Эти мысли мигом были забыты, когда Камден отмер и начал двигаться в ней грубыми и быстрыми толчками. Он не прикасался к ней, удерживая свой вес на руках. Ифиана зажмурила глаза, вскрикивая от каждого движения его бедер и молясь про себя, чтобы это поскорее закончилось. Это было настолько ужасно, насколько она себе и представляла. С ней еще никогда не обращались так грубо. В сексуальном плане она была лишь с Кайлом, и он никогда не позволял себе хоть толику той безжалостности, которую сейчас проявлял Камден.

Но чего она еще могла от него ждать? Ее насиловали, чтобы сломать. Таков был замысел Мэйтланда. И наутро он ждал доказательств успешно выполненной работы со стороны Камдена. Разумеется, тот не планировал разочаровывать своего хозяина. Все знали, что тогда его будет ждать. Ты либо подчиняешься, либо умираешь.

И не то чтобы Ифиана оправдывала происходящее или уж тем более жалела Камдена – бедного и несчастного темного мага, который каждый день убивал ее друзей и союзников. Она просто пыталась хоть как-то рационализировать происходящее и отвлечься этими размышлениями от боли и унижения, которые сейчас испытывала.

Когда ее схватили за волосы, Ифиана не выдержала и зашлась плачем. Камден тут же сбился с ритма, а его пальцы ослабили хватку на ее затылке, но через несколько секунд он словно бы взял себя в руки и снова причинил ей боль, сильно дернув за волосы и заставив уткнуться лицом в подушку. Ее крики и всхлипы стали почти не слышными. Похоже, этого он и добивался.

Его толчки стали чаще и глубже. Ифиана поняла, что кошмар вот-вот закончится. Она разрыдалась от облегчения, когда Камден в последний раз врезался бедрами в ее тело, процедив ругательство. В то же мгновение он поднялся с нее и, схватив с тумбочки бутылку с виски, едва ли не бегом скрылся в ванной. Дверь за ним с грохотом захлопнулась.

Ифиана не двигалась, продолжая рыдать в покрывало и пытаться справиться с болью, которая разлилась не только в ее теле, но и в душе. Только сейчас до нее в полной мере дошло осознание, во что превратится ее жизнь здесь – в плену у Мэйтланда. Ее осквернили и сломали сегодня, чтобы повторять это из раза в раз, наслаждаясь агонией беспомощного Сопротивления.

Рыдания превратились во всхлипы. Ифиана провалилась в изнеможенный сон, будто пытаясь сбежать из этой страшной реальности, когда в ванной раздался шум. За грохотом последовал звон разбившегося стекла. Ифиана, приподняв голову, увидела, как Камден толкнул дверь ванной, которая ударилась о стену, и промчался к выходу из спальни. Она заметила, что его левая рука была окровавлена. С его кисти на пол стекала кровь.

Воцарилась тишина. Несколько минут Ифиана смотрела на дорожку из кровавых капель, которую оставил Камден. Она перевела взгляд на открытый проем в ванную и поняла, что он разбил зеркало. Потому его рука и была ранена. Сотни осколков разных форм и размеров сверкали на выложенном черной плиткой полу. Острые. И, если нужно, смертельные.

Ифиана моргнула, когда ее разум пронзила эта отстраненная мысль. Ее обволакивала странная апатия, хотя она должна была пребывать в ужасе от подобных размышлений. Но ей не было страшно думать о смерти. Нет. Она внезапно увидела в этом единственно возможный путь избавления от страданий, которые ждали ее в будущем.

Она разрушит их планы. Мэйтланд не получит того, чего жаждал – ее страданий, которые стали бы причиной страданий ее близких. Она ускользнет от него. Сбежит. Туда, где уже никто не причинит ей вреда и боли.

Воодушевление, порожденное этими мыслями, заставило Ифиану собраться с силами и покинуть кровать. Полностью обнаженная, она прошла в ванную и опустилась на колени посреди осколков. В каждом из них Ифиана увидела свое искаженное отражение и горько улыбнулась. Как же хорошо это отражало ее внутреннее состояние. Она тоже была разбита на тысячи частей.

Выбрав самый острый из осколков, похожий на лезвие кинжала, Ифиана меланхолично его осмотрела. Что странно, ей даже плакать не хотелось. Хотелось поскорее умереть.

Сглотнув, Ифиана приставила острый край зеркального осколка к своему запястью. Сжимающая его ладонь дрожала так сильно, что острие чиркало по коже, оставляя тонкие царапины. Пока еще незначительные.

Но вот она надавила сильнее и, зашипев от боли, увидела, как кровь заструилась по ее кисти вниз – на кафельный пол. Совсем как у Камдена. Они оба истекали кровью этой ночью. Но если к рассвету он просто залечит свои раны и выбросит произошедшее из головы, она уже не увидит солнца.

Ифиана отползла к стене и прислонилась к ней спиной, прикрыв веки от накатывающей на нее слабости и даже легкости. Жизнь утекала из нее вместе с кровью, но она с трепетом ждала смерти.

Мягкое прикосновение прохладных пальцев ко лбу вытянуло ее из блаженной пустоты. Веки казались такими тяжелыми, что распахнуть их получилось только с третьей попытки. Обведя взглядом темный потолок и окно, за которым уже занимался рассвет, Ифиана простонала от слабости во всем теле и тошноты. Она с трудом могла пошевелить пальцами на руках – настолько была обессилена.

– Все хорошо, – раздался чей-то успокаивающий шепот совсем рядом.

Испугавшись чужого присутствия, Ифиана отыскала взглядом фигуру, очертания которой были нечеткими из-за окутавшей комнату темноты. На кровати рядом с ней кто-то сидел. В бледном свете предрассветного часа сверкнул стеклянный фиал, который женская рука с идеальным маникюром поднесла к ее губам. Отвернувшись, Ифиана прохрипела:

– Где я?

– Камден Хаус. – Голос звучал все более знакомо по мере того, как она приходила в себя. – Выпей это, пожалуйста. Тебе станет легче.

Понимая, что ее состояние требует принять предложенную помощь, Ифиана покорилась и выпила содержимое фиала в два глотка. Почти в тот же самый момент ее тело заметно окрепло, а слабость отступила. Уже без усилий подняв руку, Ифиана потерла лоб, мучаясь от головной боли, и оставила пальцы в своих спутанных волосах.

– Что со мной?

– Что ты помнишь?

Ифиана нахмурилась, усиленно напрягая память. Смазанные воспоминания замелькали перед ее внутренним взором. Она бежит из последних сил, отбиваясь от преследователей, но в нее попадает Парализующее заклинание, а затем… Крохотное решетчатое окно под потолком темницы, в котором виднеется кусочек пасмурного неба.

– М-м, я попала в плен?

– Верно, – терпеливо ответил женский голос, звучащий как музыка. – Тебя доставили в Камден Хаус для допроса. Припоминаешь?

Ифиана слабо кивнула, когда в памяти ожило то, как она корчилась в муках в ногах пытающего ее темного мага. Его лицо в воспоминаниях было нечетким, не позволяя ей вспомнить его имя.

– Темный Властелин поручил моему сыну добыть у тебя сведения о Сопротивлении, поскольку твой разум защищен от вторжения.

– Ваш сын? – озадаченно переспросила Ифиана, и тут ее осенило. – Вы… Лилиана Камден?

– Ты молодец, – зачем-то похвалила ее Лилиана, словно она была ее несмышленой дочерью, которая наконец сообразила, что от нее требуется. – Джейми предупреждал, что восстановление может проходить непредсказуемо из-за… кхм… природы проведенного ритуала. Но я была уверена, что ты быстро оправишься.

Переварив услышанное, Ифиана постаралась вспомнить, о чем идет речь, но тщетно. Мозг словно блокировал эти воспоминания, выстроив вокруг них непреодолимую стену.

– Что со мной случилось? – с тревожным придыханием спросила она.

– Ты пыталась наложить на себя руки, Ифиана, – с заминкой сообщила Лилиана и вздохнула. Можно было подумать, что ее это по-настоящему огорчило. – Джейми появился вовремя и спас тебя.

– Спас, – повторила Ифиана и мрачно хмыкнула. – Чтобы выполнить задание своего хозяина. Ему нужно, чтобы я оставалась в живых, ведь ему приказали выпытать у меня все, что я знаю о Сопротивлении, не так ли?

– Вряд ли это единственная причина, – туманно произнесла Лилиана, но объяснять ничего не стала. – Как ты себя чувствуешь?