Она оглянулась в поисках его источника и нахмурилась, заметив букет на подоконнике. Она узнала маргаритки, но главным элементом в цветочной композиции было растение с колосовидными соцветиями пурпурного цвета. Ифиана была уверена, что сложный аромат исходил именно от него.

– Что это? – поинтересовалась Ифиана, когда Лилиана вернулась в спальню и попросила следовать за ней.

Взглянув на букет, Лилиана одновременно нахмурилась и улыбнулась.

– Мы привыкли к свежим цветам в своих комнатах. Их собирают и расставляют слуги. Композиции собраны не случайно. Они всегда о чем-то говорят.

– И о чем говорит эта? Я узнала только маргаритки, но другое растение мне незнакомо.

– На языке цветов маргаритки говорят о верности и преданности, – объяснила Лилиана, приблизившись к букету. – А растение, которое ты не узнала, называется амарант.

– Амарант, – повторила Ифиана, задумчиво разглядывая его пурпурные соцветия. – У него тоже есть тайный смысл?

– Разумеется, – печально улыбнулась Лилиана и погладила цветы кончиками пальцев. – Амарант – это неумирающая любовь.

Ифиана моргнула. И почему же в ее спальне оказался букет именно с этим сочетанием цветов? Но она не успела как следует обдумать это, поскольку Лилиана повернулась к ней и сказала:

– Идем. Горячая вода расслабит мышцы, и ты быстрее восстановишься.

– Восстановлюсь, чтобы снова быть растерзанной? – уныло усмехнулась Ифиана. – Какой во всем этом смысл?

Лилиана удрученно на нее посмотрела.

– Мне так жаль, Ифиана. Но как бы жестоко это ни звучало, учитывая твое положение, смысл есть во всем. Нужно лишь разгадать его. Как в случае с цветами, говорящими на собственном языке.

Напоследок обернувшись на благоухающий букет с амарантом и маргаритками, «говорящий» странные вещи, Ифиана позволила Лилиане отвести ее в ванную.

Когда двери открылись, Ифиана сидела на подоконнике и меланхолично разглядывала цветы в старинной вазе из изумрудного фарфора. За окном была глубокая ночь. Тучи затянули небо, потому звезд и луны видно не было. Одна лишь тьма. Высокие пурпурные стебли амаранта в букете оттеняли маргаритки бледно-розового цвета. Нелепое сочетание вычурности и простоты. Но в этом таилась необъяснимая прелесть, притягивающая взгляд.

Ифиана бездумно скользила пальцами по нежным лепесткам маргариток. В голове было до жути пусто. Может, среди зелий, которыми ее напоила Лилиана, было что-то успокоительное? Ее окутала странная апатия. Словно все чувства оказались заперты где-то глубоко внутри, а эмоции притупились. На ней было черное платье в пол, которое ей велела надеть миссис Камден. Тонкое и женственное, оно смотрелось как пеньюар. Ее каштановые волосы сияющими локонами спускались по полуобнаженной спине.

Услышав скрип двери, Ифиана убрала руку от цветов и обернулась. Камден стоял на пороге с привычным невозмутимым видом. На нем все еще была черная мантия с серебряными звездами на плечах. Их было много. Значит, в армии Мэйтланда он был человеком высокого ранга. В таком молодом возрасте и уже генерал? Любопытно, что ему пришлось сделать, чтобы заслужить такую должность. Догадки были одна хуже другой.

Камден мазнул по ней изучающим взглядом, сжал губы и отвернулся, неторопливо входя в спальню. Тяжелые ботинки громыхали по паркету, пока он подходил к кровати. Ифиана притихла и затравленно наблюдала за ним. Не смотря на нее, Камден стянул с рук перчатки и отбросил их на прикроватную тумбочку. Тонкие бледные пальцы, которые Ифиане показались преступно красивыми, принялись расстегивать серебряные пуговицы мантии на груди.

В другой жизни он мог бы стать музыкантом. Такие пальцы были созданы, чтобы порхать над клавишами. Или, возможно, эти идеальные руки могли бы принадлежать талантливому зельевару. Будь она его ученицей, смотрела бы только на них. Как он аккуратно нарезает ингредиенты, изящными круговыми движениями помешивает зелье в котле, а после переливает готовый продукт в крохотный стеклянный фиал, не потеряв при этом ни капли.

Опешив от собственных мыслей, Ифиана тряхнула головой. Нет, с ней определенно что-то не так. Лилиана могла подсунуть ей не только Успокоительное зелье, но и… Нет, она бы не стала. Верно? Тем более, что у зелья страсти был уникальный аромат, который Ифиана ни с чем бы не спутала. Будь это оно, ее давно бы мучило сильнейшее возбуждение. А еще побочные действия: жар, тремор, навязчивые мысли. Ничего из этого Ифиана не ощущала. Но было ли это облегчением, учитывая, что мгновение назад она залюбовалась пальцами мужчины, который пришел причинить ей боль?

Скинув с себя мантию и бросив ее на изножье кровати, уже расправленной и готовой к событиям этой ночи, Камден подтвердил ее мысль одним хлестким и пугающим словом:

– Раздевайся.

Сжавшись на подоконнике, Ифиана просто смотрела, как он стягивает с себя черную водолазку. Обнажившийся торс был похож на каменное изваяние руки талантливого скульптора. Красивый рельеф мышц и бледная мраморная кожа, которая будто шла трещинами – всю грудь пересекали шрамы. Слева под ребрами виднелся крупный рваный шрам, уходящий на спину. Кажется, когда-то он был серьезно ранен.

– Или мне тебе помочь? – добавил Камден слегка раздраженно, взявшись за пряжку ремня.

Похолодев от лязга металла, который показался оглушительным в окутавшей спальню тишине, Ифиана встала с подоконника и обняла себя за плечи.

– Камден, я…

Он выдохнул и вытащил ремень из петель на брюках, не глядя бросив его на тумбочку. Ремень повис на ней черной блестящей змеей.

– Если бы существовала возможность этого избежать, я бы ею воспользовался, – сухо сказал он, не пытаясь приблизиться.

– Ты мог не обременять себя этим, – напомнила Ифиана, все еще недоумевая по поводу его странного поступка. – Макнейр был готов заняться мною. Но ты сам вызвался на это задание и убил его на дуэли. Если, конечно, твою расправу над ним можно так назвать.

– Что ты хочешь от меня услышать?

– Правду.

Камден сложил руки в карманы брюк и посмотрел на нее этим раздражающим нечитаемым взглядом.

– Что, если я скажу, что пожалел тебя?

– А это правда? – нахмурилась Ифиана.

– Сама решай, – лениво ответил он и обошел кровать, остановившись у изножья. – Подойди.

Ифиана не шелохнулась, застыв у окна в закрытой позе.

– Найт, – предупреждающе прорычал Камден, явно теряя терпение. – Не вынуждай меня действовать еще грубее, чем это необходимо.

– О, так я должна благодарить тебя за то, что ты постараешься не быть слишком грубым, пока будешь меня насиловать? – ядовито отозвалась она, пряча за лживой бравадой свой страх.

– Учитывая, что Сеймур увлекался связыванием своих жертв и использованием острых предметов в постели, да. Зная его прошлые «достижения», могу заверить, что он приготовил для тебя уютную темницу в подземелье своего особняка. Тебе бы это понравилось больше?

Помрачнев, Ифиана отвела глаза и сморгнула слезы.

– Я не хочу, чтобы ты ко мне прикасался, – прохрипела она.

Молчание.

– Мы с Кайлом обручены. Хотели пожениться следующим летом. Прямо во время войны – да. В такое время никогда не знаешь, будет ли у вас завтра. Похоже, его у нас больше нет…

Камден ничего не ответил. В тишине сократил расстояние между ними и мягко, но настойчиво спустил с ее дрожащих плеч сначала одну, а затем другую лямку. Ифиана все еще обнимала себя, потому платье продолжало держаться на теле. Она всхлипнула, когда холодные пальцы, которые еще недавно казались ей произведением искусства, коснулись ее запястий и медленно развели руки в стороны. Шелк заструился по обнаженному телу и упал бесформенной грудой вокруг босых стоп. Зажмурившись, Ифиана спрятала руки за спину, когда он их отпустил.

По щекам заскользили слезы, стекая по подбородку на обнаженную грудь. Она дернулась, когда почувствовала на ней чужие прикосновения. Камден обвел указательным пальцем затвердевший от прохлады сосок на левой груди, а затем, заставив ее зашипеть от неприятных ощущений, смял ее всей ладонью. Распахнув глаза, Ифиана сморгнула пелену слез и уставилась на его лицо, нависшее над ней в полумраке. Сведенные брови, плотно сжатые челюсти и темный взгляд, от которого хотелось спрятаться.