До конца недели я находился словно в вакууме. Даже Платонову с его нечеловеческими нагрузками не удалось выбить меня из прострации. Всё делал на автомате — просыпался по будильнику, выходил на пробежку, принимал душ, завтракал и шёл в академию. После пар всё свободное время зависал в рабочем зале, а домой возвращался поздно вечером. Единственный, кого такой расклад радовал, был Родион, которому не приходилось просить меня погулять во время их свиданий с Одоевской.

Незаметно подкрались выходные, а вместе с ними и новый этап турнира. Вот что должно меня встряхнуть и привести в себя! Когда выходишь на ринг, все посторонние мысли отступают сами по себе. Есть только ты и противник. Была бы возможность, я бы выходил на ринг каждый день, чтобы отвлечься от тяжёлых мыслей.

В этот раз автобус привёз нас в порт, где мы устроились в трюме списанного и вытянутого на берег старого балкера. Логика Гаранина была проста — кто будет соваться внутрь огромного старого судна? Зрители устроились на рельефных стенках судна, как на скамьях стадиона, а участникам предстояло драться в центре. Радовало, что хотя бы под ногами было не железо, а насыпь из песка.

Турнирная сетка подсказала, что мне в соперники достался оборотник Юлиан Алмазов. Я видел его на прошлом этапе, где он едва не до смерти задрал противника с талантом стихийника. Теперь же Юлику предстояло проверить на прочность меня.

Гаранин напомнил условия участия в турнире и дал отмашку к началу поединка. К этому моменту Алмазов уже успел обрасти густой шерстью и выпустил когти. Я полагался на его прошлый бой, в котором Юлиан пошёл в блицкриг, и не прогадал. Сразу после начала поединка парень пригнулся к земле и высоко подпрыгнул, мгновенно сократив дистанцию. Приземлившись на землю, он выровнял корпус и ударил с обеих рук накрест, но я вовремя прочитал его задумку, перекатился через плечо и оказался слева от оборотня. Мощный удар в челюсть отправил Алмазова на песок, но он тут же подскочил на лапы.

— Ты в порядке? Можешь продолжать бой? — задал ему вопрос Гаранин.

— Продолжаем! — рыкнул парень и повернулся ко мне. Теперь он действовал осторожнее. Даже с учётом замедления времени двигался он поразительно быстро.

Оборотень продолжал наступать, но теперь не лез на рожон, а старался поймать меня на ошибке. Я немного зазевался после удачного удара в челюсть и не успел сместиться, чтобы уйти от ответного выпада. Острые когти оборотня вспороли штанину и оставили глубокие кровавые следы на ноге. Скорее всего, Юлиан пытался достать до сухожилий и лишить меня возможности двигаться. К моему счастью, ему это не удалось.

— Бой останавливаем? — тут же обратился ко мне Гаранин.

— Продолжаем!

Алмазов играл со мной, оттягивая время. Он понимал, что кровотечение делает меня слабее с каждой минутой. В перерывах между раундами я перетянул рану тканью, и теперь двигаться стало немного легче, да и кровотечение практически остановилось. Второй раунд прошёл в постоянной беготне по рингу. Наступать на раненую ногу было некомфортно, да и каждый шаг отдавался болью, но откатывать время назад я не спешил. Каждая атака стоила Юлиану нескольких мощных ударов, и сейчас оборотень с трудом держался на ногах. Всё решилось в третьем раунде. Алмазов понимал, что возлагать судьбу поединка на решение судей слишком опасно — по количеству удачных ударов он явно проигрывал, поэтому оборотень пошёл ва-банк.

Подпрыгнув на месте, он ударил задними лапами, отбросив меня в сторону, а потом одним прыжком навалился сверху. Мощные челюсти клацнули в сантиметре от моего горла. Алмазов придавил меня всем весом к полу, не давая толком пошевелиться. Время назад!

Теперь я знал, что затеял Алмазов. Я сделал шаг назад, и удар лапами получился не таким мощным. Я всё равно упал на спину, но тут же сделал кувырок, подскочил на ноги и встретил оборотня прямым ударом невредимой ноги в лицо. Юлиан прыгнул, широко расставив лапы в стороны, чтобы ударом крест на крест располосовать мне грудную клетку, но вышло совсем иначе. От удара Алмазов перевернулся в воздухе и рухнул на спину. Целители сразу бросились к нему, не дожидаясь отмашки судьи.

— Сломана шея! — констатировал целитель, повернувшись к Гаранину. — Давайте сюда носилки, придётся поработать.

— Победа Чижова нокаутом в третьем раунде! — резюмировал Коля и дал знак, что бой окончен.

Получил свою награду за бой и позволил целителям поработать над собой. Как таковых, ран у меня на теле не было, если не считать располосованной ноги.

— Вот, держи мазь, — посоветовал целитель, протянув крошечный тюбик. Следующие три дня мажешь утром и вечером. Мы с раной поработали и затянули, но для полного заживления и скорейшего восстановления тебе придётся поработать самому. Конечно, можешь попросить кого-нибудь из студентов-целителей, если они согласятся помочь.

— Спасибо, разберусь! — спрятал баночку во внутренний карман и устроился на скамейке наблюдателей.

— Лихо ты его! — произнёс Серафимов, устроившись рядом.

— Родь, от тебя просто разит потом! Ты после прошлого боя не стирал костюм?

— Нет, конечно! Ты что, это же плохая примета. Постираешь костюм, и всё, победу упустишь. Я свой постираю только когда турнир выиграю.

— Ясно, решил добивать противников ещё и запахом пота. Кстати, не знал, что ты суеверный человек.

— Ничего ты не понимаешь!

Следующие несколько поединков не принесли неожиданностей. Я внимательно следил за боем Никитского и его соперника, потому как турнирная сетка должна была свести меня с победителем этого поединка. Победил Фёдор и сразу же после объявления результатов недобро посмотрел в мою сторону. Не сомневаюсь, что Кислов запретил ему сводить счёты со мной в академии, но теперь у него появился шанс сделать это на ринге.

Сам Кислов тоже без особых проблем победил своего соперника.

— Серафимов, ты — следующий! — крикнул Платон, когда все взгляды были прикованы к нему.

— Не спеши, Платоха! Пусть сначала меня победит! — вмешался Кирсанов.

На ринг Родион выходил бледный и прятал глаза. Возле самой арены он обменялся парой слов с Погодиным и стал напротив своего противника.

— Начали! — скомандовал Гаранин.

Сейчас я видел типичный бой повелителя стихий против ратника. Родион атаковал огненными волнами, но делал это как-то неуверенно и слишком медленно, потому как Кирсанов без проблем уклонялся от атак. Никита уходит в перекаты, наклонялся, пропуская огонь над головой, и неумолимо сокращал дистанцию. Даже огненная аура не особо помогла Серафимову, потому как Кирсанов проводил быстрые и сильные комбинации без захватов и борьбы.

Попытки Родиона атаковать тоже выходили вялыми и неудачными, а один из таких ударов закончился тем, что Кирсанов перехватил руку противника и мощным ударом отправил Родиона в стенку балкера. Тот сполз на песок, но смог подняться на ноги и продолжить бой.

— Родь, давай финалить бой! — посоветовал Гаранин, но Серафимов стоял на своём до конца. Правда, сил у парня хватило только до второго раунда — Кирсанов провёл удачную комбинацию, усилил её с помощью таланта и просто размолотил Серафимову лицо. Родя упал на песок, но поднялся через пять секунд и попытался продолжить бой. Вот только на этот раз Гаранин был другого мнения.

— Технический нокаут! Победил Никита Кирсанов!

Оба участника поединка едва стояли на ногах, но на Родиона было действительно жалко смотреть — лицо всё в синяках и кровоподтёках. Бровь рассечена, нос распух, а вся левая часть лица залита кровью. Целители уже были рядом и работали с Серафимовым, но что-то мне подсказывает, что Родя нескоро явится в академию — такие повреждения не так-то и быстро заживают.

Дождался, пока Родю немного подлатают и приведут в порядок, а потом пробился к нему и взял под руку.

— Родь, я не понял, это что было? Мне показалось, или ты слил бой?

— Не показалось, — пробормотал Серафимов, оттолкнул меня в сторону и направился к автобусу. Я понял, что если хочу докопаться до истины, мне нужно дожимать парня.