– Должен? – в возгласе охотника удивление смешалось с яростью.

– Прости! Прости… – девушка съежилась, глянула на него затравлено. – Но кроме тебя никто не сможет. Он ведь… он сейчас где-то прячется, и его ни за что не найти обычному человеку!

– А почему ты так уверена, что его еще не взяли ваши? – Бладхаунд вытер кровь с камы о белый халат ученого. Любовно осмотрел безукоризненное лезвие. – Да и убить могли, с этих мясников станется.

– Нет! – выпалила девушка. – Я бы знала! Я же работают на Орион!

– Но не по своей воле, – ухмыльнулся охотник, пряча камы за пояс. Похоже, пазл складывается. Да только это не тот пазл.

– Ладно, мне плевать! – он прервал уже открывшую рот девчонку, устав от пустых разговоров. – Скажу прямо – я обязан Сакуре. Но сейчас я должен спасти свою дочь. Потом, возможно, помогу тебе. Большего требовать не смей.

Ученая коротко кивнула.

– Спасибо, – прошептала она, опустив взгляд. – А синхронизационный ложемент с девочкой тут и правда был. Орионовцы называли ее Ларой.

Когда девушка произнесла имя его дочери, Марк едва поборол в себе желание подскочить к ученой и разорвать ее пополам голыми руками. И одновременно его душу сдавили тиски невыносимой боли, откованные сразу в трех горнилах – воспоминаний, вины и веры. Он часто задышал, возвращая телу естественный биоритм.

– Как я уже сказала, это секретные разработки, – девушка настороженно покосилась на Бладхаунда, который вдруг напрягся и изменился в лице. – Даже я, работая во втором эшелоне, практически ничего о них не знаю. Похоже, ученые Ориона-17 пытаются модифицировать био-валентную синхронизацию, вывести ее на новый уровень. И они близки.

Девушка помолчала, переводя дыхание. Охотник почувствовал, как тенета страха ослабляют хватку на ее душе. Это его огорчило, но пугать ее теперь, или тем более – убивать, не имело смысла.

– На заключительной стадии эксперимента в Департаменте начали о чем-то догадываться, – продолжила сестра Сакуры. – Тяжеловато скрыть мегакварты стрейн-потока, которые безвозвратно исчезают каждую ночь в Цитадели Прайм, где помимо серверного этажа с центральной базой данных ничто не требует действительно больших энергозатрат. И то, речь тут максимум о паре сотен килоквартов! – споткнувшись о взгляд охотника, ученая поняла, что отвлеклась. Она кашлянула, сосредотачиваясь. – В общем, лабораторию перенесли. И тебе повезло – я знаю, куда именно.

– Повезло, – эхом повторил Марк и желание разорвать ученую вспыхнуло в нем с новой силой. – Говори, где?

– В Пепельных Долинах, – девушка посмотрела на него исподлобья. – В тридцати километрах к западу от города. Где раньше был центр гуманитарной помощи.

Вот значит как. Пепельные Долины. Отравленные радиацией пустоши, ставшие пристанищем для умирающих отбросов и жутких мутантов, которыми принято пугать непослушных детей. Что ж, та еще будет прогулочка! И по сравнению с ней заплыв в ядовитых водах Геспер с монстро-рыбами будет вспоминаться как летний отпуск в компании лучших друзей.

– Я, кстати, Вика, – сообщила девушка, уставившись в пол. – Если что.

– Мне все равно, – бросил Бладхаунд, направляясь к вентиляционному коробу. – Если что.

Возможно, потом он снова о ней вспомнит. Возможно, и правда поищет Сакуру. Но это будет означать, что Лара жива и здорова, и она с ним. Марк боялся поверить в такой исход, желая его всем сердцем.

– Я иду, – пообещал он, едва шевельнув губами. – Дождись меня, дочка. Осталось чуть-чуть.

Выбраться из Арк-Сити, не имея собственного лайтера, та еще головоломка даже для жителя престижного района и при деньгах. Но для Марка перебить охрану на любом из пяти КПП было бы чем-то сродни изощренному развлечению, да только охотник не испытывал желания тащить на хвосте батальон Стражей.

В Цитадели Прайм он оставил после себя четыре трупа, и теперь для Ориона-17 это личное. Девчонка вряд ли его выдаст, но в Орионе трудятся неглупые ребята, они быстро поймут, кто он и куда идет. Тем не менее, у Марка в запасе дня два, это как минимум. Более чем достаточно, чтобы добраться до тайной лаборатории, вытащить оттуда Лару и свалить подальше от Побережья.

Так что из города он выскользнул тихо, по старой привычке – через коллектор. Пришлось дерьма нюхнуть, это да, зато кроме мутировавших крыс и пары раздувшихся трупов его никто не видел. А дальше дело техники – дойти до бывшего центра гумпомощи по координатам, которые дала Вика.

Марк никогда раньше не был в Пепельных Долинах, но знал, что здесь нельзя полагаться на электронику. Даже ренж-двигатели тут сбоят, а лайтеры снижаются только в критических ситуациях, рискуя пожечь себе навигационные модули.

Тем не менее, карту Долин он видел не раз, поэтому сходу определил место, на которое указала сестра Сакуры. К счастью, благословленному Порчей телу плевать на радиацию – оно восстанавливается быстрее, чем излучение успевает модифицировать структуру белков. А вот метели из черного густого пепла – с ними ничего не поделать и даже типовая маска с респиратором, которую Марк свистнул на одном из КПП, не особо помогала. Хотя без нее он скорее всего просто задохнулся бы – пепел здесь настолько плотный, что кажется, будто ты попал в миксер и тебя замешивают вместе с черничной мякотью в смузи.

Вскоре обнаружилась другая проблема – пепел снизил радиус действия охотничьего чутья до постыдных двадцати метров. Но учитывая, что обычный человек тут даже собственных рук не видит, результат неплохой. Тем более, что порой метель немного утихала и можно было ориентироваться по небу, определяя положение солнца по матово-желтому пятну на серых низких тучах.

Охотник бежал на предельной скорости через пепельный ад, периодически резко сворачивая в сторону от внезапно возникающих перед ним объектов. Чаще всего встречались скальные образования и руины городских кварталов, реже – бездонные трещины в земле или болотца с черной стоячей водой, присыпанной полуметровым слоем все того же пепла. Никто не знал, что здесь было раньше, в городских архивах не сохранилось никакой информации. Да и сама катастрофа, превратившая три четверти поверхности планеты в испепеленное безумие, давно уже стала мифом. Просто потому что ушли те поколения, которые помнили другую жизнь.

Ощутив рядом чье-то присутствие, Бладхаунд снизил скорость. Сначала он думал, что ему показалось, но затем существо приблизилось, обнаружив себя. Точнее – существа. Марк определил двоих справа, одного слева и еще одного – прямо по курсу. Они уже некоторое время бежали с ним рядом, сформировав что-то вроде кругового построения. Ну ясно – мутанты. Только вот какие? Хотя без разницы, тут вся фауна хочет тебя на куски порвать, и исключений нет!

– Сука, и не отстанут ведь, – пробубнел Марк и остановился. Твари могут поддерживать его темп, а значит – от них не убежать. Да и не в правилах Бладхаунда убегать, обычно происходит наоборот.

Он прошел еще несколько шагов, увидев сквозь притихшую метель кирпичную стену. Оказалось, это древняя водонапорная башня. Марк за считанные секунды забрался на ее вершину и осмотрелся. Высота башни составляла метров пятнадцать, но это не помогло – пепел здесь был таким же плотным, как и внизу.

Парень затаился и заставил сердце замедлить ритм. Но мутанты, похоже, отлично ориентировались в родных для себя условиях и не потеряли жертву из виду. Они собрались кружком около башни, позволив Бладхаунду их рассмотреть. И честно признаться – ничего отвратительнее он в жизни не видел.

Мутанты напоминали людей лишь тем, что было у них по две пары рук и ног, и стояли они именно на ногах, хотя по необходимости могли без проблем перемещаться на четырех конечностях. Их обнаженные тела лоснились и напоминали шкуры скатов, только покрытые огромными гноящимися язвами и пульсирующими черными нарывами. Руки у них заканчивались чем-то вроде рачьих клешней, причем видоизмененной была лишь одна рука – либо правая, либо левая. Но самое жуткое – головы, точнее – то, что находилось на их месте. Марк вживую никогда не встречал моллюсков, но по «Дискавери» видел немало фильмов про морскую живность. Так вот если посмотреть на осьминога со стороны щупалец, то у мутантов вместо голов было нечто подобное. И тоже в глубине – жесткий клюв. Короче – мерзость еще та.