Жар-птицу милой обязательно найдёт.

Верасы. Ванька

— Вещий Олег, — спросила жар-птица, в небе ночном кружа и светом его озаряя, — а откуда у тебя имя такое красивое?

— Яга дала, — похвалился ворон. — А почему… мы здесь кружим?

— Я тоже имя хочу. Яга смурная и строгая. Но раз она любит Ивана, а он любит ее, не должна быть плохой.

Жар-птица присматривалась к чему-то внизу и сделалась рассеянной в своем голосе.

— Любит Ивана?.. — не понял Вещий Олег.

— Да ведь девица она, не понял ты разве?

Олежка мозгами своими вороньими пораскинул и вспомнил про отвалившийся нос.

— Так что как все кончится, пущай и мне имя даст. Надоело мне быть просто жар-птицей. А кружим мы потому, что хочу я наказать царя Долмата. Заслужил.

Яга засунула кошку Мег в избушку. Серый Волк, конечно, заставил кошку Мег выгнуть спину, зашипеть, махать лапами с когтями, но Серый Волк умел открывать клетки. Одним когтем правой передней лапы.

И кошка Мег оказалась на свободе. Тут же сбежала она на самую верхотуру на кухне и оттуда начала громко проклинать Серого Волка.

— Благодарить тебе его надо, — пожурила Яга. — Если б не Волк, быть бы тебе в клетке целую вечность. А все по твоей глупости!

— Ты злая, — ответствовала кошка Мег своим обычным ответом.

— Ну, да, именно так.

— И все равно ты бы меня забрала, тетя Иоланта жить без меня не может, а тебе нельзя жить без тети Иоланты.

— Кто такая тетя Иоланта? — не понял Волк.

— Хозяйка ее, — пояснила Мег вперед паровоза.

— У тебя есть хозяйка, Яга? — удивился Серый.

— Не только у тебя, как видишь, — развела Яга руками. — Пошли. Надо придумать, как наших из беды выручить.

— Я с вами! — заявила вдруг Мег и во мгновение ока между башмаков Яги оказалась. — Ну пожа-алуйста!

И трется о ноги с такою нежностию. Яга присела погладить ее по голове, а та уж на колени запрыгнула, в лицо трется. И шерстка мягкая такая, как у кролика, и белая, и нежная. И любовь на всю жизнь во взгляде прищуренном. И урчит.

Серый Волк даже отступил в недоумении, на чудо сие глядя.

— Я скучала, — сообщила кошка Мег.

И снова в лицо потерлась. И нос снова отпал. Кошка Мег испугалась и соскочила на пол, отбежала в угол.

Яга фыркнула, рассмеялась, встала.

— Пойдем, Волк. Мира, пригляди за Мег, пожалуйста. Скоро домой пойдем. Будешь грозить нагадить, Мира тебя в чулане запрет. Или в клетке. И можешь орать. Звукоизоляцию мы поправили.

— В клетку не буду, — отозвалась Мира из тишины, и кошка Мег перепугалась снова. — Клетки, вообще, выбросить.

И тут же обе полетели в открытую дверь.

— А за кошкой Мег глупой пригляжу. Теперь другой уровень воздействия, теперь меня не провести.

Тем временем царь Долмат посредь ночи ради такой вещи, как появление Елены Прекрасной спящей набросил халат да и вышел в тронный зал. И плененных Иванов велел туда вести.

— Воротился ты, Иван-царский-сын, за моею Еленой Прекрасной? — демонстрируя гнев справедливый, вопросил царь Далмат.

А Иваны стоят с руками за спиной связанными, синяки потирают. Вернее, Иван-не-дурак потирает, потому что он как раз умел так сражаться, чтоб противника сильно не калечить, коли не надобно. А вот царевич кулаками махал неумело, потому Ваньке нашему и досталось крепко. Но хоть шляпу не потерял и успел на голову напялить, и то ладно. Был у Ваньки сантимент к шляпам необъяснимый.

— Это я, ваша милость, — так и повинился Ванька-не-дурак. — Встретил я в лесу Ивана-царевича с жар-птицею, он мне про Елену Прекрасную и рассказал. Не верил я, что она из кошки превращается, вот и полез проверить.

— А я защищал королевишну, — догадался Иван-царевич, что такова его роль быть должна.

И приосанился гордо.

— Ведь мне без…

Но Иван-не-дурак наступил царевичу на ногу больно.

— Не время сейчас про любовь великую говорить, — прошипел Ванька царевичу. — Так что отпустите его, ваша милость!

А это уже царю предназначалось.

— Не знаю, — огладил бороду царь Долмат, а потом и пузо, и лысину. — Попадался мне уже Иван-царевич, тоже за кражею. Не верю я ему. И если бы он про Елену Прекрасную тоже соврал, так спалили бы мы Переславль.

Покачал головою Ванька-не-дурак. Должен был он придумать, что тут можно сделать. Не собирался он умирать пока. Да и вообще. Царевича тоже вытащить надо. Самому сподручнее-то выпутаться.

— Зачем вам воевать с Переславлем, ваша милость? Только скандал политический да дело муторное. У вас есть Елена Прекрасная благодаря Ивану-царевичу. Смотрите, какая красавица.

Елену Прекрасную на лавке для наглядности уложили. В тронном зале. А она руки на груди сложила, да знай себе, трупом лежит. Вся стража во главе с царем Долматом умилились.

— Ведь и не ожидали вы такого обмена прекрасного на жар-птицу, правда? А он сам предложил вам. Ошибался, но кто не ошибается? Разве только вы, ваша милость.

Снова почесал пузо царь Долмат. И улыбнулся широко. Понравилась ему лесть. А кто ж не любит ее.

— Будь по-твоему. Развяжите царевича.

— Но… — пробормотал царевич.

— Иди, — шепнул ему Ванька. — Да глупостей не де…

— Я люблю Елену Прекрасную всем сердцем своим и никуда отсюда не уйду! — топнул своим сафьяновым сапожком Иван-царевич, стражников стряхнул с плеч да меч выхватил свой кладенец. И очи горят.

А Иван-не-дурак сделал жест рука-лицо.

— Что-о?! — встал даже царь Долмат, и развязался его халат.

А под низом пижама была. В сердечки. Смутился царь, отступил на мгновение.

И зашумело вдруг во дворце, загудело, шапки посдувало со стражи, а с царя Долмата халат. И пришлось ему за троном прятаться.

Только Иван в шляпе остался. Дурак который.

— Ой ты гой еси, царь Долмат, — выла Яга, несясь в ступе, как могла, да пест деревянный вперед выставляя, как копье, — и не стыдно тебе всех в клетки сажать да связывать?

Въехала на ступе прямо в зал тронный, а следом Волк Серый вбежал.

Иван-царевич за Еленой Прекрасной метнулся, а Волк ему спину подставил, да и пулей вылетел со своей ношей прочь, уши прижав. Яга же пестом Ваньку-не-дурака под руки связанные поддела да поднять попыталась. Тяжелый был Иван, не получалось. Хоть и помогал изо всех сил.

А царь Долмат начал в себя приходить да крикнул:

— Взять их, взять! Упустили жар-птицу, упустили Елену Прекрасную, так хоть бабу Ягу…

Яга приказала Вихре опуститься на пол, и Иван-не-дурак перевалился к ней через борт, да вдруг кинули сеть на них, и все… Заметалась Вихря, а сеть ловчая крепкая была.

— Ну, все… — пробормотала Яга, к Ивану прижимаясь.

— Не кручинься, ясно солнышко, — прошептал и тот в ответ.

— Так ты понял?

— Уже давно.

И поцеловать ее в макушку умудрился.

— Только нос тебе не идет.

— Для камуфляжу. Как бы они поверили в Ягу без носа?

— Моя маленькая храбрая Яга.

Яся готовилась с жизнью распрощаться, но не было ей жаль последних суток. Иван не собирался прощаться ни с жизнью, ни с Ясей, ни с последними сутками, но пока еще не придумал плана.

А в тот момент разбилось стекло потолочное в зале тронном, и огнем вниз упала… жар-птица и сотня воронов.

— Здравствуй, царь Долмат, — пропела жар-птица. — Меня ли ты искал?

Долмат так и сел в своей пижамке. Прямо под троном.

— Ловите… ловите! — выдохнул он, руку толстую и короткую к огненной жар-птице простирая.

Но взмахнула птица жар крыльями, и взгремел гром снаружи.

— Не слышал ты бабы Яги разве, царь Долмат? Тех, кто хочет мир неволить, в конце ожидает такая же судьба.

Вороны расправились с сетью, и Вещий Олег клювом развязал руки Ивану. Обнял Иван Ягу, за пест взялся было. Вихря радостно подлетела кверху.

— Не можем мы птицу жар одну оставить, — шепнула Яга добру молодцу своему.

— Она сама справится… Смотри… Вихря. поднимись под потолок. Так безопасней будет.