За спиной второго разбойника Герда с сердитым видом вынула кинжал из затылка, девушке как будто мало, ещё дышит яростью боя. Разбойник рухнул окровавленным лицом вперёд. Клавус вытер меч короткими будничными движениями, видна сноровка, делать такое приходилось не раз. Богдан присел над убитым, проверил дыхание и с таким же будничным видом сообщил:

— Что и требовалось наказать!

Хрустнула веточка, это показался Ардит, со зловещей улыбкой несёт на тетиве стрелу. Завидел павших на поляне, опустил лук, усмехнулся:

— Что же ты, Клавус? Надо бить добрее!

Силач оглянулся. Маг вцепился в дальний ствол, его трясло, лицо побелело. Это был первый бой, виденный им вживую. Клавус сурово пожал плечами:

— В бою так. Либо ты, либо тебя.

— Так это… про мотоцикл… — неожиданно выдавил маг. Великан непонимающе остановился:

— Чего?

— Это мотоцикл. Либо ты, либо в тебя. Такое видение из будущего… потом объясню. Богдан, иди сюда.

Тела разбойников собрали, Ардит посетовал, что некому вспомнить про убитые трупы мёртвых тел врага. С прибаутками и посвистом снял мечи, обшарил карманы, сожалеюще глянул на сапоги. Что именно разбойники, понятно сразу, тёмные камзолы с редкими вставками металла, треухи особого пошива, но снаряжение самое разное. У двоих ещё и кистени, короткие ножи, мечи разные у всех трёх. Клавус о чём-то посовещался с Ардитом, пока маг осматривал Богдана.

Славянин втайне досадовал, что пропустил такой простенький финт. Лезвие пропороло кожаный доспех около самых рёбер, чиркнуло по кости, рана вышла длиной в пол-ладони — неглубокая, но неприятная. Маг заставил Богдана раздеться, рана на дородном крепком теле бросалась в глаза кричащим, чуждым алым пятном. Зашивать её вряд ли имело смысл, об этом маг и сообщил, мастеря длинную повязку — Герда извлекла её опять-таки из походного мешка.

До Валунков, по уверениям Ардита, оставалось несколько часов ходу, маг настаивал, что раненому нужен покой, Герда язвительно осведомилась, собирается ли он ночевать в лесу вместе с раненым. Маг покорился скрепя сердце. Осмотрели доспехи, почистили оружие, собрали нехитрые пожитки разбойников. Богдан с Клавусом закусили найденной ветчиной и ржаным хлебом, маг вяло отнекивался, не понимая, как может появиться аппетит после такого боя. Ардит на это заметил — а как же ещё, именно после боя и хочется есть, тело требует восстановить потраченные силы, брюхо нетерпеливо рычит в ожидании лакомого кусочка.

После еды маг негромко поинтересовался у Клавуса:

— А мы можем… не убивать?

Высокий, мускулистый силач помолчал, почесал подбородок, ответил медленно:

— Можем. Но тогда убьют нас.

Маг взглянул скорбно:

— Убивать нехорошо…

Проходивший мимо Ардит решил было позубоскалить:

— Конечно, нехорошо! А вдруг тебя убъют! Представляешь, как нехорошо!

Клавус глянул с суровым упрёком, этому бы всё веселиться, неожиданно сообщил:

— Да, убивать плохо. Но мы здесь не просто так. Это разбойники, почти каждого разыскивает стража Семи Городов, а то и северяне. А то и вовсе таинственные Алые Королевства за Долиной… С такими только биться насмерть. Их уже не убедишь, не перевоспитаешь! Это уже не люди!

— Ты неправ, — тихо произнёс маг. — Это всё ещё люди. Потому так плохо… Ящеров, демонов и гарпий побивать куда как хорошо! Побеждать монстров сам Господь велел! А вот убивать человека… Но эти всё ещё были людьми… хотя бы внешне.

Клавус встал, вытер руки после еды, взглянул сурово:

— Уверен? А внутри?

Из берёзовой рощи тропки вывели в глухой и мрачноватый еловый лес, начали встречаться покрытые мхом белёсые камни. Мохнатые лапы елей свисали над головами, можжевельник дёргал за края плаща, сквозь стволы чудился чей-то мрачный взгляд. Богдан нашёл волнушки, ещё через пару часов лес поредел, запах хвои начал терять густоту. Сделали короткий привал, снова перекусили. Маг чертовски устал и натёр ногу, к тому же на него повесили мешок с частью взятых припасов, но помалкивал.

Солнце лениво ползло к виднокраю, на другой стороне небо начало темнеть, суровые тучи сходились на большую битву, хмурились, негромко ворчали, ругались. Отряд ускорил шаг, Герда вообще двигалась лёгкой побежкой, как рысь. Клавус меряет тропу широченными шагами, артанин и славянин не отстают, идут мерно и ходко. Только маг плетётся в самом хвосте, Герда пару раз раздражённо оглядывалась — и без того темнеющее небо уже заволокло тучами, налетают порывы холодного ветра.

Наконец стволы расступились, симпатичный городок уютно улёгся в низине вдали от холма, видны и деревянные, и двухэтажные каменные домики, чуть выше на вершине взгорья есть даже некое строение наподобие детинца, а вдалеке блеснула серебряная лента речки. Порывы холодного воздуха усилились, первые капли застенчиво трогают лицо и ладони, это ещё даже не дождик, а всего лишь прощупывание.

— Ну давай! — рявкнул Клавус, оглянувшись. — Не то нас смоет в реку!

Путь до городка оказался неблизким, солнечный свет исчез, луна ещё не успела выкатиться, а уже попала в брюхо тёмным тучам. Громадные, лиловые, тучи уже ходят стаями, бьются боками, от столкновений грохочут.

Путь тянулся мимо изгородей, мелькнула одинокая застава, с полей спешно гонят скот, гулко лает чей-то помощник пастуха. Вот уже видны деревянные строения, улицы неширокие, люди спешно скрываются в дверях, где-то сдёргивают с верёвок бельё. У мага ужасно ныли ноги, да и спина намекала, что не каждый день таскает такие мешки. Домики выдвинулись вперёд, почти все огорожены, видны неширокие улочки, некоторые даже усыпаны щебнем. Больших ворот в городке нет, это не Искра или Гестион, и даже не крупная деревня, просто много улиц прячутся среди домов.

Мир раскололо надвое ужасным ударом, земля будто дрогнула под ногами. Всё сотряслось, ослепительная вспышка залила местность и всё, что было на ней видно. Тугие холодные струи ударили в лицо, за шиворот, в грудь. Одежда мигом промокла, хотя отряд уже бегом устремился к ближайшему дому. Маг споткнулся, едва не расквасил нос, мешок тяжело ударил по спине. Клавус двинулся к первому крупному строению, от его размашистых движений капли дождя улетали в темень. Ветер бросал в лицо мага пригоршни холодной воды. Дождь хлестал так, что даже стук силача услышали не сразу, но широкая дверь распахнулась, внутри оказалось нечто вроде постоялого двора. Рослые мужики у входа не сразу впустили пришедших, рассматривают отряд, но вот кто-то внутри здания узнал Клавуса, Богдан радостно обнялся с одним из вышибал, послышался стук кружек, разноголосица.

Снаружи грохотало, ледяные капли врывались в открытую дверь, по крыше сердито барабанят струи дождя. Когда маг оказался в тёплом зале за широким столом, когда ему сунули в руки большую кружку пива и жареную куриную ножку, он невольно размяк. Ардит что — то обсуждал с хозяином, Клавус и Герда сразу поднялись на второй этаж, Богдан уселся рядом с магом, ему принесли кислых щей, которые он тут же принялся азартно поглощать. Маг сам не заметил, как вместе приговорили кучку довольно аппетитных пирожков, а за столом напротив уже возвышается как гора Клавус, напротив него пузатый кувшин, а на блюде приличных размеров баранья нога. Маг встал, удивляясь, откуда у него взялась смелость, подсел к Клавусу, спросил осторожно:

— Слушай, почему этой девушке дали такое имя?

— А что не так? Имя как имя, — сообщил Клавус и вгрызся в баранью ногу, истекающую жиром. — Красивое, звучное…

— Редкое. Она случайно не встречала высокую женщину в белом, с ледяной короной? Ещё Кай где — то должен быть…

— Нет, не встречала. И ни про каких Каев не слышал.

— Я разные имена слыхал. Скажем, Кристина — это христианка, Доминика — обещанная богу, а Вирджиния и вовсе девственница… что не совсем понятно, после свадьбы такое имя вроде бы теряет смысл… С другой стороны, говорит о непорочной чистоте… А вот имя Герда — любопытное, цепляет слух, запоминается.