А потом эти твари завыли. Или затрубили – охотник не смог однозначно идентифицировать этот невероятно громкий звук, пробирающий до костей своей неестественностью. Почему-то Бладхаунду в нем даже почудились отголоски человеческой речи и от этого отвращение только усилилось.
Зато сам будучи хищником он сходу сообразил, что этот звук значит. Клешнерукие уроды сообщали о добыче братцам и похоже в скором времени их тут будет не четверо, а гораздо больше. А потому единственной целесообразной стратегией остается – как там вояки изъясняются – превентивный удар!
Охотник обрушился на стоявшего прямо под ним мутанта, выхватив камы с такой скоростью, что даже его собственный взгляд не различил этого движения. Урод явно не ожидал такого финта – одно лезвие вошло ему точно в клюв, другое в ключицу. Повалив чудовище и не имея твердой уверенности в том, что эти раны для него смертельны, Марк парой быстрых ударов разорвал грудную клетку мутанта и откатился в сторону. Собратья поверженной нечисти пару мгновений откровенно тупили, видимо, им еще не доводилось встречать добычу, которая имела наглость столь успешно огрызаться. Но затем сориентировались и рассыпным строем кинулись на охотника.
Первого мутанта он встретил восходящим ударом в основание щупальцевой головы, затем крутанулся в пируэте и вогнал вторую каму в живот следующему монстру. Клешня клацнула у него перед лицом, еще одна – едва не зацепив бок. Охотник завертелся в кругу врагов, нанося быстрые секущие удары по всем эшелонам, и вскоре противников не осталось – все они лежали на земле кучами гноящейся плоти. Но на празднование победы времени не осталось – на зов мутантов уже подоспели их сородичи.
Еще на подходе монстры обнаружили у себя дополнительное оружие – оказалось, что их маллюсковые головы могут исторгать что-то вроде кислотной слюны, причем на довольно большое расстояние – почти десять метров. Охотник увернулся от нескольких черных маслянистых струй и увидел, что солончаковая почва, на которую попал яд мутантов, начала дымиться и ощутимо проседать.
– Во мразь! – хмыкнул Бладхаунд и смачно сплюнул. Его слюна тоже задымилась на земле. – Но так у вас может хоть шансы появятся!
Он отскочил к башне, чтобы на него не могли наброситься с тыла и принялся кромсать молниеносными взмахами кам нахлынувшую волну чудовищ. Периодически ему приходилось смещаться из стороны в сторону, уходя от многочисленных ударов клешней и кислотных плевков. А потом оказалось, что мутанты не так уж глупы – некоторые из вновь прибывших держали в руках (в тех, что не превратились в клешни) обломки арматуры, камни и палки. Орудовали они всей это прелестью не ахти, что, однако, вполне компенсировалось их неимоверных количеством.
В какой-то момент охотник просто не успел увернуться от всех нацеленных на него атак, и клешня больно впилась в правое бедро. Он рванулся, по пути вскрывая шею ударившему его монстру, и скрипнул зубами от боли, когда клешня вырвала из него увесистый кусок плоти. Спустя минуту он пропустил еще один удар – в предплечье, и только затем, поняв, что врагов слишком много даже для него, призвал на помощь Коросту Порчи.
Время потеряло значение. Марк скользил спиной вдоль водонапорной башни, а его руки не останавливались ни на мгновение, выписывая в воздухе восьмерки и разнообразные геометрические узоры. Каждый удар разрывал плоть двух-трех мутантов и отнимал как минимум еще одну проклятую душу. Хотя… есть ли у них души? Да и вообще, откуда эта дрянь взялась? Никакая радиация не в силах создать подобное!
В Сети о происхождении мутантов из Пепельных Долин уже давно перестали говорить. Теорий нашлась масса, да только подтвердить их никто не мог. Ученые отлавливали монстров с определенной периодичностью, но исследования ни к чему не привели. Одни были похожи на людей, другие – на животных вроде волков или медведей. Но всех будто целенаправленно изменили, их генетический код был деформирован, причем довольно грубо. А самое интересное – регулярно появлялись новые виды, а старые исчезали бесследно и их больше не видели.
Но все это сейчас не имело никакого значения, потому что не проводилось никаких экспериментов (по крайне мере – официальных), которые наглядно разъясняли бы, как быстрее и надежнее всего убивать этих упырей. Да и не было смысла в таких исследованиях – мутанты не подходили близко к городам, а летучих среди них пока не встречалось. То есть если сидишь за городской стеной – никакой опасности эти веселые ребята для тебя не представляют. Ну да, это если сидишь за стеной…
Короста Порчи вспыхнула мягким темным сиянием и рассеялась, вобрав в себя критический объем урона. Охотник стал обороняться с удвоенной яростью, очистив мысли и отдав тело под абсолютный контроль инстинктов. Он видел перед собой только мельтешение рук, щупалец и клешней, изредка – металлических прутов и деревянных дубин. Он двигался с такой скоростью, что мутанты порой атаковали друг друга, даже не заметив, что враг уже сместился в сторону. Сам же Бладхаунд никогда не промахивался, но это не помогало. Чудовищ было слишком много и задние ряды вновь затрубили, призывая следующую волну.
Пропустив пару касательных ударов и едва не угодив под кислотную струю, Марк подпрыгнул, оттолкнулся ногами от двух мутантов, мгновенно занявших его место у стены, и взлетел вверх. Используя камы, как ледорубы, он стал карабкаться по отвесной стене и скоро оказался на вершине башни, где когда-то находилась емкость с водой, но теперь осталась лишь камена площадка, обвалившаяся с одной стороны.
Пепельная метель вновь усилилась и охотник не смог точно определить, сколько вокруг мутантов. Некоторые уже начали карабкаться вверх, образуя живые пирамиды. К счастью, с земли они не могли доплюнуть сюда кислотой, хотя некоторые пробовали, превращая десятки своих товарищей в дымящиеся груды подергивающегося мяса. Охотник присмотрелся и качнул головой – мутанты в задних рядах начали жрать павших собратьев.
На вершине башни ему было проще биться, потому что твари не могли наползать со всех сторон – только с той, где крыша еще не обвалилась. Контролируя это полукольцо, укрытый Коростой Порчи, он мог истреблять их еще очень и очень долго. Но не бесконечно, ибо уже начал чувствовать отголоски усталости, которая придет не через час и даже не через два, но – придет.
А потом в сознании, заполненном лишь кристальной чистотой боевой ярости, родилось возможное решение. Крутнувшись волчком и превратив шупальцевые головы сразу пяти мутантов в фонтаны черной крови, Марк кашлянул и произнес несколько слов, призвав Темную Имитацию. А потом завыл, стараясь повторить слышимый ранее вой мутантов, но с измененными модуляциями. Горло, не привычное к исторжению подобных звуков, тут же заболело, но охотник продолжал трубить, пока в легких оставался воздух. Потом он быстро и глубоко продышался и затрубил снова.
На мгновение улыбка тронула искаженное нечеловеческим напряжением лицо, когда Марк понял, что у него получилось. Он инстинктивно подобрал верную тональность и похоже сообщил тварям, что еды здесь нет и не предвидится. Мутанты перестали карабкаться на башню. Затем немного побродили рядом и начали рассеиваться. Марк трубил еще некоторое время, а когда перестал и нагнулся, чтобы отдышаться, изо рта у него обильно потекла черно-алая кровь. Он даже сразу не смог произнести Темный Заговор, пришлось немного подождать, пока естественная регенерация подлечит покалеченное горло.
Когда охотник спустился с башни – вокруг никого не было, метель не спешила усиливаться и он ощущал пространство почти на сорок метров. Трупы убитых мутантов тоже исчезли, от них остались лишь густые черные пятна на земле.
Отметив в голове потенциал Темной Имитации, охотник снова побежал в направлении секретной лаборатории Ориона-17, которая, как сказала Вика, не имеет ни названия, ни кодового обозначения. Что не удивительно – объект был уникальным в своем роде, и его вполне можно было именовать просто – лаборатория.
