— Олег Вещий! — воскликнула Кикимора. — Ты-то здесь как?..
— Твои мавки совсем распоясались, сестрица, — прищурился Царь Морской. — Ну, угощайте, что ль, гостей дорогих, да сказ о бабе Яге сказывайте. Обещал я Ивану суженую его помочь сыскать.
Переглянулись Леший и Кикимора, да ладошки потерли.
Помощничка нового Иван сыскал, значит. Да не абы кого, а самого Царя Морского. Принялись супруги лесные гостей дорогих усаживать да потчевать, что где завалялось. Ягин кофе и шоколад тоже в ход пошли.
Ивану кофе больно понравился, а Золотой Рыбке — шоколад.
— Живет твоя суженая, как и баба Яга, — подмигнула Кикимора Ивану украдкой, — в мире перевернутом, а не в царстве Тридевятом.
— Мире перевернутом? — удивился Иван. — Это как?
— Там всюду психологи, — ввернул Вещий Олег. — Это бывшие ведьмы, если кто не знает.
Морской Царь с пониманием присвистнул. И выудил из котла двадцать третий пельмень.
— Опасное место.
— Теперь понимаю я слова ее некоторые…
— А пришла она к нам в Тридевятое благодаря этой вот вещице, — указала Кикимора на флюгер.
Подал Иван владычице болот находку свою в руки зеленые морщинистые. Покрутила Кикимора его, брильянтиком звякнула, Леший в окошко пальцем ткнул. Там что-то и провалилось.
Вздрогнули и Царь Морской, и Кикимора, и Леший, и Рыбка Золотой. Один Иван-не-дурак спокойным остался.
— Светится что-то… — пробормотал Леший, одним глазом внутрь заглядывая.
— Все ты, старый, портишь! — отняла у Лешего Кикимора домик и сама заглянуть попыталась. — Ох, нет очков у меня… Посмотри ты, Иванушка, у тебя глаз молодой да зоркий.
Заглянул и Иван в окошко домика. И увидел девицу спящую. Волосы пшеничные, как у Яси, только длинные, все тело ее укрывают. Брови вразлет, грудь мерно вздымается. Кто бы это быть мог?.. И вдруг осенила загадка Ивана, вспомнил он сказ о замке ходячем да душе его, в огне заключенной. А у Миры — во флюгере?
— Тихомира, — позвал он в окошко тихо. — Мира!
И снова заглянул в окошко. Проснулась девица, села, огляделась по сторонам в непонимании.
— Мира, это я, Иван, — позвал Ванька наш девицу-избушку через окошко маленькое.
— Ваня! — донесся оттуда писк ее тоненький. — Что случилось?
— Вот видишь, — пробормотал Леший супруге вполголоса, — ничего я и не испортил.
— Но Тихомира ведь — избушка…
— Так и это — избушка, не видишь?
Мира в своей избушке села на пол и заплакала горько.
— Что случилось, Мира? — спросил Иван. — Тебя выпустить?
— Нет, — испугалась Мира, — не пущай меня никуда! Я… я к Ясе должна вернуться…
— Куда Яся пропала?
— Она… на работу пошла… Тебя предупредить просила…
— Работу?..
— Это служба такая у нее, — отозвалась Кикимора, руку поднимая, как школьница, — гастрономия называется. Фрукты заморские, вот этот… кофе и шоколад.
— О, — сказала Золотая Рыбка. — Я тоже службу такую хочу.
— Я тебе дам службу! — отвесил Царь Морской ей подзатыльник. — Царевишнам служить нельзя!
— Какой ты зануда, папа… — фыркнула Золотая Рыбка.
— Тс-с! — шикнул Иван на всех божеств сразу, и ухо к избушке игрушечной Тихомиры приложил.
— Это в другом мире, Ваня. Поспешать она должна была на службу, и кошку Мег домой доставить, и фруктов заморских для Кикиморы привезти… Она тебе вечером сегодня сказать хотела, а дверь едва затворилась за нею, хлопнула, так флигелек мой упал, и все пропало… А я спала, измученная, и не заметила.
Тихомира снова заплакала.
— Яся меня спрашивала, где я, а я не знала. Теперь знаю. В этом флигельке. А мне так нравилось избушкой двига-ать…
Иван хлопнул себя по колену.
— Да сказала бы, вместе бы все сделали! И за фруктами заморскими за море поплыли бы, коли надо! Не плачь, Тихомира, избушку я поставлю новую. Было бы о чем плакать. И Ясю мы отыщем, вот те крест.
Золотая Рыбка на Ивана-дурака посмотрела с восхищением. Вот бы и ее кто так любил, что хоть на край света. А и за край — пойдет. И колебаться как волны не станет.
— Если тебя к другому дому привесить, сможем мы до Яси добраться? — спросил Иван.
Тихомира сжала губы тонкой линией и тряхнула головой.
— Наверное. Но тогда это будет не ее дом, а я стану душой того дома, в котором вы меня поставите, и похожа буду на хозяина этого дома, и будет это не Яся, и я не я, и я не буду уже Тихомирой.
Стиснул зубы Иван. Значит, Тихомира вернуть Ясю не поможет.
— Так беды-то, — пожала Золотая Рыбка плечами и стащила у растерянного отца с вилки пельмень. Уже тридцатый, наверное. — Зато Ясю вернешь.
— Нельзя, Золотая Рыбка, — упрямо повторил Иван. — Нельзя счастье на чужом несчастье строить. Тихомира — мой друг, и поселится только в доме, который Ясе принадлежать станет.
Тихомира во флигельке с брильянтом ойкнула, не веря своему счастью.
— Это правда, Иван? Ты… правда так сделаешь? И я — твой друг?
— Конечно, — засмеялся Иван. — Не ты ли о нас заботилась? Диван подставляла, баньку топила, огоньком камина душу грела? Не позволю я тебе сгинуть, Тихомира, даже не думай.
Сунул флигелек Иван в котомку и задумался крепко.
Переглянулись Царь Морской, Кикимора и Леший. И положили каждый на собственный кулак по два пальца свободной руки. Означало это, что они без слов друг друга поняли, что Иван — под их официальной защитой. Вещий Олег в знак солидарности громко каркнул и крыльями взмахнул.
А Золотая Рыбка вылезла на верх овражка. С восторгом прыгала с кочки на кочку, пока отец не выговорил да в море не отправил, ромашки собирала да венок плести пыталась. Видывала она, как девицы земные такое выделывают, ан ничего у нее не получалось. И расстраивалась Золотая Рыбка, и ножкой топала.
Похлопал Леший Ивана по плечу.
— Есть еще одна дорога в мир перевернутый. Далеко за рекой Смородиной в подземной пещере хранится зеркало волшебное. Что попросишь, то оно тебе и покажет. И если приглянешься ему, то и пропустит тебя туда.
— А ты умеешь нравиться, Иван, — огладил бороду Царь Морской.
— Только для того перейти Калинов мост надо, а его Змей Горыныч охраняет, — покачала головой Кикимора.
— Со Змеем я справлюсь как-нибудь, — поднялся Иван, котомку свою за плечо забрасывая. — Спасибо за помощь, бабушка Кикимора, спасибо, Леший, спасибо, Царь Морской, и тебе, Золотая Рыбка…
А Золотой Рыбки-то и не было. Вскочил Морской Царь, в гневе ударил острогом о землю по своему морскому обычаю, и открылся на месте оврага источник с кристальной водою.
— Куда! — закричала Кикимора, яблочко подхватывая с блюдечком.
Но свалились все в воду, кроме Вещего Олега. Он крыльями хлопнул и взлетел.
— Что творишь, окаянный! — ударила Кикимора двоюродного братца по голове блюдечком, и раскололось то надвое. — Ах!
— А что у вас тут происходит? — поинтересовалась Золотая Рыбка.
И заглянула в овраг с холмика. Букет ромашек держала девица в руках.
— Хотя бы дно теперь лет десять можно не чистить, — фыркнул Леший и на бережок выбрался.
— Пошли домой, Рыбонька, — грозно приказал Царь Морской.
Неловко ему было, что овраг сестры утопил, но не говорить же вслух о таком. Боги так не поступают.
— Мое блюдечко, — сокрушалась Кикимора, пока супруг ее из воды вылавливал, да ко дну руки отчаянно тянула.
— Справим тебе новое, — обещал Леший, — у Кощея выменяю.
— Я провожу Ивана до Калинова моста, — сказала Золотая Рыбка. — А тебе, папа, нельзя со дна надолго отлучаться, вдруг заговор какой случится? Папа, Иван, должен тебе одно желание. Не хочешь загадать, чтобы я провела тебя?
И глазками Золотая Рыбка хлоп-хлоп. И подмигивает так и эдак.
Вылез Иван-дурак на берег вслед за Лешим и Кикиморой, посмотрел на Золотую Рыбку, а затем на Царя Морского.
— Я, Царь Морской, свое желание Золотой Рыбке уступаю.
— Вот и чудесно! — взвизгнула Золотая Рыбка и бросила ромашки в воду. — Я ухожу, папа, таково мое желание! На землю ухожу, счастья искать! Не вернусь раньше, чем найду! Ах, спасибо тебе, Иванушка! — и бросилась добру молодцу на шею. — Я тебе пригожусь!
