Так вот в качестве практикума по отстрелу мутантов Ворчун зазвал Суворовцева в этот тир попалить по еще не отстрелянным псо-ящерам. Суворовцев воспринял идею с энтузиазмом, однако предупредил, что зарядов для дробовика у него не так много, а у держателя местного бара «Шесть секунд» боеприпас купить не может, поскольку ни денег, ни хабара на продажу также не имеет. В ответ парень услышал неопределенное «Не сцы, не пропадем». И сочтя это за обещание помочь с патронами, бестрепетно отправился за Ворчуном в «тир». Смело расстреляв половину боезапаса, Мишка по возвращении в бар напомнил ведущему об обещании. Однако тому удалось отговориться. И вот теперь, выходя с заводского комплекса, Михаил снова заикнулся о боеприпасе. Но получил ответ, который недвусмысленно гласил, что в Зоне каждый сам за себя и ведущий ничем обеспечивать своего «отмычку» не обязан. В результате чего произошла описанная в начале главы сцена. Однако Мишка зря переживал. Боеприпасов хватало. К дробовику имелось еще десятка два зарядов с крупной дробью и двенадцать – с пулями. Чтобы вести крупномасштабные сражения, маловато, разумеется, но отбиться от бандитов или стаи псо-ящеров вполне хватило бы. Тем более что Суворовцев шел не один.

– Эй, мясо, куда прешь! Зенки разуй, – раздался из-за спины резкий окрик Ворчуна.

Суворовцев резко остановился. Прямо перед ним в пяти шагах красовалась кучка никем не виданных за Периметром предметов. Точнее, никем, кроме ученых. Тут-то на эти цацки насмотрелась куча народу, а уж перетаскали столько – не перечесть! Для Суворовцева зоновские артефакты пока были в новинку. Ворчун, конечно, в качестве ознакомления показывал Мишке образцы и изображения, но вживую, в естественной, так сказать, среде, студент видел результаты разрядки аномалий впервые.

– Ты везунчик, Фармацевт, – злость в голосе Ворчуна сменилась нотками зависти. – Набрести на «горку» – мечта любого бродяги.

Мишка глянул внимательнее. В кучке лежали восемь артефактов разной природы появления. То есть теоретически для образования такой кучки должны были разрядиться аномалии не менее четырех видов. Не так чтобы уж очень большой улов. Но с учетом того, что такое количество «поднималось» за один раз, а не в результате трехдневного рейда, приварок действительно был солидный. И лежала «горка» с виду совершенно привлекательно – бери не хочу. Место открытое, в двух шагах от границы дерна и песчаной проплешины. В прошлом, видимо, прудика. Опасение только вызывал валун, торчащий из песка.

– А от чего такие «горки» образуются? – не двигаясь с места, спросил Суворовцев.

Одновременно он осматривался по сторонам. Уж больно соблазнительно выглядели цацки.

– Боишься, что кто-то сложил артефакты, как ловушку? – поинтересовался Ворчун, в голосе которого послышалась уважительная нотка.

– Не исключаю и такой вероятности, – заметил Мишка.

– Не дрейфь, Фармацевт, – бросил Ворчун. – «Горки» получаются, когда почти одновременно разряжаются несколько аномалий.

– Класс! – воскликнул парень.

– Ты хотя бы такой хабар собери, – насмешливо бросил из-за спины Ворчуна один из «отмычек», Брын – брюнет с острым глуповатым лицом.

– Цыть, мелочь, ети тебя в тряпки. Хавла завалили! – бросил сталкер. – Ты вот что, Фармацевт. Не спеши. Сначала обозначь «горку» болтами, чтобы в аномалию не вляпаться. И потом тоже с оглядкой. Следи за живностью вокруг.

Словно в подтверждение слов Ворчуна местность огласилась трубным воем, напоминающим звуки, издаваемые мастифом-переростком в фильме «Собака Баскервилей».

– Все понял? – крикнул ведущий Михаилу.

Тот вздрогнул, оторвался от созерцания хабара, который ему впервые предстояло собрать самостоятельно.

– Да, понял! Только прикройте меня!

Ворчун скомандовал, и колонна «отмычек» ощетинилась в разные стороны стволами.

А парень, убрав за спину дробовик, сделал пару осторожных шажков к «горке». Полез правой рукой в холщовый мешочек на поясе. В таком все уважающие себя зоновские ходоки фурнитуру носят, коей аномалии помечают. Мишка достал гайку и осторожно кинул ее к «горке». Железяка упала в пыль, подняв желтое облачко. Следующий болт полетел за кучку артефактов. Тот же эффект. Истратив еще несколько гаек, Суворовцев убедился, что аномалий вокруг нет. Даже в валун пару железок запустил. Так, на всякий случай. Ворчун недаром говаривал, что лучше лишних три болта потратить, зато в живых остаться.

– Вроде нет ничего, – крикнул Суворовцев ведущему.

– Так иди! Но на стреме будь, ети их в тряпки. И перчатки не забудь надеть, когда хабар в контейнер убирать станешь.

Михаил еще раз опасливо огляделся. Подошел к «горке», надел перчатки, достал из рюкзака контейнер. Затем, секунду подумав, извлек из-за спины дробовик и взял его в правую руку. Это и спасло ему жизнь. Суворовцев нагнулся, поднял один из артефактов и опустил его в контейнер на поясе. Туда же последовали остальные. Михаил так увлекся сбором, что пропустил момент, когда песок вздыбился фонтаном и из-за валуна выскочил как чертик из табакерки во всем своем великолепии вурдалак. Зрелище было поистине ужасным и красивым одновременно. На Мишку летела, расставив в стороны лапы и раскинув щупальца, этакая стопятидесятикилограммовая туша мутировавшего высшего примата.

– Ой! – сказал Суворовцев и от неожиданности хлопнулся на задницу.

При этом указательный палец правой руки непроизвольно нажал на спусковой крючок дробовика, направленного как раз в сторону упыря. Итальянская машинка рявкнула, выбрасывая из ствола заряд крупной дроби, которая угодила аккурат в грудь мутанту. Вурдалак взревел и инстинктивно попытался изменить траекторию полета. Дробь не нанесла ему сколь-либо серьезных ран, но причинила сильную боль.

Михаил бросил поднятый артефакт и откатился в сторону, перезаряжая дробовик. Второй заряд он влепил уже в бок приземлившемуся на четыре конечности и переходящему в режим невидимки мутанту. Кровососа отшвырнуло ударом метра на полтора. Хоть стрелял Суворовцев почти в упор, зверюга была тяжелая.

Вдруг лысая голова чернобыльской твари взорвалась мутными красно-синими ошметками. Вслед за этим Мишка услышал стук автоматной очереди.

– Заканчивай с цацками! – крикнул Ворчун, опуская АКМ дымящимся стволом вниз. – Да не забудь щупальца у вурдалака срезать. За них яйцеголовые в Долине радости хорошую цену дают. Половина моя.

«Интересно, – думал Мишка, добирая артефакты, – с чего это Ворчун так со мной тетешкается? Прямо как с подростком. Ценный хабар, опять же, предлагает поднять самому, а не хватает все себе. Надо будет спросить при случае».

Задуматься действительно было над чем. Насколько парень помнил рассказы самих сталкеров, ведущие, как правило, не особо церемонились с «отмычками». Хабаром не делились, посылали в места далеко не безопасные даже с точки зрения Зоны. Сегодня же Суворовцев пользовался у Ворчуна особой любовью. Дал собрать и цацки, и щупальца, хотя мутанта завалил сам, а не «отмычка».

«Странно это», – думал Суворовцев, решив быть на всякий случай двукратно настороже.

Закончив сбор артефактов – а зубастые щупальца упыря негласно приравнивались к таковым, – Мишка вернулся в колонну, заняв было место впереди. Но Ворчун решил, что пока с Мишки достаточно приключений.

– Фармацевт, в середину колонны, Бобер – в авангард, – скомандовал сталкер.

Произошла моментальная рокировка, и Суворовцев оказался за спиной Ворчуна.

– Вот ты везунчик, – донесся из-за спины Михаила завистливый голос.

Видимо, слова долетели не только до ушей Суворовцева, потому что начавший было движение Ворчун с полушага обернулся и остановился.

– Кто вякал? – холодно спросил он, глядя куда-то за спину Михаила. И Суворовцев не прочел в этом взгляде ничего хорошего.

Молчание, нарушаемое звуками Зоны, было ответом. Где-то в вышине каркнула ворона. За холмами кто-то завыл. Может, слепой пес, а может, и нет. Вдалеке раздался дробный перестук, будто побежало стадо копытных.