— Проходите, сейчас вас буду чаем поить, — хозяин дома указал широким жестом на стол и задумчиво добавил: — Так, значит, вы к нашей местной колдунье приехали.

— С чего это Вы это взяли? — пожала плечами Ангелина.

— А за другим к нам девушки не приезжают, тем более столичные, — улыбнулся Ярослав.

— Слушай, как у тебя классно! Этакий деревенский лофт, — Ксюша не собиралась обсуждать с новым знакомым цели своего приезда.

— Летом печь переложу, ещё лучше будет, — довольно пробурчал Ярослав. — Щи будете?

— Будем! — хором ответили гостьи, сразу почувствовав, как сильно проголодались.

Сели за огромный деревянный стол, на котором радушный хозяин расставил тарелки, принёс нарезанный большими ломтями хлеб, банку со сметаной и водрузил на середину кастрюлю с аппетитно пахнущими наваристыми щами. За столом беседа шла легко и весело, выяснилось, что Ярослав родился и вырос в Петербурге, в Старом Залучье родилась его мать, здесь же у него живёт бабушка, именно она и сварила ароматные щи, которые с удовольствием ели девушки.

— Так, ты здесь с бабушкой живешь, — Ксюша обвела глазами большой дом. — А семья у тебя где?

— Бабуля и есть моя семья, ну, ещё родители в Питере. А я, вот, у бабушки живу, — Ярослав снова улыбнулся. — Сейчас с ней познакомитесь, она подругу навестить пошла, скоро вернётся.

Ангелина подумала, что у нового знакомого очень хорошая улыбка, открытая, искренняя.

— Ярик, а ты чего здесь у бабушки поселился? От долгов или от алиментов прячешься? — хитро прищурилась Ксения.

— От этого разве спрячешься. Работаю я здесь, — улыбаясь, развел руками Ярослав и пояснил: — Пилорамы у меня по району.

И снова Ангелина подумала, какая у парня хорошая улыбка, а ещё весёлые и добрые глаза.

— Ярослав, а Вы подскажите, кто в этой деревне на ночлег может нас пустить?

— Здравствуйте! — в комнату вошла высокая пожилая женщина. — Ну, и холод сегодня! Давно такого мороза не было.

— А вот и моя бабуля, — Ярослав встал навстречу вошедшей. — Знакомься, бабушка, это Ангелина и Ксения. Из Москвы к местной Ванге приехали.

— Надежда Владимировна, — представилась бабушка — Славик, что ж ты не сказал, что к тебе гости приедут? Я бы тесто поставила. Придётся чай с магазинными баранками пить, ну, ничего, завтра пирогов напеку.

— Завтра мы уже домой поедем, — сообщила Геля, — вот ищем, где бы нам сегодня переночевать.

— А чего искать? У нас ночуйте. Вон внук мой какой дом отгрохал — всем места хватит. Славик, ты чего гостей принимать не хочешь?

— Это они не хотят, — Ярослав хитро покосился на Гелю.

— Значит, плохо приглашал, — Надежда Владимировна тоже посмотрела на Гелю, внимательно и ласково. — Давайте-ка чай пить. Слав, мне погорячее налей. Ох, морозно сегодня, пока от Ерёминых дошла, озябла. А по телевизору все про потепление рассказывают — только головы людям морочат.

Ангелина подумала, что бабушка Ярослава похожа на учительницу. Так оно и оказалось — словоохотливая женщина рассказала, что учила малышей в начальной школе, а теперь на пенсии, но без дела не сидит, увлекается рукоделием, жаль зрение уже плохое стало, без очков не видит. Обсудили необыкновенно снежную зиму, местные холода и московскую слякоть.

— Это вы из самой Москвы из-за бабки Шуры приехали? — с усмешкой спросила Надежда Владимировна. — Поближе колдуний не нашлось?

— Не нашлось, — девушки не обратили внимание на иронию.

— А кому из вас она нужна?

— Обеим.

— Девочки, вы такие молодые, красивые, у вас всё и так наладится. Не стоит вам к колдунам ходить.

— Считаете, что это шарлатанство? — уточнила Ксюша.

— Нет, не считаю. Шура на картах гадает очень складно, разные снадобья из трав готовит. Она колдунья потомственная. Мне ещё свёкор рассказывал, как у них корова перестала доиться. Это после войны было. Его отец к Шуриной бабке обратился, а она ему велела: «Надои хоть сколько-нибудь молока, налей в сковороду и в печь, когда сварится, достань и режь ножом, кто порчу навел придет к тебе за металлическим, но ты ничего не давай». И как только дед молоко сварил, так сразу пришла соседка за косой, семья свёкра с соседями дружила, ну, и ей одолжили косу. Потом лопату пришла просить, а когда за вилами пришла, дед уже просто выгнал её. И корова стала доиться.

— Ну, значит, не зря мы к бабе Шуре ехали.

— А у вас, девочки, тоже корова не доиться? — усмехнулась Надежда Владимировна. — Ведь из-за женихов приехали.

Геля неожиданно для себя покраснела, а Ксения пожала плечами:

— Женихов хоть штабелями складывай. У меня к бабке вопрос, который полиция не может решить.

— Дело ваше, но с колдунами лучше не связываться, держитесь от них подальше. Может, и помогут, но потом сами испугаетесь, когда поймёте, что в свою жизнь пустили.

— Ладно тебе пугать, — Ярослав вступил в разговор, который до этого молча слушал. — Летом к Шурыгиной паломничество, и все живы-здоровы уходят.

— Ещё и через месяц на Крещение гадать понаедут, — кивнула словам Ярославу бабушка, — но ничего хорошего, считаю, в этом нет. На себя, а не на колдовство надеяться надо. А хочется помощи, так к светлым силам обращайтесь. Как меня бабушка учила: «Из дома выходишь — Господи, благослови! За стол села — Слава тебе, Господи, за всё! Спать легла — Матушка, Пресвятая Богородица, помилуй меня, грешную!».

Девушкам постелили в «гостевой», как назвала Надежда Владимировна, уютную комнату с окнами во двор.

— Не фига себе, кроватище! — Ксюша повалилась на широченную кровать, занимавшую большую часть комнаты. — Интересно, у Ярика в комнате такой же сексодром. Кстати, почему ты к нему на «Вы» обращаешься?

— Не знаю. Так получается.

— А он на тебя запал, — Ксения хитро улыбнулась. — Всё время тебя разглядывал.

— Не заметила.

— Когда тебе заметить? Ты же только на телефон смотришь. Хватит от Костика своего звонков ждать: у него медовый месяц. Сейчас в Питере натрахается, вернётся в Москву, тогда и про тебя вспомнит.

Ангелина ничего не ответила, да и что тут ответишь? Грубо, но правильно подруга говорит. Геля позвонила маме, сообщила, что с нею всё в порядке, но придётся в командировке немного задержаться, и отключила телефон — теперь не надо каждую минуту ждать, что появится сообщение «Ангел мой…». Ксения удивлённо подняла брови, посмотрев на погасший экран Гелиного телефона, но ничего подруге не сказала.

За окном крупными хлопьями пошёл снег, снежинки кружились в весёлом хороводе, всё убыстряя бег, и девушкам было так приятно находиться в тёплом доме, разглядывая через морозные узоры на окне ледяные грани снежинок, и хотя бы ненадолго забыть о питерской свадьбе и пугающем маньяке.

Снег продолжал идти, он шёл и вечером, и ночью, и на следующее утро.

— А сегодня вроде потеплее, — Ангелина, выйдя на улицу, стряхивала снежинки с пуховика.

Девушки отправились к дому бабы Шуры по нападавшему за ночь глубокому снегу. Самое красивое зимой — это, конечно, снег, белый, пушистый, легкий, как лебединый пух, но когда его слишком много, то он уже не радует: дворников в деревне штатное расписание не предусматривает. Утром Ярослав расчистил дорожку перед своими воротами, а к избушке ведуньи тропка была ещё не протоптана. Похоже, тем утром подруги первыми пошли по заснеженному проулку, ведущему к дому «бабки».

— Я не могу себе представить, как люди живут зимой в деревне, — Ксения указала на заснеженные крыши изб, над печными трубами которых вился сизый дымок. — Кругом сугробы, а они сидят там, как полярники на зимовке,

— А я бы с удовольствием здесь осталась, — возразила Геля, — тишина какая! Такой красивой зимы в городе не увидишь.

— Так оставайся, Ярик уже с самого утра перед тобой копытом бил, про свои лесопилки рассказывал.

— Я уже не помню, о чём он за завтраком говорил.

— Странно, а со стороны посмотреть, залюбуешься, с таким интересом ты слушала про ангарные помещения с удобными подъездами и про ленточную пилораму. Ярик, полагаю, решил, что ты к нему на работу собралась наниматься, когда он пожаловался, что бухгалтерша у него в декретный уходит, у тебя прямо глаза загорелись.