— Спасибо! — смущённо поблагодарили подруги.

— Мы Вам, Надежда Владимировна, очень благодарны, — добавила Ангелина. — Вы нас приютили, когда мы к Вам как снег на голову свалились.

— Ну, что вы, девочки! Вы образованные, весёлые, с вами поговорить — одно удовольствие. Нам со Славиком в радость ваш приезд, — обращалась Надежда Владимировна в обеим подругам, но смотрела преимущественно на Гелю.

А поздно вечером Ангелина и Ярослав сидели перед горящим камином и вели неспешный разговор. Так получилось, что засиделись они вдвоем, Надежда Владимировна и Ксюша, зевая, ушли спать, а Геля слушала Ярослава, и, хотя речь шла о брусе разного размера и обрезной доске, ей было приятно слушать спокойный мужской голос. Неожиданно погас свет. «Это у нас зимой с электричеством часто бывает», — пояснил Ярослав. Комната погрузилась в полумрак, в камине потрескивали дрова, месяц заглянул в окно, и Геля почувствовала себя, как никогда прежде, уютно.

— Геля, извини, что спрашиваю. Но что у вас с подругой такое случилось, что вы из Москвы в Старое Залучье помчались? — тихо спросил Ярослав.

— У нас с Ксюхой разные причины. У меня роман неудачный был, вот и поехала к вашей бабке, — призналась Ангелина.

— Ну, неудачные романы у каждого были.

— И у тебя? — вопросительно подняла брови Геля.

— И у меня, — усмехнулся Ярик. — Любил очень, день не мог прожить без неё, жениться собирался, с родителями познакомил. А девушка моя, как оказалось, выбирала: со мной и ещё с одним парнем встречалась. Я выборы проиграл. Сказала мне про это как бы между прочим, вроде, что-то неважное. Мы тогда решили осенью пожениться, планы строили, как жить станем, а летом решили отдыхать вместе ехать, но в последний момент она мне говорит: «Поехать не смогу, у меня в субботу свадьба». Я после этого дышать не мог, прикидывал, как из жизни уйти. А тут друг детства из деревни позвонил: есть, мол, тема — лесопилка продается. Я сам технолог по образованию, лесотехнический заканчивал, на лесопереработке работал. Ну, я к бабушке сюда и поехал. Но я не в Старое Залучье ехал, я из Питера бежал, от своей несчастной любви. А потом тут с лесопилкой завертелось — я с головой в это дело ушёл, шесть рабочих нанял, бухгалтера пригласил, сначала в убыток работал, потом прибыль пошла, затем уже в Вахмеево ленточную пилораму поставил, в Ермилово пилорама разорялась, я купил — словом, где в аренду, где с нуля, но развернулся. Тут кроме лесопилок ещё планы появились, но про них пока рано рассказывать.

— Давно ты с той девушкой расстался?

— Шесть лет весной будет.

— А ты её вспоминаешь?

— Нет. Теперь нет. А когда-то только про неё и думал, работой, как водкой, боль глушил. А прошлой осенью ездил в Питер к отцу на юбилей и с ней на улице случайно встретился. Поздоровались, о жизни парой слов перекинулись: «Привет, Юль, как дела?», «Нормально. А у тебя как?». Она почти не изменилась, а смотрю на неё и ничего не чувствую. Сам себе удивлялся: в петлю из-за неё лез, думал о ней постоянно, а теперь никаких эмоций. Всё перегорело. Мать в окно видела, что я с бывшей невестой стою, разговариваю. Захожу в квартиру, а мне вопросы тревожным тоном: «Ну, ты как? О чём говорили?». А я даже не сразу понял, про что она спрашивает. Я через минуту о той встрече забыл, другим была голова занята. Мать не спросила, я бы и не вспомнил. Сейчас понимаю, что мы с Юлей были чужие люди, которые прошли рядом отрезок пути, так и не поняв друг друга.

— И что, у тебя за шесть лет больше никаких отношений не было? — задала Ангелина вопрос.

— Серьёзных не было.

Разговор плавно перешёл на обсуждение «странностей любви», и Геля, слушая собеседника, вдруг поняла, насколько измучила себя за последнее время размышлениями о любовных неудачах — измучила понапрасну. Она не испытывала такой силы любви, как Ярослав: ни руки на себя накладывать, ни бежать из родного города подальше от коварного изменника ей и в голову не приходило. Она цеплялась за мужчин, старалась подладиться, набрать баллы в их глазах, чтобы убедить: она та самая, лучшая для них… А нужно ей это было? Была ли она счастлива в тех отношениях по-настоящему? Эти вопросы до этого ночного разговора никогда прежде Ангелине в голову не приходили. И ещё она почувствовала какое-то несвойственное ей доверие к новому, почти незнакомому человеку, которого на «ты» только несколько часов назад стала называть, и то по его же просьбе. Захотелось быть ближе, прикоснуться, потянуться навстречу.

— Сейчас понимаю, как мне повезло, что шесть лет назад не меня в мужья выбрали. Те отношения были лживыми. Главное в отношениях, я считаю, это честность. Все говорят о доверительных отношениях, но ложь убивает доверие.

— Но бывает, что почему-то нельзя сказать всю правду. Время не настало или какие-нибудь ещё причины, — возразила Геля.

— Если близкий человек целенаправленно обманывает тебя, неважно по какой причине, значит, он не уважает тебя, не доверяет тебе. Он ведёт свою игру, а тебя использует вслепую.

— А при чём уважение, если говорим о любви?

— Мы говорим об отношениях. А если уважаешь человека, то не сможешь его унизить, обмануть. Любовь без уважения — это что-то животное.

Ангелина вспомнила постоянные поездки Константина в Петербург, он лгал ей, а она теперь пытается его оправдать. А надо ли ей это делать?

— Так, всё-таки зачем ты в такую даль к колдунье приехала? — повторил вопрос Ярослав.

«Чтобы встретить тебя», — неожиданно мелькнуло в голове, но этого Геля, конечно, не сказала, а произнесла неопределённое:

— Я сейчас из отношений выхожу. Тяжело выхожу.

— Это твоё решение — прекратить отношения?

— Пока не разобралась. Сейчас вот подумала, что в этих снегах застряла неслучайно: мне дано время подумать.

— Это точно. Старое Залучье для размышлений — лучшее место, на себе проверил. Ты не торопись. Завтра снегопад прекратиться должен, и будет, как у Пушкина, «мороз и солнце, день чудесный». Ты когда-нибудь на санях зимой каталась?

— Нет, ни разу. А это интересно?

— Ещё как! Радость, адреналин, скорость! На машине таких эмоций не получишь. У нас здесь один фермер лошадей держит, вот у него завтра сани и коня позаимствую.

— Уже сегодня, — Ангелина указала глазами на часы.

— Значит, сегодня, — Ярослав улыбнулся. — Утром трактора должны погнать, чтоб дороги расчистить. Я пораньше кое-какими делами займусь, а потом по расчищенной дороге кататься поедем.

— И Ксюшу возьмём.

— Разумеется, — почему-то смутился Ярослав, — она тоже наверняка по зимней дороге в санях ни разу не каталась.

Ничего, казалось, не произошло, просто душевно проговорили, сидя у камина. Однако, вернувшись в комнату, Ангелина впервые за неделю равнодушно посмотрела на выключенный телефон без всякого желания узнать: звонил или нет Константин. Как сказал Ярослав, «мы были чужие люди, которые прошли рядом отрезок пути, так и не поняв друг друга».

Проговорив полночи с Ярославом, Ангелина спала долго. Уже проехала снегоуборочная техника, расчистив дорогу, гостеприимные хозяева разошлись по делам, через занавески «гостевой» пробивались лучи холодного зимнего солнца, а Геля всё никак не могла побороть утреннюю дрёму.

— Давай просыпайся! За тобой твой шкаф с глазами приехал! — распахнув дверь, с порога объявила Ксения.

— Какой шкаф? Ты о чём? — удивлённо распахнула глаза Ангелина.

— О Белогорском твоем. Приехал за тобой. Сейчас он нас в Москву отвезёт, пока снова дороги снегом не завалило.

Геля вспомнила, что Антона, отличавшегося крупным, мощным телосложением, подруга называла шкафом с глазами. Но каким образом и зачем он мог оказаться в Старом Залучье?

— А инопланетяне случайно не прилетели? — вылезать из-под одеяла Ангелине не хотелось.

— Хватит тянуться! Давай вставай! — торопила Ксюша. — Серьёзно тебе говорю: твой Белогорский прикатил. Сейчас во дворе с камерой скачет, ёлку с разных ракурсов фоткает.