Пока мы ехали домой, я только и делал, что крутил в голове мысли о происходящем. Отец не просто так намекнул на Макса, знал, что все самые важные дела я поручаю именно ему. И даже материалы для анализа ДНК Лизы сдавать ездил он. И с клиникой договаривался ездить тоже он. Конечно, сначала мне нужно будет сделать повторный анализ материалов Лизы и своих, чтобы я мог с точностью утверждать, что он меня предал, ведь официальных ДНК-тестов сына Карины я не проводил.

Всё, что сделал Макс по сути – предоставил мне выписки транзакций с Асиной карты на счет какой-то женщины, у которой рос ребенок, по возрасту подходящий под сына самой Аси. В то время она как раз встречалась с Родионом.

Макс сделал предположение, что она избавилась от него в тот момент, когда на горизонте появился я, а я бы не взял ее с приплодом, но совесть Асю мучила все шесть лет, так что она продолжала отсылать деньги. Единственное, что мне казалось странным в этой истории, почему Ася не забрала ребенка сейчас, когда между нами всё было кончено? И с этим тоже мне предстояло еще разобраться.

Когда я приехал домой, то сразу же прошел в детскую. Сын… Нет, ребенок спал, а рядом никого не было, так что я спокойно взял у него волос, воспользовавшись ножницами, и быстро вышел, чтобы этого никто не увидел. Ни к чему афишировать о своих подозрениях раньше срока.

Матери дома не оказалось, а Карина распекала прислугу в каморке в конце коридора, так что я понадеялся, что удастся уйти незамеченным. Зря.

– Артем! – воскликнула она, как раз выйдя из каморки в тот момент, когда я только собирался спуститься на лестнице на первый этаж. Я обернулся и сунул руку в карман, пряча гриппер с волосом мальчика. – Ты так рано! Решил сделать сегодня выходной! Так здорово! Давай сходим в ресторан.

Я стиснул челюсти, чтобы не сказануть ничего лишнего, но и церемониться с ней не собирался.

– Сама сходи. У меня дела.

– Опять дела? – заканючила она капризно и прильнула к моей груди. Я еле сдержался, чтобы не оттолкнуть ее. – Ты всё время в делах, а мне внимание уделить? Врач сказал, что нам уже можно заниматься сексом. Разве ты не хочешь свою кошечку?

– Прекрати, Карина, жизнь не сводится только к постельной плоскости. И я не баклуши бью, а работаю, чтобы деньги зарабатывать. На этот дом, – обвел рукой пространство вокруг, – на твои цацки и тряпки, в конце концов.

– И чего ты злишься? Опять что-то на работе стряслось? Ладно, иди, но, может, тогда я ужин вечером организую? Мы никуда с тобой не выбираемся, а я в люди хочу, платьями, то есть тряпками, как ты выразился, покрасоваться. Позови Макса там своего.

– Почему ты вдруг про него заговорила? – вырвалось у меня, но прикусывать язык было поздно.

– Да так. Ты же всё время только про него и говоришь. Он вроде как твое доверенное лицо. Сомневаюсь, что ты позвал бы кого-то, кроме него. Знаю ведь, какой ты сыч, не любишь, когда дома посторонние.

Сначала я напрягся, а затем вдруг резко расслабился. Идея Карины была неплохой.

– А знаешь, малыш, давай. Скажи прислуге, чтобы накрыли на стол к восьми, а мы с Максом пораньше освободимся с работы. Как раз и познакомлю вас поближе. Думаю, давно это стоило бы сделать.

Я наблюдал за реакцией Карины, но признака какого-то невроза из-за моих слов не нашел. И это запутало меня сильнее. Так что я просто попрощался с ней и поехал в клинику, которую держал мой университетский товарищ.

Его клиника имела ряд преимуществ перед другими. Его владелец не был знаком ни с Асей, ни с Кариной, ни с моей семьей. И точно будет беспристрастен.

Ася

В выходной день мне совершенно не хотелось никуда выходить. Лиза гуляла с мамой, так что я решила прибраться дома, чувствуя, что мне срочно нужно чем-то заняться, иначе от вороха мыслей я сойду с ума. Эти множественные если бы да кабы портили мне жизнь в последнее время, ведь я постоянно возвращалась мыслями к тому дню, когда потеряла ребенка. Нет, мне уже не было так плохо и больно, как в первые дни, но тоска всё равно разъедала мне внутренности, и я ничего не могла с этим поделать.

Мама предложила мне сходить к психологу, но я не хотела делиться своей бедой больше ни с кем. Достаточно того, что не я одна знала о подробностях той трагедии.

Мне всегда становилось лучше, когда я занималась уборкой, поэтому я и не заметила, как быстро пролетело время, а квартира блестела от чистоты.

Как будто чувствуя, что я закончила, в тот момент, когда я как раз выдохнула, решив сходить в душ, кто-то позвонил в дверной звонок.

Гадая, кто это может быть, я подошла к глазку. У мамы были ключи, так что звонить она бы точно не стала.

На лестничной площадке стоял Родион Вознесенский собственной персоной. Волосы его были растрепаны, костюм сидел как-то неряшливо, галстук был отброшен за спину, а глаза лихорадочно блестели. Боже. Что произошло? Да и знает ли его жена Маша о его визите? Вряд ли бы он заявился ко мне в таком виде по рабочему вопросу.

Как только я открыла входную дверь, даже поздороваться не успела, как Родион метеором вошел внутрь и закрыл за собой дверь на замок.

– Что ты… Родион, да как ты…

Я даже слов не могла подобрать, наблюдая за его наглостью.

– Вот мы снова и встретились, Ася.

Голос у него звучал хрипло, а сам он выглядел так, будто пришел по серьезному делу, вот только весь его внешний вид говорил о том, что он совсем недавно с пьянки. Хотя говорил он ровно и без ошибок, не распознать человека поддатого.

Алкоголь я не одобряла и сморщила демонстративно нос, даже пальцами его прикрыла, когда он дыхнул на меня.

– Что случилось, Родион? – прогундосила. – Какие-то подвижки в моем деле? Ты сумел найти записи с камер видеонаблюдения?

– Поговорим о работе завтра, Ася. У нас ведь встреча на завтра в обед назначена. А сейчас забудь об этом и поговорим о нас.

– О нас? Нет никаких нас, Родион, ты чего?

Молчание. Пауза. Он отпустил мои плечи и перестал их сжимать с силой.

– Я знаю, о нашем ребёнке, Ася, – процедил он. – Почему ты скрывала его от меня столько лет?

– Что? – опешила я и посмотрела в его взмокшее от волнения лицо. — О чем ты говоришь? Какой еще ребенок? Ты про Лизу? Она от Артема, ты же знаешь.

– Я не про Лизу. Я про нашего с тобой малыша. Сколько ему сейчас? Он же уже в школу наверное ходит. Не знал, что ты так жестока.

Он нес какую-то околесицу, и я ничего не понимала.

– Если так хотела выйти замуж за Родиона, чтобы он тебя обеспечивал, то зачем рожать нашего общего ребенка и обрекать его на жизнь в чужой семье? Могла бы сказать мне, что не хочешь его, я бы воспитал его сам.

Мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов прежде, чем я взяла себя в руки.

– Что ты несёшь, Родион? И что ты себе позволяешь? Ты что, думаешь, что я вышла за Артема ради его денег? Ради обеспечения себя любимой? Ты это мне сейчас говоришь?

– Но если не за этим, то что же тебя сподвигло на этот союз? И ребенок…

– Нет никакого общего ребенка, Родион! – перебила я его гневно. – Прекрати нести эту чушь! С чего ты взял, что я была беременна от тебя?!

– Мне рассказа Артем .

– Артем? Что за чушь?! Как ты мог поверить в его сказки?!

— Но ты же отправляла какой-то женщине с ребенком все эти восемь лет денежные переводы! Я видел выписки и знаю их адрес! Хочешь сказать, что это не так? Чей же это ребенок тогда? Хочешь сказать, ты просто отправляла деньги не своему ребенку? Где логика?

Я ахнула, когда поняла наконец, о чем он говорит.

– Ах, ты об этом, вот оно что. Об этом ребенке.

– Да, о нашем ребенке, Ася! Именно о нем! – продолжал твердить свое Родион.

Я собиралась сохранить эту тайну на всю жизнь при себе, но видела, что если я не скажу правду, Родион решит, что я и правда родила восемь лет назад и отправила новорожденного прочь. Зная его, он носом землю будет рыть, но до правды докопается. Так имеет ли смысл скрывать всё это теперь?