Конечно, я бы могла подать иск о клевете со стороны Артема и его лаборатории, и тогда бы мы с Лизой получили бы не только фиксированную сумму денег, но и внушительные алименты, однако я побоялась, что тогда мне придется бороться за опеку над ней. Я не могла позволить Лизе остаться с Артемом и его Кариной, которая наверняка бы издевалась над моей дочерью.

– Ты уверена, что не хочешь опровергнуть этот тест? – спросил меня напоследок свекр.

– Уверена, Станислав Львович. Не препятствуйте. Лиза ведь по крови всё равно была, есть и останется вашей внучкой, – грустно улыбнулась я.

– Если ты переживаешь из-за опеки, то не стоит. Я найду, как прижать Артема.

– Всё хорошо.

На самом деле, я не хотела всех этих дрязг. К тому же, несмотря на заверения свекра, он по-прежнему оставался Кривицким, отцом Артема, так что я ему не доверяла. Это сейчас он на моей стороне, но пройдет время, и он может поменять свое мнение. Да и влияние на Артема он уже имел не такое, как раньше. Он уступил место генерального директора строительного холдинга Артему много лет назад, и был лишь акционером, параллельно развивая бизнес в сфере туризма, так что Артем давно был самостоятельным и не зависел от мнения отца.

Свекор ушел, а я осталась наедине со своими пагубными мыслями. Все эти дни я варилась в собственном котле переживаний. Маме я так и не сказала, что беременна. Не хочу ее лишний раз волновать. Тем более, что я приняла решение, как поступить.

Как только наступила суббота, мама ушла с Лизой в парк аттракционов, а я – в платную поликлинику подальше от дома.

– Прости меня, – прошептала я, касаясь своего живота.

Страшное слово. Аборт. Никогда не думала, что это меня коснется. Когда-то я мечтала родить Артему сына, о котором так грезила вся его семья, включая его самого, но я никак не могла забеременеть после Лизы. Был один выкидыша три года назад, и это выбило меня из колеи. Потом мы снова пытались, но никак не выходило, а сейчас… Сейчас было слишком поздно.

– Кривицкая Анастасия Игоревна! – зычный голос медсестры.

– Я, – сипло прошептала я, но меня услышали.

Под прицелом глаз толпы стало неуютно. Многие беременные женщины сидели с мужьями, и мне казалось, что все они знают, какой грех я собираюсь совершить. Я опустила голову и вошла в кабинет.

– Уверены? – после опроса задала мне вопрос женщина-врач лет сорока. Она глянула на меня из-под строгих очков, и я промолчала, не в силах вымолвить ни нет, ни да.

– Не уверена, – наконец сказала я и стыдливо прикрыла глаза.

– Решайтесь и дайте уже ответ, – как-то недовольно сказала она, кинув взгляд на мою правую руку. Кольцо я сняла в тот же день, что меня выгнали из дома. – Нагуляют так не пойми от кого, а потом к нам плакаться приходят. Очередь задерживаете, дамочка!

Она так рявкнула на меня, будто я наступила ей на больную мозоль. Меня затрясло, на глаза навернулись слезы. Не знаю, решилась бы я на аборт под ее напором, как вдруг в этот момент у меня тренькнул телефон.

«Не делай глупостей…»

«Не делай глупостей. О чем ты говорила с Кривицким?»

Сообщение Родиона не просто застало меня врасплох, от него я вся моментально покрылась испариной, ведь меня сначала бросило в жар, затем в холод. Будто это был знак свыше.

– Я пойду, – буркнула я женщине-врачу и быстро побежала прочь.

Как только оказалась на улице, сразу же позвонила Родиону.

– Ты решил перейти на ты?

– Я твой адвокат, так что думаю, ничего страшного, если мы перестанем делать вид, что незнакомы. Я решил, что буду защищать твои интересы в суде. Отныне никаких встреч с любым членом семьи Кривицких.

– Станислав Львович на нашей стороне.

– Чушь. Он отец твоего мужа. Думаешь, они захотят делиться внушительной суммой? Он уже вытащил из тебя информацию про твои следующие действия?

– В смысле?

– Про суд знает? В любом случае, неважно. Твоя задача сейчас, Ася, найти себе работу. Ты вроде как педагог по образованию.

– Да. Начальные классы.

– Вот и отлично. Устраивайся на работу и ребенка пристраивай в детский сад. Он должен быть социализирован. В общем, нам нужно исключить любые возможности, чтобы твой муж мог отобрать у тебя ребенка. Конечно, суды в большинстве своем встают на сторону матери, но не будем давать поводов за что-то зацепиться.

– Хорошо.

Спорить я не стала. Ему лучше знать. К тому же, я так порассуждала, что деньги нам теперь точно не помешают. Моя рука легла автоматом на живот. Да. Не помешают. Долго работать я не смогу, а в декрете на что-то нужно содержать уже двоих детей. Не могу же я сесть на шею матери.

Когда-то я и правда преподавала у младшеклассников, но прошло столько лет, что я была не уверена, что меня возьмут на работу. Вот только когда я позвонила своей одногруппнице, с которой когда-то училась и даже приятельствовала, удача мне улыбнулась.

– У нас как раз место освободилось, Ась. Приезжай сейчас. Директор как раз на месте.

Воодушевленная словами Евы, я на всех парах побежала на остановку. Забыла о том, что хотела сделать аборт. Это исключено. Если всё выгорит с работой, то жизнь начнет налаживаться.

– Я уже переговорила с директрисой, – сказала мне сразу по прибытию Ева, коротковолосая брюнетка. – Она тебя ждет.

– А ничего, что я несколько лет не работала?

– Мы сейчас срочно нуждаемся в сотруднике, так что возьмет. С условиями, конечно, сама понимаешь.

Кивнув, я постучала в кабинет и, услышав “входите”, открыла дверь и вошла.

– Здравствуйте, я…

Я не договорила. Осеклась, увидев за внушительным столом знакомое лицо.

– Ася? Давно не виделись. Ты тут какими судьбами?

Маша. Жена Родиона. И некогда моя лучшая подруга, из-за которой…

Ну да. Глупая Ася. На табличке же было написано Вознесенская Мария Дмитриевна

– Привет, Маша, и правда давно, – кисло ответила я, а затем изобразила улыбку. – Не знала, что ты стала директором школы.

– Частной школы, – поправила она меня и приглашающе махнула рукой. – Ее проспонсировал мой отец.

– Не знала, что он подался в бизнес. Насколько помню, он был прокурором.

– Одно другому не мешает.

– Ясно.

Маша всегда, сколько я ее помню, подчеркивала свой достаток и статус. Сколько бы я ни гнала от себя воспоминания прошлого, но когда я села напротив нее, выбора у меня не осталось.

– Кого родила? – спросила я больше из вежливости, чем из желания узнать правду.

– Сына, – улыбнулась она. – Мы с Родиком решили назвать его Димой, в честь деда.

Я еле сдержалась, чтобы не сморщиться. Родион терпеть не мог сокращения своего имени. Наверное, за эти годы они с женой сблизились, и ей он позволяет то, чего никогда не разрешал мне.

– Рада за вас, – растянула я в улыбке губы.

– Ты сама как? Слышала, замуж удачно вышла.

– Развожусь.

– О. Ясно, – произнесла Маша и вдруг прищурилась. – Так вот почему ты приходила в офис к Родику.

Странно. Неужели он сам не сказал ей этого?

– Да, мой адвокат – Родион… Павлович Вознесенский.

Пришлось поправить себя на ходу. Вряд ли Маше понравится, если я буду панибратски относиться к ее мужу. Все-таки когда-то мы с ним встречались.

– Тебе не стоит беспокоиться, Маш. У нас сугубо деловые отношения.

– С чего ты взяла, что меня это беспокоит? – фыркнула она, но глаза блеснули холодом. – Я надеюсь, наши с тобой прошлые договоренности в силе?

– Договоренности? – повторила я за ней как сомнамбула и горько усмехнулась. – Ты называешь это так? Я думала, это шантаж.

– Не прибедняйся. Ты сама во всем виновата тогда была.

– Я защищала Родиона.

– И он мне тоже был небезразличен, Ася. Я первая положила на него когда-то глаз, а ты увела его. Я всего лишь забрала то, что принадлежало мне по праву.