Сергей Викторович Самиров оказался приятным на вид мужчиной лет пятидесяти с небольшим. Стройный. Подтянутый. С чуть поседевшими чёрными волосами и цепким взглядом. Чем-то похожий на борзую ищейку, что, однажды взяв след, не сойдёт со своего пути ни на сантиметр.

Что же, довольно хорошая характеристика для того, кто в данный момент заведует ни чем иным, как чуть ли не всей полицией Владивостока. Ага. Вот такой вот номер. Не официально, конечно же. Самировы — что-то вроде местных рыцарей в сверкающих доспехах. Поборники закона и справедливости.

— Барон Коршунов, я полагаю, — поприветствовал он меня. И даже встал, чтобы подать руку.

— Он самый, Сергей Викторович, — вежливо поздоровался я с ним и ответил на крепкое рукопожатие.

Нет, ну а, что? На вежливость я отвечу вежливостью. На хамство… ну, Титиков со мной уже познакомился.

— Присаживайтесь. Вы уж извините, Владислав, но я уже заказал себе. Обеденное время не бесконечное, а у меня ещё полным-полно работы.

Блин, вот умеют же некоторые люди расположить к себе при первой встрече. И, ведь не лукавил, мужик. Ему и правда несколько стыдно, что он сделал заказ не дожидаясь меня.

Впрочем, обижаться я не в праве. В конце-концов это я позвонил ему и попросил о встрече.

— Никаких претензий, Сергей Викторович. Тем более, что, как вы сказали, работы ещё полным-полно. Так что, к сожалению, я вряд ли смогу насладиться местной кухней.

— Очень зря, Владислав. Очень зря. Попробуйте как нибудь у них запечёного морского окуня со шпинатом. Да, простовато, но на вкус просто божественно. Поверьте, рыбу здесь готовят не хуже, чем в «Гандольфо».

Я не без улыбки хмыкнул. Подкол засчитан.

— Про «Гандольфо» слышал. Говорят, хороший рыбный ресторан.

— Ещё бы. Я бы даже сказал, что лучший на востоке. Правда закрылся на ремонт.

— Какая жалость, — не удержался я.

— И не говорите, — ещё одна короткая, но на удивление искренняя улыбка. — Признаюсь, не удержался от того, чтобы не поднять бокал в вашу честь. Григорий давно позорил имперскую знать своими грязными делами.

— Рад был помочь, хотя, признаюсь, меня в тот момент куда больше беспокоили свои собственные проблемы.

Мы уселись за столик. Тут же подоспел официант с меню, но я лишь попросил чашку кофе.

— И так, — начал Самиров. — Как я понял, у вас произошло какое-то недоразумение с местной полицией. Верно?

Я кивнул.

— Можно сказать и так. Ко мне заявился некий Титиков и обвинил меня в том, что через принадлежащую мне часть порта якобы доставляют контрабанду.

— Как любопытно, — Самиров ножом отрезал от лежащего перед ним на тарелке стейка кусочек и отправил в рот. — Очень, я бы даже сказал. Скажите, Владислав, а есть ли у этих, без сомнения, голословных обвинений, основания?

— Ну, что вы, Сергей Викторович! — я даже лицо сделал максимально безобидное. — Какая контрабанда! Побойтесь бога. Разве стал бы я заниматься подобными вещами!

И? Вот как трактовать вот этот вот взгляд, которым он сейчас на меня смотрит?

Мы немного помолчали. Мне принесли кофе. Отличный кстати. Чёрный, как нефть и крепкий, как бетонная плита. Пока ждал ответа, сделал пару глотков, сразу почувствовав себя немного бодрее.

— Владислав, давайте на чистоту, — произнёс Самиров, отодвигая в сторону тарелку.

— Ну, давайте, — согласился я. На чистоту, так на чистоту.

— Вы мне не нравитесь, — спокойно произнёс он. — Ваш отец последние годы занимался… слишком непонятными делами. Да и ваш семейный адвокат, скажем так, не вызывает у меня симпатии. Слишком часто он защищал тех, кого мои сотрудники старались засадить за решётку. И, должен признаться, он достаточно хороший адвокат, чтобы каждое его появление в суде вызывало у меня зубной скрежет.

Эх, люблю я прямолинейных людей. Вот, вроде сидим, спокойно разговариваем. Без всей этой подковёрной фигни. И, ведь это он говорит не для того, чтобы как-то меня задеть. Просто констатирует ситуацию.

— С другой стороны, я не могу не ответить, что поведение Евгения в данной ситуации меня удивило. Во-первых, я не давал никакого разрешения на проведение каких-либо обысков вашей территории. И во-вторых, я уж точно не подписывал ордеров для этого.

— Так, может быть, спросите у самого Титикова? — предложил я.

— К сожалению, Евгений не отвечает на наши звонки, — пожал плечами Самиров. — Что, вызывает у меня определённые вопросы. Вы ударили офицера при исполнении, Владислав. Хоть вы и аристократ, но подобное поведение…

— Сергей Викторович, вы же сами сказали, что мы говорим на чистоту, — напомнил я ему. — Так, давайте будем откровенны. Если бы к вам в усадьбу припёрся подобный идиот и стал оскорблять не только ваших людей, но и вас самого, то, как бы вы поступили?

Мой вопрос вызвал у него улыбку.

— Ну, я в обычном разговоре я бы сказал, что точно не стал бы бить его по морде, — усмехнулся он. — Но, раз уж мы говорим на чистоту…

Он пожал плечами.

— Будут ли у меня какие-либо проблемы?

— Как бы мне не хотелось, но, вы находились в своём праве. Я так полагаю, что свидетели у вас имеются?

— Их более чем достаточно.

— Тогда, лично я не вижу в этом проблемы. Раз уж далее конфликт не зашёл.

— Ну, вот и славно. Тогда, предлагаю закончить на этом.

Я поднялся из кресла, но Самиров неожиданно продолжил разговор.

— Владислав. Сейчас мы с вами разговаривали исключительно, как один аристократ с другим. В неформальной обстановке.

— И?

— Давайте будем надеется на то, чтобы подобные встречи, если они когда нибудь произойдут, были именно такими.

— Или?

— Или, мы с вами увидимся уже по разные стороны судебного зала. И, поверьте, ваши «друзья» вряд ли смогут вам помочь. Я всегда привык доводить дела до конца. Даже если при этом могу пострадать сам.

Нет. Моё первоначальное впечатление о нём оказалось верным.

Хм. Интересно, кого именно он имел в виду. Уж не Голотова ли?

И, ведь даже не угрожал. Просто констатировал факт. Мол, дружба дружбой, но если я вцеплюсь тебе в задницу, то оторвать меня можно будет только с куском этой же самой задницы.

— Всего вам, Сергей Викторович, — улыбнулся я.

Казалось бы, на первый взгляд разговор не дал ничего особенного. С другой же стороны, я довольно много узнал.

Во-первых: Самиров идеалист. Прав был Ахмед. Лютый идеалист, для которого его долг стоит на первом месте. Единственное, что возможно может с этим посоперничать — его семья.

За свою жизнь я подобных типов навидался. Они могут быть, как самыми верными товарищами, так и самыми сложными и жесткими противниками.

Во-вторых: он ни разу мне не соврал. За весь разговор. Был предельно честен. Уж в этом я разбираюсь хорошо.

Так что пока запишем Самирова в список возможных и крупных проблем. Но, запишем карандашом. Как я уже сказал, идеалистов недооценивать опасно. И делать из них врагов может оказаться чревато.

Я вышел из ресторана и направился к ожидавшей меня машине. Усевшись на заднее сидение, махнул водителю.

— Давай в клинику, — приказал я и машина тронулась с места.

Благо ехать было не долго. Всё же из центра города туда добираться куда быстрее, чем из порта на противоположном конце.

День уже находился в самом разгаре и скоро покатится к концу. Виктория говорила, что София должна отойти от успокоительного как раз к вечеру. И лучше будет если я буду рядом с ней в этот момент.

Потратив минут пять на то, чтобы разложить всё мысли по полочкам, я пришёл к определённым выводам. А за выводами следовало и решение.

Достал из кармана телефон. О, восемь пропущенных от Габриэлы. Потом ей позвоню. Вместо неё выбрал другой номер.

— Ало, Андрюха? Как у вас? Всё спокойно?

— Более или менее. По крайней мере копы проблем больше не доставляли. Удалось узнать, что это вообще за ерунда была?

Я вкратце пересказал ему мой диалог с Самировым.

— Погоди-погоди. То есть, этот идиот подделал ордер? Или я чего- от не понимаю?