— Погодите, это не камни? Если вся эта громадина растает, мы можем оказаться в океане? — забеспокоился Родион.

— Не волнуйтесь, господин Серафимов. Эта «громадина», как вы высказались, растает ещё нескоро. И вообще нет никакой уверенности, что такое произойдёт, да и камня здесь тоже хватает. Но с этим вопросом вам лучше обратиться к профессору Калитвинцеву. Геология — его конёк, и в этом вопросе он даст более точный ответ.

— Пусть остров и нескоро растает, выпускать катер из виду я всё-таки не буду, — пробормотал Родя и бросил беспокойный взгляд назад, туда, где бросил якорь наш единственный шанс вернуться обратно.

Как оказалось, сам остров оказался куда выше, а мы высадились на побережье, которое размыло водой. Чтобы как следует осмотреться, пришлось карабкаться наверх по мёрзлой почве. Она уже подтаивала и сползала под ногами, потому восхождение оказалось трудной задачей.

Только оказавшись наверху, я увидел насколько здесь красиво. Огромные камни, обдуваемые ветрами сотни лет, холмы, кустарники, травы и цветы.

— Вы только посмотрите! — не находил слов для радости профессор Куксин. — На первобытной почве, богатой минералами, произрастают травы, которые уже сотни или даже тысячи лет назад исчезли на континенте. Это не остров, а огромная капсула времени, заповедник!

— Что-то здесь грязновато для заповедника, — заметил Кирсанов и указал в сторону, где у самого побережья лежал пустые бочки и грузовые контейнеры. От некоторых бочек расплывались большие масляные пятна.

— Кощунство! — выпалил профессор. — Представить не могу, кто способен на такое!

— Браконьеры, — ответил наш проводник. — Эти земли богаты бивнями мамонтов, рогами животных и даже ценными минералами. Браконьеры частенько наведываются сюда в поисках наживы, а Ляховские острова лежат ближе всего к материку, поэтому и пользуются большим спросом. Да и земля здесь податливая — порода сама уходит по десять-двадцать метров в год, обнажая новые находки. В общем, без трофеев эти люди не уходят. Конечно, если их не поймает патруль на обратной дороге.

— Смотрите-ка, а что это за штуковина? — Родя проскользил вниз по склону и принялся руками раскапывать свою находку. Минут через десять Серафимов вырвал из промёрзшей земли огромный пожелтевший предмет, который напоминал длинную кость.

— Поздравляю, господин Серафимов, блестящая находка, — порадовался Куксин.

— Вот эта костомаха? — Родион с сомнением повертел в руках огромную кость. — Будь я собакой, может, я бы и радовался найденной косточке.

— Это бивень мамонта! — произнёс Пётр Николаевич. — Очень ценная вещь.

— Круто! Наконец-то мне повезло. Профессор, а за сколько можно продать этот бивень? Как бы не продешевить.

— Боюсь, продать его не получится, — ответил Куксин. — Все ископаемые Новосибирских островов по закону принадлежат государству, поэтому хочу сразу вас предупредить — не стоит брать отсюда ценные вещи в качестве сувениров, или для обогащения. Эта история может закончиться большими проблемами с законом.

— Что мне теперь делать? Выбросить его? — Родя повертел бивень в руках.

— Что вы, Серафимов? Нельзя всё измерять выгодой. Мы передадим найденный вами бивень в музей. Можете рассчитывать на благодарность.

— Ага, ещё грамоту вручите! — отозвался парень, который потерял всякий интерес к находке и теперь тащил её с собой лишь потому, что выбрасывать её тоже было не с руки.

Мы пробыли на острове всего часа три, после чего вернулись на базу. Теперь новая группа студентов отправилась на Ляховские острова, а мы отправились на обед. Новый выезд нам предстоял только на следующий день. Теперь нас ждал остров Котельный — самый крупный из группы Новосибирских островов.

На Котельном мы должны были пробыть куда дольше — в планах была ночёвка на научной станции. Катер должен был вернуться за нами на следующий день, когда привезёт очередную группу студентов и отвезти к новой точке маршрута.

— Остров Котельный! — произнёс наш проводник, когда мы ступили на берег самого крупного острова в группе Новосибирских островов. — Его первооткрыватели оставили здесь медный котелок, как знак того, что они побывали здесь первыми. Этот котелок в последствии нашли исследователи, отсюда и название острова.

Чтобы добраться до научной станции, нам пришлось немного пройтись, потому как она находилась далеко от берега.

— Это сделано для того, чтобы её не затопило, — пояснил Саргын. — В период таяния льдов местная линия берегов очень опасное место, а во время шторма волны заходят далеко на берег. Исследователям пришлось строить станцию подальше от берега на высоком каменном уступе.

— Здесь никого нет! — заметил Кирсанов, когда мы приблизились к научной станции.

— Похоже, станция заброшена. Не подходите! — наш проводник отыскал огромную палку и принялся стучать по дверям. Процедура сопровождалась громкими криками.

— Что он делает? — ухмыльнулся Родион, наблюдая за стараниями гида.

— Проверяю нет ли здесь белых медведей, — ответил Саргын, когда убедился в безопасности здания. — Кстати, с браконьерами тоже иногда помогает — они частенько избегают столкновений и успевают выбраться из здания через окно и убраться подальше. Заходим!

— Сюда? Здесь даже окон нет! — возмутилась Чагина.

— А у тебя есть выбор? Дойти пешком до другой станции раньше заката мы уже не успеем, придётся ночевать здесь. По возвращении на корабль передадим информацию о том, что эта станция заброшена, пусть отправляют катер к другой станции, которая находится к северо-востоку отсюда.

Местечко выглядело давно заброшенным. Видимо, учёные давно покинули станцию и уже несколько лет не возвращались, а браконьеры вытащили всё полезное и устроили бардак. За пару часов удалось задраить окна и навести хоть какой-то порядок. В комнате для парней за тепло отвечал Серафимов, а у девчонок главной по теплу была Чагина. Стихийники развели огонь и поддерживали его половину ночи, пока не сменились. В комнате парней мы с Кирсановым и Зиминым сменили Родиона и Кешу. Как менялись девчонки я не знал, потому как вход к себе они завесили покрывалами. Я выбрался из спального мешка и присоединился к костру, который уже догорал, оставив лишь горячие угли, которые время от времени вспыхивали и выбрасывали вверх крошечные языки пламени.

Пётр Николаевич уже храпел, а с нами до самого утра дежурил Саргын. Я искренне был благодарен судьбе, которая избавила меня от длинных монотонных лекций по биологии, от которых бы я точно уснул.

Саргын, наоборот, рассказывал интересные истории из своего опыта, после которых мы частенько посмеивались и будили остальных. Как я понял, парень и сам в молодости промышлял браконьерством, но потом взялся за голову и перешёл в ряды честных старателей, которые отдают всю добычу государству, а взамен получают хороший процент. Судя по тому, с какой лёгкостью этот человек согласился быть нашим проводником, Саргыну было нелегко кормить свою семью, но они точно не бедствовали.

— А что, частенько браконьеры заглядывают сюда?

— На Котельный приходят только большие отряды. Одиночки, или группы по два-три человека предпочитают острова поближе. Ляховские острова, Столбовой, или побережье материка. Редкий безумец сунется на Котельный, или дальше, на острова Де Лонга.

— А что так? — поинтересовался Зимин, который старался впитывать любую информацию, которую услышит здесь. Собственно, как и я. По окончании академии нам предстояло бороться с браконьерами и патрулировать весь Северный морской путь. Неплохо бы собрать побольше информации, пока есть такая возможность.

— Опасно сюда соваться одному — дикие звери, льды, холод, другие браконьеры. Частенько бывало, что искателей удачи, возвращавшихся с богатой добычей, подстерегали соперники. Браконьерство — грязный бизнес. Никто тебя не любит, даже те, кто покупает твою добычу за бесценок.

— Отчего же люди идут в браконьеры?

— У каждого свой путь, — признался мужчина. — Кто-то ищёт лёгких денег, других на эту дорожку толкают азарт или безысходность. Я четыре года браконьерствовал, чтобы прокормить семью. Мой старший брат погиб в одну из вылазок. Их отряд из трёх человек так и не вернулся с островов, до сих пор никто не знает об их судьбе. Изначально я пытался найти их следы, но со временем сдался и нашёл работу в лагере старателей — там и безопаснее и меньше риск вернуться с пустыми руками. Правда, и больших денег не увидишь.