопределья…

Мысли нахлынули, погружая в глубокую задумчивость. А ведь это тренд, товарищи! Всё больше становится людей, изменяющих реальность — и связанных со мной. Родством, любовью или дружбой.

Это же Рита вплотную занималась демонополизацией и разукрупнением Минавтопрома, пуская заводы в плавание по волнам социалистической предприимчивости, а смышленых министерских устраивая в «Автопромбанк». А Светланка? Женька? Пашка? Дюха?

Я заулыбался. Раздобрел Дюха, высиживая в кресле гендиректора! Зато хватка какая! Сколько раньше заводов было, выпускавших легковушки, грузовики, автобусы или мотоциклы — десятки! А сейчас три ПО на всю страну — «ГАЗ», «ВАЗ» и «ЗиЛ». Социалистическая конкуренция.

А Елена фон Ливен? Княгиня — полковник КГБ открыла мне тайну. Это ее назначили курировать мою тему, руководить операцией «Ностромо». И не с подачи ли ее благоверного, генерала армии Иванова, меня подсадили на борт «Ту-95», чтобы срезать путь?

«Да уж, — фыркнул я, — срезал, так срезал!»

Пилот в белой форменке и с наушниками на бритой голове выглянул из кабины. Белозубо улыбнувшись, он тряхнул соломенным чубом:

— Подлетаем, товарищ Гарин! Готовьтесь!

— Всегда готов! — отрапортовал я.

Хохотнув, летчик скрылся за дверью, а стюардесса Аллочка заворковала, красиво прогибая спинку:

— Соку? Квасу? Или чего покрепче?

— Не-е, — смешливо протянул я, — в пустыне слишком жарко для крепкого и крепленого. Развезет мигом! А вот кваску…

— Айн момент!

Дразняще покачивая бедрами, Алла продефилировала в тесноватый служебный отсек, и вскоре вернулась, вручая мне огромный стакан холодного, шипучего имбирного кваску.

— Спасибо, Аллочка!

— Всегда пожалуйста!

Отхлебнув русский вариант амброзии, я сразу вспомнил Колмогорова — и мой неоплаченный должок. Мне так и не удалось обрадовать академика — все его расчеты по ассиметричной теории относительности подтвердились. Проживи Андрей Николаевич еще день-другой, и я бы с удовольствием поделился с ним итогами решающего эксперимента!

Колмогорову удалось блестяще разгадать Лоренцево уравнение, а это открывало буквально космические перспективы. И хронодинамика, и физика пространства обретали мощное математическое основание. А, да что там говорить…

Вздохнув, я глянул в окно. Наш «Ил-108», миниатюрный административный самолет из тех, что на Западе зовут бизнес-джетами, снижался над Средиземным морем.

«А ты еще на Ивана кривишься!» — совестливо вздохнул я.

Мне удалось покинуть Белград на «Илюшке» стараниями военного атташе Гирина. Тогда-то и пришлось сдерживать себя — церемонно чмокнул сестричку… Зато Настенька вволю меня потискала!

— Наш самолет готов к посадке в аэропорту «Бен-Гурион»! — прощебетала Аллочка, и человек десять пассажиров с большими звездами одобрительно заворчали.

«Да уж, — подумал я, — расшаркались в Минобороны, так расшаркались!»

Пустили заплутавшего пассажира на борт с представительной делегацией. Сплошь двойные лампасы!

Напротив меня, лицом к лицу, сидели два маршала, Язов и Соколов. О целях визита в Тель-Авив они помалкивали, вполголоса обсуждая вчерашние договоренности с европейскими «грандами» — Соединенным Королевством, Францией, Италией и Германией.

Перепуганные разгромом, натовские полководцы буквально извивались на экстренной встрече в Вене, и даже не пикнули, когда им выставили счет на миллиарды долларов. За разбомбленные дома, за сирот и вдов, за страх, горе и боль.

— Дешево отделались, — бурчал Дмитрий Тимофеевич, кривя обрюзгшее лицо. — Зато выложили сразу!

— Наложили в штаны, вот и выложили, — хмыкнул Сергей Леонидович, приглаживая редкие волосы. — Побоялись связываться! «Киров» и «Рига» уже миновали Суэц, «Ульяновск» со «Ждановым» подгребали к Гибралтару… Сила! И это, не считая «белых лебедей». Ведь целую «стаю» подняли!

— Ну, так и доиграться можно было, — проворчал Язов, ерзая. — Англосаксы — бойцы хреновые, и стратеги из них никакие. Шваркнули бы тактической с перепугу! Хотя… Если от заварушки самоустранились Штаты, одной Англии не сдюжить. Даже на пару с французами. М-да… Деградирует Европа… Ни одного толкового лидера!

— Нет, ну-у… — вяло оспорил Соколов. — Австрия, ведь, запретила пролет бомбовозов над своей территорией? Уже плюс! Согласен, договариваться стало не с кем, так ведь всегда найдется деятель, чтобы подмахнуть акт о полной и безоговорочной…