Молодая звезда родилась.

Вокруг неё вращались остатки газопылевого облака и обломки твёрдой материи, они вошли в сферу притяжения, – так у звезды образовался аккреационный диск. Согревающий свет очертил вокруг неё безопасный ореол, где не действовали законы ледяной пустоты бессознательного космоса и пронизывающего его тёмного излучения. Все объекты в этой светлой области попадали под действие собственных законов звезды. Мощнейшее электромагнитное поле дополнительно блокировало приходящие излучения хаоса.

Сегодня на «Неосинтезе» был торжественный и исторически важный день. Яркие атласные ленты украшали вход в главный корпус, красная ковровая дорожка расстилалась вдоль фойе. В натёртых до блеска мраморных полах первого этажа можно было любоваться своим отражением. Туда-сюда бегали по-официальному нарядные сотрудники, специально приглашённые девушки модельного вида делали селфи с памятными грамотами на фоне колонн и доски почёта. Сегодня на завод с официальным визитом приезжают большие люди из совета директоров компании.

АО «Неосинтез», как и большинство сумевших всеми правдами и неправдами удержаться на плаву промышленных предприятий страны, целиком и полностью, со всеми работниками и разработками, был выкуплен огромным столичным мега-холдингом. Сильный пожирает слабого: как в природе, так и в бизнесе этот закон действует непреклонно. Естественный и порой невероятно безжалостный путь эволюции диктует свои правила для всех, кто живёт под солнцем. И если вы никого не едите, вероятно, кто-то прямо сейчас в той или иной степени ест вас.

Для Сергея Новожилова этот день был особенно важен. По не вполне понятным причинам именно его скромная персона была выбрана в качестве жертвы, – ему выпала честь выступить с докладом от родной восьмой лаборатории. Для высоких гостей тщательно подготовили радужные показатели производства, количество заказов, и, конечно же, объёмы выручки. В общем, всё то, что обычно интересует больших людей. Кроме, естественно, проблем. Какому начальству интересны проблемы? Одетый в костюм-тройку, гладко выбритый и в стильных очках с простыми стёклами, которые он как-то прикупил за сущие копейки и надевал для солидности в особых случаях, Новожилов пришёл на работу раньше положенного. Официальная часть мероприятия была назначена на 10 утра, а его выступление стояло третьим по счёту. Но надо было обязательно всё проверить и перепроверить, перекинуть презентацию для демонстрации, ещё раз всё повторить, прогнать в голове и только тогда можно быть спокойным.

В большом конференц-зале царила суета. Назначенные докладчиками сотрудники с близким к паническому видом перебирали бумаги и зубрили тексты выступлений. Кто-то правил файлы в ноутбуке, кто-то стоял в очереди, чтобы пробиться к демонстрационному компьютеру. Новожилов скромно подпирал стену и перечитывал свои распечатки. Он надеялся, что тщательно выверенная накануне презентация не подведёт. Хотя, скорее всего, просто постеснялся влезать в очередь.

Вообще, Сергей всегда был немного замкнутым, не любил большие шумные компании и праздные мероприятия, подобные сегодняшнему. В отношениях с окружающим миром Новожилов старался следовать тактике сдержанной осторожности. Вероятно, по этой же причине у него не слишком удачно складывались отношения с противоположным полом, и он до сих пор не был женат. Работа, отдых и соцсети с излишком компенсировали потребность в обществе и общении. Коллеги частенько подкалывали по этому поводу.

Солидные гости пожаловали на завод за десять минут до начала. Длинная представительская машина, сверкая на солнце полированной чернотой, подкатила к главному входу в сопровождении чуть менее блестящего джипа с мигалками и камуфлированной охраной. Выбежавший водитель с благоговением открыл заднюю дверь, из которой, медленно кряхтя, вывалился упитанный джентльмен в дорогом лёгком пальто, накинутом поверх ещё более дорогого и лёгкого костюма. Лицо лоснилось гладко выбритым румянцем, начищенные до нестерпимого блеска лакированные туфли словно требовали извинений от грязного асфальта, по которому ступали. Из противоположной двери самостоятельно вышел поджарый мужчина средних лет с вытянутым суровым лицом, одетый в простые серо-синие джинсы, тонкий свитер и коричневую кожаную ветровку. К нему тут же подскочил франтоватого вида молодой человек в хорошем синем костюме, ехавший рядом с водителем. Словно верный пёс он неотступно следовал за кожаной ветровкой и при любой возможности заискивающе заглядывал в рот в ожидании указаний. Столпившиеся у окон сотрудники завода с восхищением наблюдали, как эти три сияющих важностью джентльмена в сопровождении бронежилетной охраны с автоматами наперевес проследовали прямиком в кабинет директора на втором этаже.

Сторонний наблюдатель мог бы подумать, что на заводе происходит рейдерский захват, – вид сторожащих вход в кабинет директора здоровяков был не самый легальный, зато самый решительный. Опознавательных знаков на форме не было, но желающих поинтересоваться родом войск, званиями или боевыми заслугами не нашлось. О чём шла речь за дверьми кабинета, можно было только догадываться.

Закончив представительские «тёрки», три высокопоставленных гостя (или два высоко, а один не очень) вместе с директором и охранниками проследовали в зал, где всё и вся уже горело от нетерпения.

Конференц-зал в «Неосинтезе» был рассчитан на добрую сотню человек. В большом помещении стояли ряды мягких кресел, на которых расселись освобождённые от работы сотрудники. На оберегающих зал от посторонних глаз шторах, словно на линейке первоклассников, нелепо болтались разноцветные шарики. Первый и второй ряды были целиком отведены для гостей, их свиты и директора. Перед ними за столом на сцене расположились докладчики с микрофонами, за их спинами висел экран проектора. На этой же сцене сидел и ведущий мероприятия, а по совместительству замдиректора по производственной части, Анатолий Мясоедов.

Когда произнесли его имя, у несчастного Сергея что-то ёкнуло внутри, сердце ушло в пятки, а язык перестал слушаться. Ватные руки и ноги стали словно чужие. Кое-как собравшись, дрожащим голосом он стал зачитывать по бумажке вызубренный накануне текст, листая маленьким пультом презентацию на экране. Постепенно, по мере получения «положительной обратной связи» и отсутствия летящих в него яиц и помидоров, Новожилов стал успокаиваться, кровь циркулировала по телу в привычном режиме. И всё вроде шло гладко, но на предпоследнем слайде, когда он докладывал про самое интересное – выручку лаборатории за год – экран проектора вдруг погас, а затем замерцал разноцветными полосами. Побледневший Сергей в панике судорожно щёлкал кнопки пульта, стучал по нему рукой, цокал языком и закатывал глаза, но презентация категорически не хотела возвращаться на то место, где она сейчас была так ему нужна. Разум отчаянно истерил.

Прервав неловкую паузу, нарушаемую пыхтением младшего научного сотрудника, Мясоедов попросил у гостей прощения за возникшие по вине недобросовестных конкурентов технические неполадки.

– Не переживай, Новожилов, у мужчин с возрастом такое иногда случается, – съязвил кто-то из зала.

Аудитория взорвалась. Сотни насмехающихся глаз смотрели прямо на него, даже важные гости в первом ряду снисходительно улыбались. Сергею же хотелось провалиться сквозь землю. В этот момент он ненавидел этот зал, этих непонятно кем себя возомнивших шишек в первом ряду, даже самого себя. Ярость, обида и отчаяние захватили разум и подавили способность мыслить трезво.

Пока техники копались с демонстрацией, а несчастный Новожилов обтекал по́том, его сосед слева преспокойно разгадывал кроссворд. Наконец, презентацию вернули на положенное место, изрядно пропотевший и «поседевший» Новожилов закончил доклад. Остаток мероприятия он просидел опустошённый и отчаявшийся, словно уже подыскивал место на бирже труда.