— Вперед и с песней! — крикнул Килар, — Я устроил барышню внутри.

Линн не поняла значение слова «барышня», хотя и догадывалась, что речь идет о Робинс. Кого еще он мог там устроить, а главное — зачем…

— Винтовки?

— Взял. Игрушку и сбрую спящей красавицы тоже.

— Там в мешке газовые баллоны и запалы к ним. Справишься?

— Разберусь. Крути баранку. Через десять минут от этого места не останется ничего кроме большой ямы в земле.

— Ты все-таки нашел мои каракули.

— А ты сомневалась? Я вообще-то парень догадливый.

Линн вцепилась в штурвал правой рукой, надавила на дроссель и бросила сорокатонный транспортер прямо на закрытые ворота гаража. Машина сорвала железные створки с петель, как будто их сварили из тонкой кровельной жести, и несколько ярдов протащила впереди себя. Линн дернула штурвал вправо, резко развернула транспортер на площадке перед зданием и переключилась на вторую скорость. Ворота закачались и, лишенные опоры, рухнули во двор, подняв облако пыли.

Линн закусила губу. От вибрации ныли зубы. Приходилось двигать рычаги по-очереди или толкать предплечьем. «Как же хреново быть калекой!»

Сквозь рев мотора, лязг гусениц и громыхание бронированных листов обшивки Линн услышала непрерывный вой слившихся воедино множества голосов. Этот звук чем-то напоминал рокот прибоя, только более стойкий, угрожающий, более зычный, что ли... И он все нарастал, нарастал, нарастал, превращаясь в пронзительный боевой клич. Что-то вроде:

— Уииии-воооо-лллааааа!!!

Сначала звук навалился с севера и с юга, но постепенно охватил станцию со всех сторон. В ночи сверкнули две оранжевые вспышки. Прогремел гром, и почва ощутимо вздрогнула. Ходоки уничтожили ограду с помощью пороховых зарядов. Критический момент наступил, и кочевники, наконец, бросились на штурм. Линн заложила длинный вираж и увеличила скорость, чтобы с налета протаранить торцевую стену блока «В». Она надеялась, что корпус транспортера выдержит, а кинетической энергии хватит с запасом. На крыше казармы заработал пулемет. Выпустив несколько очередей на север, он рыкнул в восточном направлении и окончательно затих.

В ответ залаяли кремневые ружья ходоков.

Странник в десантном отделении возился с запалами. Ему не требовались схемы и инструкции, записанные на бумаге. Знания теперь лились непрерывным потоком, как будто в момент перерождения на пляже в глубине сознания прорвало плотину. Один факт цеплялся за другой, вызывая длинную цепочку ассоциаций.

Конструкция гранат вызывала уважение своей простотой и надежностью. Сжиженный газ находился в герметичных емкостях под давлением. Заряд аммонита разрушал защитную оболочку, и концентрированное вещество мгновенно расширялось во всех направлениях. Вступив в реакцию с воздухом, аэрозоль переходил из жидкого в газообразное состояние, что в несколько раз увеличивало площадь поражения.

Килар потуже затянул резьбу, соединяющую взрыватели с газовыми капсулами, проверил стопорное кольцо на каждом из баллонов и отложил готовые гранаты в сторону. Скоро они ему пригодятся.

Он взял одну из винтовок, отщелкнул два штифта и переломил оружие пополам, чтобы заглянуть внутрь. Как ни странно, общий принцип действия во-многом повторял конструкцию бессмертного «калаша», пусть и с некоторыми отличиями. Тут использовалась система с газовым поршнем — более надежная, чем американский вариант, когда пороховые газы поступают напрямую в ствольную коробку. Внешние признаки отсылали скорее к «штатовскому» карабину М-4, вернее к его укороченной модификации для спецназа и рейнджеров. Раздвижной телескопический приклад. Много пластика, выкрашенного в песочный цвет. Ствол покрывали мелкие выемки похожие на пчелиные соты. Наверное, для лучшего охлаждения. Сверху планка Вивера по всей длине, к которой крепились коллиматор Red Dot и магнифер с увеличением 4х. Килар видел такой продвинутый обвес лишь однажды — на фото в иностранном журнале об оружии. В его время даже на западе все эти хитрые оружейные приблуды считались технологиями будущего. Но в этом мире будущее давно наступило.

Винтовка привлекала легкостью, хорошей эргономикой и общим изяществом, как любая вещь, созданная женской рукой. Боеприпас формой и размером приблизительно соответствовал калибру 5.45: тоньше могучего патрона для АК-47, с более заостренной пулей. Безфланцевая гильза изготовлена не из металла, а из незнакомого полимерного состава темно-синего цвета похожего на силумин, из-за чего патрон выглядел каким-то игрушечным и на первый взгляд не вызывал доверия.

Килар собрал оружие, вставил снаряженный пластиковый рожок, отвел затворную раму назад до отказа, досылая патрон в патронник. На всякий случай пощелкал клавишей предохранителя. Тут тоже никаких сюрпризов. Три стандартных положения: блок, одиночный огонь и стрельба очередями. Кнопка сброса с затворной задержки расположена слева, под большой палец, а продолговатое окошко выброса гильз — справа, как на американском карабине. Винтовка выглядела совсем новой, будто только что с консервации. Конечно «по фэн-шую» незнакомое оружие перед употреблением следует пристрелять, но на это нет ни времени, ни возможности.

«Девчонка все предусмотрела. Капитан Эрвинс — молодец!»

А ведь у него с самого начала почти не было шансов. На что он вообще рассчитывал? Если бы Линн не продумала все наперед и не выложилась по полной, его грубая импровизация накрылась бы медным тазом. Таймер тикал, и Килар старался его опередить. На протяжении часа он безжалостно пришпоривал себя, но в итоге едва смог вытащить из дерьма собственный зад и явился на все готовое.

«Так уж у нас, у мужиков заведено. Вечно стремимся переложить свои проблемы на хрупкие женские плечи», — хмыкнул Килар, и ему сразу полегчало.

Корпус машины вздрогнул от сильного толчка. Странник выглянул наружу через толстое бронестекло кабины. Вокруг рушились металлоконструкции, поддерживающие крышу и переднюю стену блока «В». Машина проехала дальше, подмяв под себя путаницу гофрированного железа, панелей утеплителя и крошащихся шлакоблоков. Тонкая перегородка между столовой и казармой исчезла, рассыпавшись на куски под тупорылым носом вездехода. Пара обломков ударили в триплекс, ставив на нем мутные белые пятна. Сколько же там спереди миллиметров брони, если даже бетон не выдерживает?

Машина встала посреди спальной зоны, сдвинув в угол передние койки. Двигатель продолжал урчать вхолостую. Килар вылез из люка, повесив на плечо винтовку. В воздухе клубилась пыль. Снаружи накатывала волна диких воплей. Они приближались с пугающей быстротой, но еще быстрее сменялись цифры на экране в техническом модуле. Килар посмотрел на часы. До взрыва порядка десяти минут.

Он соскочил на пол, заваленный кусками керамзита, скомканным постельным бельем и вскрытыми пищевыми упаковками.

— Залезайте внутрь, живо! — командовала Линн. Она опередила Странника, выбравшись из переднего люка.

Две совсем юные девицы в желтой пиксельной форме таращились на нее, как на готическое приведение, но, когда появился Килар, с их лиц окончательно исчезли все признаки разума. Остался только чистый, ничем не замутненный ужас.

— Внутрь! Вам что, жить надоело? — Линн подгоняла их стволом винтовки. Они пошли, еле волоча ноги и спотыкаясь об обломки на полу. Когда Странник двинулся им навстречу к носовой части машины, одна из девушек — маленькая и хрупкая, как подросток — вскрикнула и зажала рот обеими руками.

Килар не обратил на нее внимания.

Две женщины? Линн сказала, что остались три…

Он свернул к двери во внутренний коридор как раз вовремя, чтобы перехватить Надин Галлинс. Она стояла в полутемном тамбуре с пистолетом в руке.

Странник отреагировал молниеносно, без единой задержки. Сигнал, предупреждающий об опасности, едва успел достичь анализирующих центров мозга, а руки уже действовали, вскинув оружие к плечу. Пуля из пистолета прожужжала мимо, а пуля Странника толкнула правое плечо Надин и едва не сбила ее с ног.