Отложив мочалку на бортик ванной, Лилиана протянула руки к ее голове и распустила пучок спутанных и грязных волос. Ифиана поморщилась от их запаха, но на лице миссис Камден не дрогнул ни один мускул.

– Темному Властелину нужна его лояльность, – после минуты напряженного молчания сказала Лилиана. – Следует намочить волосы.

Ифиана нахмурилась, но выполнила просьбу. Окунувшись в воду с головой, она вынырнула и, жмурясь, убрала с лица влажные пряди.

– Мэйтланд боится его? – Ифиана не верила тому, что услышала.

– Нет, конечно же, но… – Лилиана фыркнула. – Он учитывает риски. Если Джейми перестанет быть верным ему из-за того, что его семье причинят вред, многие планы Темного Властелина пойдут прахом. А еще он дал ему слишком много полномочий, рассчитывая, что мой сын с ними не справится. Но он выжил. И теперь у него есть авторитет. Если Джейми захочет, то с легкостью может устроить бунт в армии. Темному Властелину это невыгодно.

Ифиана в молчании обдумывала все, что узнала, пока Лилиана, вздыхая из-за усилий, мыла ее густые спутанные волосы.

– Вы рассказали мне вещи, которые могут навредить вам и Джейми, если о них узнает Мэйтланд. Я же вот-вот отправляюсь на допрос. Разве вы не боитесь, что Мэйтланд проберется в мой разум и увидит эти воспоминания?

– Я знаю, что ты владеешь магией разума.

Ифиана застыла.

– Но откуда вам это известно?

– Я сама владею ею и проверила тебя сразу же, как ты вошла в дом. У тебя крепкие стены.

– Что мне делать?

Лилиана ковшом смывала мыльную пену с ее волос, от которых теперь пахло лавандой.

– Я уверена, что кое-кто вмешается, если ты будешь на грани разоблачения.

Ифиана даже отодвинулась, чтобы обернуться и посмотреть миссис Камден в глаза.

– Вы знаете, кто он? Тот человек, который помогает мне?

– В глубине души ты и сама знаешь ответ, – загадочно произнесла Лилиана и встала с колен. – Вытирайся и выходи в спальню. Я помогу тебе одеться.

Миссис Камден высушила ее волосы с помощью магии, помогла укротить их, использовав средства из своего богатого арсенала, а теперь застегивала на ее спине пуговицы вычурного белого платья из струящегося атласа. Ифиана смотрела на себя в зеркало, и ее губы дрожали.

– Зачем это? – прохрипела она. – Меня наряжают, чтобы пытать на глазах у Темных? Это и есть то представление, которого он жаждет?

– О, дорогая, тебя не убьют, – ответила Лилиана у нее за спиной.

– Тогда чего они хотят?

– Сломать тебя и сделать это так, чтобы Сопротивление непременно узнало об этом.

Обхватив себя руками за плечи, Ифиана отошла от зеркала к окну, за которым сумерки вступали в свои права.

– Я была такой наивной, полагая, что меня просто убьют…

– Ифиана, ты не обычная пленница, – с пониманием отозвалась Лилиана, наблюдая за ней из другой части комнаты. – Ты – символ Сопротивления. Сломав тебя, они нанесут ему непоправимый ущерб. Это значит отобрать у них надежду, веру в победу. Когда тот, на кого ты равняешься, становится безвольной игрушкой в руках врага, ты теряешься в том, во что верить. И именно это – истинная цель Темного Властелина.

Ожесточившись, Ифиана повернулась к ней и процедила:

– Я не хочу играть по его правилам.

Миссис Камден, как ей показалось, гордо приподняла голову.

– Тогда играй по-своему. Притворись, что все идет согласно его планам. Затаись. Я знаю, что вы, Светлые, действуете иначе. Но здесь, на Темной стороне, побеждают не храбрые герои, а те, кто умеет выживать. Кто способен выждать правильный момент для удара.

– Смогу ли я стать такой? – уныло усмехнулась Ифиана.

– Вряд ли у тебя есть выбор. – Лилиана взглянула на нее с грустью. – Нам пора.

Лилиана шла рядом с ней по запутанному лабиринту коридоров Камден Хауса и дарила успокоение одним своим присутствием, но Ифиана знала – там, в ногах Мэйтланда, она будет одна. Обувь ей не предложили, вероятно, чтобы подчеркнуть унизительный статус пленницы. Холодный мрамор, которым были выложены полы в особняке, обжигал босые стопы Ифианы, но это последнее, о чем она сейчас думала.

Мысленно она возводила в своем разуме стену за стеной, чтобы, как и предупреждала Лилиана, продержаться на допросе как можно дольше. Она обязана сохранить тайны Сопротивления. Любой ценой. Надеяться на то, что таинственный союзник снова придет на помощь, казалось бессмысленным. Он не самоубийца, чтобы так открыто вставать на пути Мэйтланда. В процесс допроса вмешиваться он не станет. Никто за нее не вступится.

Когда они спустились по широкой лестнице в главный холл, Лилиана подвела дрожащую от холода и страха Ифиану к двойным дверям зала, где обычно проходили собрания Темных. Она обернулась и, посмотрев Ифиане в глаза нечитаемым взглядом, толкнула двери ладонью.

Зал с колоннами по всему периметру был великолепен. Каменные стены, как в средневековом замке, и паркет из эбенового дерева. С высокого потолка свисали две одинаковые хрустальные люстры – неуместно помпезные для тех вещей, которые происходили в этом помещении.

Почти всю левую стену занимал исполинский камин, а по центру зала тянулся стол – удивительно длинный. Его окружало по дюжине стульев на каждой стороне, а во главе стоял трон с высокой спинкой. Нетрудно догадаться, кому он принадлежал, но сейчас это место пустовало.

Лилиана невозмутимо прошла к свободному стулу между рассеянным мужем Лероем и старшей сестрой Реджиной. Ифиана знала их. Изучив лица присутствующих, она против желания содрогнулась. В этом зале собрался весь ближний круг Мэйтланда, за исключением Камдена-младшего.

Самые сильные и опасные темные маги, занимающие высокое положение на Темной стороне. И каждый прожигал ее насмешливым, злорадным взглядом, при этом посмеиваясь и перешептываясь с соседями по столу. Стервятники собрались на пиршество. И они жаждали крови.

Оставшись у дверей, Ифиана опустила глаза в пол и боялась пошевелиться.

–Вы только посмотрите, – мерзко оскалился Сеймур. – Стоило смыть с нее всю грязь, и она уже не кажется такой омерзительной.

– Она кажется нетронутой, – хмыкнул другой Темный, скользнув по Ифиане сальным взглядом. – Приберег для себя?

– Возможно, – неопределенно ответил Сеймур, словно обсуждал товар на рынке. – Претендуешь, Блэквуд?

– Дождусь, пока Властелин с ней закончит. Может, от нее ничего и не останется. Мне нравится, когда они сопротивляются.

Ифиану замутило, но она не подала виду, что хоть как-то воспринимает их болтовню.

– Одна грязь на уме, – с презрением фыркнула Реджина. – Ты бы с таким рвением выполнял поручения Властелина, Блэквуд. Я слышала о твоем провале в Солсбери.

Блэквуд занервничал и поерзал на стуле.

– Воля нашего Властелина для меня превыше всего, – процедил он оскорбленно. – И проблема в Солсбери была вызвана просчетом разведки. Я докладывал об этом.

Реджина рассмеялась, и в ее темных глазах сверкнула искра злобы.

– Раз уж Властелин в курсе, вскоре ты узнаешь, какова плата за неудачу.

Блэквуд не успел что-либо ответить – двери зала распахнулись. Все поднялись со своих мест и склонили головы, приветствуя предводителя. Мэйтланд в богатом черном одеянии прошел к столу, даже не взглянув в сторону Ифианы. Следом за ним появились предельно собранные Освальд Пирр и Джейми Камден – ближайшие сподвижники, оба в черных мантиях Темных со множеством звезд на плечах.

Ифиана украдкой на них посмотрела. Освальд коротко взглянул на нее и занял свое место за столом по правую руку от Мэйтланда. Джейми же смотрел исключительно перед собой холодным отсутствующим взглядом. Вальяжной походкой он обогнул стол и сел рядом с отцом и матерью. Выглядел он… другим. Повзрослевшим и ожесточившимся.

Трусливая неуверенность в движениях превратилась в военную выправку с четкими выверенными жестами и неподвижной мимикой. Его красивое лицо не выражало ничего. Эта арктическая пустота в его голубых глазах была хорошо знакома Ифиане – он использовал магию разума. И довольно мощную, потому что казался непробиваемой скалой.