— Бегите! — крикнул дракон. — Прячьтесь! Мне придётся ударить!

И бросил косой взгляд на мага:

— Благодарю. Я почти два дня жил без боли. Это было хорошо.

Клавус с тревогой отчаяния взглянул на Герду. Девушка даже стоять на ногах как следует не может, не говоря о том, чтобы сражаться. Чёрный Рыцарь, похоже, никого кроме дракона не видел — наклонил новое копьё, в полтора раза длиннее и массивнее оружия, поразившего Богдана — пришпорил коня и устремился вперёд.

Маг бросился за поворот. Здесь он ничего сделать не мог, а дракон собирался применить что-то незнакомое и слишком опасное. Он устал, спотыкался, чертыхался, сердце колотилось так, что вот-вот выскочит из груди. Но страх гнал вперёд с такой силой, что всё же успел заскочить на тропу и даже заползти за плиту. Упав на руки, попытался подняться, пополз вперёд, зажмурившись, вытянув одну руку.

Он успел заползти за плиту почти полностью. Даже за каменной громадой холма, за толщей плиты, даже сквозь закрытые веки, отвернувшись — почувствовал некую вспышку. Белое полотно заволокло весь мир на короткий миг.

Вроде бы и сознания не терял, но когда свет исчез, со страхом ощупал пространство вокруг себя. Вспышка не ослепила, но перед взглядом некая молочно-белая муть, он медленно и осторожно открыл глаза, мир видится в некой дымке. Тряхнув головой, пополз к скальному кругу.

Голова кружилась, руки ударялись о твёрдые камни, он шипел от боли, наконец кое-как встал на колени, дрожа, пополз по земле. Мир перед глазами качается, из воздуха медленно выплывают сглаженные дождями вершины скального круга… но там никого нет. Неимоверным усилием он заставил себя встать, силы возвращались, да и зрение вроде прояснилось, отдельные камушки выступили чётче, видна сглаженная площадка в центре круга.

Огромное тёмное пятно расползлось по камням, Чёрного Рыцаря нет и в помине. Удар неведомой энергии стёр его в порошок, дракона тоже нигде не видно… Маг вздёрнул голову, высоко над пещерой в синеве висит призрачный белый силуэт. Редкие синие ленты проходят по всей фигуре. огромные крылья не ударяют по воздуху, края силуэта колеблются. Голова на длинной шее наклонилась, силуэт дракона посмотрел на мага.

Голос раздался внутри его существа, внутри разума. Маг вздрогнул, будто его касалась невидимая, огромная и мощная рука.

СПАСИБО. ТЫ ИЗБАВИЛ МЕНЯ ОТ БОЛИ.

Я дам тебе два дара, произнёс голос.

Первое — я передам тебе глаза дракона. Сможешь видеть ложь и истину. Сможешь иногда отключать эту возможность, чтобы не видеть людей такими, какие есть.

И второе. Я отдам тебе последнее средство.

Сможешь один раз стать драконом.

Но после этого, скорее всего, погибнешь.

Моя история драконов в этом мире закончена. История остальных драконов? Не знаю. Скорее всего, тоже.

Прощай. Мне пора.

Высоко в небесной лазури ширится яркая вспышка света, маг зажмурился, но это не тот резкий болезненный свет. А когда открыл глаза — в небе уже ничего не было.

И тут он со стыдом и с болью вспомнил о друзьях. И обернулся.

Вдали у скал темнело нечто. Сил у мага будто немного прибавилось, он потихоньку пошёл вперёд. Из тёмного пятна выступил некий силуэт, полностью чёрная фигура что-то закрыла собой, укрыла в расщелине… Когда маг коснулся её, фигура медленно начала развеиваться хлопьями, рассыпаться в прах. Внутри, в расщелине, покрытая тёмными хлопьями, безжизненно повисла Герда. Клавуса там уже не было. Только кучка чёрного праха.

У великана не было времени убегать и прятаться. Он просто схватил Герду, толкнул её к ближайшему скальному камню и закрыл собой.

Девушка оказалась между толщей скал и большим камнем. И Клавус прикрыл её своим огромным телом.

Чем таким ударил дракон, как — неизвестно. Не уцелел никто внутри скального круга… даже сам дракон.

А вот Герда, сплошь засыпанная чёрными хлопьями, умудрилась выжить и даже не задохнуться. Лицо перепачкано, вытянутые руки обнимают пустое место, одежда в саже — но она дышала. Хотя лоб оказался горячим, и магу почудилось, что она просто перегрелась, сильно перегрелась.

Он как мог выволок девушку из расщелины, она безжизненно повисла у него на руках, уложил прямо на камни. Все пожитки Клавуса исчезли в ослепительной вспышке… впрочем нет, на камнях лежит некий тёмный оплавленный слиток. Маг подошёл, взвесил тяжеловатый кусок металла странной формы, будто его пекли на противне, а не ковали в кузнице. И вдруг понял. Это расплавился гладиус силача.

У Герды рюкзачок уцелел, маг аккуратно поднял девушку, открыл, достал полупустую фляжку. Глоток воды впустую протёк по губам, он достал платочек, бережно протёр лицо. Платочков у Герды всегда хватало…

Теперь нужно было доставить её хотя бы в хижину. А может, лучше сразу на Тракт… Маг устало оглянулся, в голове пронеслась ещё одна мысль. Он снова покопался в рюкзачке, выбрал платок с плотным шитьём, вернулся к расщелине и собрал в платок прах, сколько смог. Аккуратно положил в рюкзачок, следя, чтобы не просыпался — этим они отдадут Клавусу последнюю дань уважения.

Скрутил её куртку, как мог, взвалил девушку себе на плечи и пошёл.

Идти было недолго, в тень между скал не падали отвесные солнечные лучи, но он устал. Болело плечо, ныла ранка во лбу, горела огнём ссадина на руке, ушибленный палец ноги при каждом шаге постреливал искоркой злой боли. На плечах он дотащил её почти до середины тропы, дальше взял под мышки, потащил как куклу. Сапожки Герды безвольно скребли по гальке, её дыхание еле слышно вилось над ухом. Маг упорно тащил, стиснув зубы и чувствуя, как на висках выступают бисеринки пота.

У каменной плиты передохнул, оттащив девушку чуть дальше, чтоб не сработали истлевшие тросы и не случилось чего-нибудь… Усмехнулся сам себе — а теперь-то что может случиться? Он один, день перешёл за половину, впереди лес и Тракт… Нужно будет набрать воды в реке — и так же мучительно медленно шагать, нести, тащить, скрипя зубами, а руки уже ноют от непривычных усилий… Глубоко вздохнул и снова встал, подняв Герду, понёс на себе.

До брёвен на уступе оставалось всего несколько шагов, когда он услышал некие звуки, медленно опустил тело девушки, под голову положил испачканную сажей курточку.

Из леса показался человек в зелёном плаще с луком за плечами, за ним ещё один, затем четверо гвардейцев в лёгких доспехах, с копьями и короткими мечами. С ними командир, если доспех со значком Фавора означает командира. Маг сел на уступ, свесил ноги, ощущая опустошённость и усталость. Следопыты в зелёных плащах заметили его, один крикнул звонким голосом:

— Эй! Что здесь случилось?

Маг попробовал говорить, удивился, что из пересохшего горла ещё могут рождаться звуки, язык как наждак, а голос так и вовсе каменный скребок:

— Чёрного Рыцаря убили…

— Что? — не понял следопыт, на всякий случай снял лук. Маг достал фляжку, сделал приличный глоток, откашлялся:

— Драка была! Говорю, Чёрного Рыцаря прикончили.

— А дракон?

Маг устало махнул рукой, замолчал. Первый следопыт осмотрел бревно, другой не сводил глаз с мага, гвардейцы быстро обошли поляну, заняли периметр. Следопыты настороженно следили за магом, он наконец сообщил:

— Тут девушка из гвардии, без сознания. Поможете?

— У него в самом деле было большое сердце. Сколько ещё добра мог бы сделать…

— Начал бы такой силач делать добро… не поняли бы.

Фавор — небольшой городок, от которого до Тинска примерно неделю пути. Отсюда видны холмистые склоны, по которым шёл отряд, заливные луга и чуть дальше, у самого виднокрая — тёмно-зелёная полоска леса. Солнце щедро бросает тёплые лучи на мостовую, по которой стучат колёса телег, сапоги стражников с подковками, туфли обычных горожан. Ласковый ветерок мягко треплет волосы девушек, на рынке уже вовсю идёт торговля, бойко предлагают деревянную посуду, вышитые полотенца, хозяйственную утварь. Мужики в корчме обсуждают форму ушей эльфов, стряпухи, прачки и горничные как одна устремились к новой мануфактуре, что недавно открылась на городской площади. Дамы из высшего общества прогуливаются под ручку с мужьями, у фонтана мальчишки играют в камушки — словом, все наслаждаются прекрасным летним днём как могут. Только эти двое сидят на скамеечке в небольшом тихом парке. Городская площадь отсюда далеко, маг специально привёл Герду в спокойное место, чтобы поговорить — но лицо девушки говорило, что ей совершенно всё равно.