Первая же мысль — попытаться нейтрализовать эту отраву тем же способом, каким я убрал из её тела яд Шрайков, я отбросил сразу же.

Во-первых, я только сам заражусь им. Во-вторых, это не даст никакого толка. Чтобы нейтрализовать эту срань голой энергией, мне сейчас тупо резерва не хватит. Даже полного. А ведь я не хило так потратился, когда вызвал Ларииля.

Если только…

— Бондаренко, ты мне доверяешь?

— Что?

— Я знаю, кто может её спасти, но вам никогда туда не успеть вовремя.

— Я не понимаю…

— А тебе и не нужно, — перебил я его. — Дай мне свою руку.

Посмотрев на целителя, я быстро кивнул головой в сторону майора.

— Приготовьтесь, его сейчас откачивать придется.

— Ч…чего… — за бормотал ничего не понимающий медик, но я его уже не слушал.

Сэра возникла в моей руке так неожиданно, что пара окружающих солдат едва не схватились за своё оружие, но майор своим окриком приказал им не двигаться.

— Будет больно, — предупредил его я, сделав глубокий порез на своей ладони.

— Потерплю, — быстро произнес майор и протянул мне свою открытую ладонь. — Делай, что должен.

Короткий взмах клинка и на его руке появилась такая же рана. Наша с ним кровь крупными алыми каплями закапала на асфальт.

Схватив майора за руку, я начал вытягивать из него силу.

Передача человеческой энергии через кровь — самый быстрый, но, в тоже самое время и дьявольски болезненный способ. Я прямо видел, как его корёжит, когда я поглощал его собственную силу. Не прошло и нескольких секунд, как его собственное лицо стало таким бледным, что окружающие нас бойцы ГРАУ забеспокоились, опасливо косясь на меня и держа руки на автоматах. Один даже попробовал прицелится прямо мне в затылок, но окрик Бондаренко его остановил.

Спасибо, мужик. Понимаешь, что я делаю. Ценю.

Наш контакт длился не больше десятка секунд, за которые я выжал его практически досуха. Майор рухнул на асфальт, но, что удивительно, оставался в сознании. Блин, зря ты, конечно, затерпел. Даже думать не хочу о том, как ты себя чувствуешь.

Пара медиков тут же бросились к нему, но я уже не обращал на них внимания. Мой резерв кипел от переполняющей его энергии. Подхватив Софию на руки, я не стал тратить время на долгие объяснения и просто свершил пространственный рывок в нужном направлении.

Меня вышвырнуло из него где-то через два-два с половиной километра. Предел по дальности. Не из-за нехватки энергии, нет. Из-за нагрузки. Тело болело так, словно мне в суставы и мышцы всадили тысячи мелких иголок. Зазубренных таких. И ещё вращали их. А потом к ним и напряжение подключили.

Эх, то ли ещё будет.

Ещё один рывок. Снова на максимум.

Вывалился из него, едва не выронив девушку из рук. Снова. Прыгаю вперёд, едва только сориентировался в каком направлении надо. И снова до предела.

Хозяин! Тебя так наизнанку вывернет!

А-то я без тебя этого не знаю. Эта техника не предназначена для скачков на такие дистанции.

Ай, насрать…

Ещё один рывок!

Единственное, что меня сейчас беспокоило — это как бы не застрять на выходе в какой ни будь стене. Приходилось быть осторожным, иначе превращусь в очередное подобие произведения современного искусства. Такая себе перспективка.

Меня выкинуло прямо на проезжую часть. Сука, едва не под колёса грузовика. Вот какого чёрта ты тут катаешься⁈ А⁈

Новый рывок уносит меня из реальности за секунду до того, как моё лицо поцеловалось бы с его бампером.

Тело болит так, словно его покрытыми кислотой крюками рвут на части. Нагрузка бешеная. И Сэра орёт в голове. Она чувствует, как меня корёжит. Прости, малышка, но не могу. Осталось не много.

Последний прыжок выкинул меня на нужной улочке. Всего за полминуты я вихрем пронёсся практически через весь чёртов Владивосток, как бешеный кузнечик на магических стероидах.

Ей богу, если она выживет, то потом будет отрабатывать мои страдания!

Пошатываясь и сжимая зубы, я с ноги вышиб знакомую мне дверь в парадную и пошёл по лестнице. Как-то даже поднялся до пятого этажа. София выглядела хуже трупа, но её сердце всё ещё продолжало биться. Девочка не сдавалась. Уж не знаю, почему именно. Знала ли, что я пытаюсь её спасти? Или просто из своего собственного упорства?

Главное, что она всё ещё сопротивлялась.

— Виктория!

Тишина.

Да, чтоб тебя! Я с размаху пнул запертую дверь. Вложил в это столько энергии, что снёс преграду с петель и та улетела внутрь коридора, а я рванул внутрь.

— Виктория! Я знаю, что ты здесь!

— УМФУФУ?

Передо мной возник её ручной гомункул. Как она там его называла… ай, да насрать! Не до тебя сейчас!

— Пошёл нахер! — я зачерпнул остатки той энергии, что у меня оставалось после этих безумных прыжков по городу и вложил их в один единственный удар.

Тупоголовая мертвечина улетела через коридор и вывалилась в широком круглом зале.

— Да чего ты орёшь? — послышался хриплый и невнятный голос откуда-то со стороны. — Люди спят! Пытаются…

Хозяйка этой, господи прости, клиники вывалилась из дверного проёма. В одной футболке, трусиках и с практически пустой бутылкой какого-то вина в руке. Мда-а-а… бухающие некромантки мне ещё не попадались.

— Мне нужна твоя помощь, — вместо приветствия выдал я, бережно укладывая Софию на один из диванов. — Её отравили некротикой. Я не могу такое вылечить.

Больно признавать собственную слабость, но как иначе? Будь я на пике формы, то смог бы что-то сделать. Но сейчас у меня просто не имелось доступа к нужным техникам.

А, значит, придётся использовать то, что есть.

— Слушай, ты не обалдел, мальчик? — пьяно возмутилась она. — Врываешься ко мне посреди ночи. Опять Френки поломал! У-у-у-у… не переживай, лапочка. Мамочка тебя поправит. Вот увидишь. Всё будет хор…

Уж не знаю, откуда взялись силы, но вот я стою рядом с лежащей на диване Софией.

А вот уже вжимаю эту суку в стену, держа за горло.

Почувствовав угрозу своей хозяйке, поломанный гомункул зло захрипел и начал подниматься на ноги, недобро так глядя в мою сторону.

— Даже не думай! — резко остановил я её, прежде чем превратившиеся в тонкие иглы ногти впились в моё лицо и грудь. От них за версту веяло такой мерзкой силой, что меня чуть не передёрнуло. — Я тебе башку оторву до того, как ты меня прикончишь.

— Уверен?

— Уж поверь. И назад ты её уже не пришьешь. Нечего пришивать будет.

— Что тебе надо?

— Мне нужно, чтобы ты спасла эту девчонку.

— А мне зачем это делать? — её губы изогнулись в издевательской усмешке. Знает ведь, сука, что время на её стороне.

— Жить не охота?

— Очень даже, малыш. Но твоих угроз я не боюсь, — она даже рассмеялась. — Поверь, мне угрожали мужчины и пострашнее теб…

Она внезапно замолчала.

Эту мерзкую издевательскую улыбочку с её лица, как ветром сдуло. Ещё бы, сука. Ведь я знаю, что ты можешь видеть человеческий души. Сама об этом мне сказала.

Так посмотри же на мою!

Придавленное моей рукой к стене тело задёргалось.

— К…кто… что ты вообще такое, — только и выдавила она.

— Тот, кто о-о-очень вежливо сейчас просит тебя о помощи, — проговорил я ей в лицо. — И, поверь. Я в долгу не останусь. Но мне нужно, чтобы ты её спасла.

Нервно сглотнув, она кивнула. Я отпустил и позволил ей подойти к дивану, на котором лежала София.

— Мда, паршиво, — только и произнесла Виктория, осматривая лежащую на диване девушку.

Это она ещё слабо сказала. Чёрная паутина уже распространилась от раны почти по всему её телу. Губы пересохли и потрескались до крови, а тело блестело от холодного пота.

— Нет, — покачала она головой. — Без толку. Ей конец.

— Виктория!

— Да пошёл ты! — зло взвилась она. — Это тебе не мечом махать, придурок! Я знаю, что это за яд! И он пожирает её изнутри и питается за счёт её энергии. Ещё немного и он сожрёт её до конца. Я вообще не понимаю, почему она до сих пор жива!