– Давай по порядку, – деловито начала Антеа, устанавливая под котлом пламя, не вредящее поверхности стола. – Я здесь прячусь. Как только все началось, мои родители отказались пополнить ряду последователей Мэйтланда и запретили делать это нам с сестрой. В отличие от Блайтморов или Линдонов. Мэйтланд убил маму и папу у нас с Алиссой на глазах. Сестра вынужденно осталась в Камден Хаусе, а меня от незавидной участи спас Джейми. Камдены позволили мне жить здесь. Считается, что я мертва. Благодаря Джейми, который все так обставил.

Ифиана с минуту переваривала услышанное, пока Антеа помешивала зелье с озабоченным видом человека, которого не устраивает полученный результат. Некоторые моменты в ее речи спровоцировали новую порцию вопросов.

– Вы с Камденом?..

Антеа мельком обернулась на нее и хмыкнула.

– Было бы странно, учитывая, что он женат на моей сестре.

Ифиана моргнула, ошеломленная и сбитая с толку.

– Он… женат?

– Забавно, что ты не в курсе, – ухмыльнулась Антеа, но после будто бы осеклась и помрачнела. Она отвернулась от кипящего котла и уже серьезнее заговорила: – Это фиктивный брак по договоренности семей. Джейми к Алиссе даже не прикоснулся. И он не то чтобы хотел этой свадьбы…

Ифиана с ее чутким сердцем не увидела, а почувствовала, как Антеа приоткрыла дверь в свое сердце. Глаза ее стали полными печали, идеальная осанка исчезла, а руки задрожали. Она больше не притворялась холодной и саркастичной. Больше не играла эту роль в никому не нужном спектакле. Схватившись свободной рукой за край стола, она сдавленно проговорила:

– Это зелье для Алиссы. Я должна попытаться сделать хоть что-то, что ей поможет. Даст больше времени. Я пытаюсь придать Эликсиру Жизни способность не только восстанавливать тело, но и противодействовать темной магии. Но не получается…

Ифиана, вглядевшись в ее лицо с опущенными в пол глазами, с непрошенным сочувствием спросила:

– Она больна? Или проклята?

– Больна и проклята, – сквозь боль усмехнулась Антеа. – Можно и так сказать… Он мучает ее. В отместку матери, пусть она уже мертва. И ни Джейми, ни я ничего не можем с этим сделать. Только смотреть. Джейми, конечно, не забывает повторять о том, как ему жаль, но я знаю, что в душе ему наплевать на Алиссу. Его волнует судьба только его собственной семьи. Не навязанной, а настоящей. Той, которую он любит. Те, кто вне этого круга, на что-то большее, помимо предписанного нормами приличий, могут не рассчитывать. Для вида пожалеет, но на этом все. При желании он мог бы, конечно, пойти на крайние меры. Алисса под бдительным надзором. Ее можно было бы вызволить при определенных условиях, но рисковать жизнью ради моей сестры Джейми не станет. – Антеа вдруг посмотрела на Ифиану в упор: – Есть цели поважнее.

Ничего не понимая, Ифиана в смешанных чувствах покинула кресло и осторожно подошла к девушке, которая, кажется, уже очень давно хотела кому-то выговориться, но либо боялась, либо не хотела жалости близких. А они почти чужие, вот и открылась, наверное. Неуверенно рука Ифианы потянулась к Антеа, но на полпути опустилась обратно. Не позволит, да и уместно ли это в их ситуации?

– Кто ее мучает? – Ее голос хрипел, отчего следующее слово почти нельзя было разобрать: – Мэйтланд?

– Да.

– За что? И при чем тут ваша мать?

– О, история настолько прозаичная, что смешно. – Антеа отвернулась, пытаясь отвлечься лихорадочным листанием той самой тетради. Может, с рецептами зелий? – Темный Властелин когда-то был обычным мальчишкой с нездоровым интересом к темной магии и желанием выбиться в люди среди магической аристократии. Ничто человеческое ему не чуждо. Ему нравилась мама, – злостно рассмеялась Антеа и снова стала угрюмой. – Мама его отвергла, потому что была влюблена в папу. За него и вышла замуж. Мэйтланд охотился за ними, но в тот раз им удалось скрыться. Какое-то время Мэйтланд был занят более важными вещами, но началась война. Он начал собирать сторонников. Нас, разумеется, стороной не обошел. А, получив отказ, папу убил сразу же.

Антеа надолго замолчала, а когда снова заговорила, Ифиана поняла, что она плачет.

– Маму он убивал с особой жестокостью. Мстил за унижение, наверное. Я особо не интересовала Мэйтланда, потому удалось сбежать. Он бы не возился со мной долго. Похожа на отца. А вот Алиссе не повезло – она пошла в мать.

– И теперь он отыгрывается на ней? – с мрачным пониманием прошелестела Ифиана. – Но как такое возможно? Лилиана сказала, что Мэйтланд старается сохранить лояльность Джейми и потому не трогает его семью, зная, что тот, находясь в чине генерала и пользуясь влиянием, может в таком случае взбунтоваться и пошатнуть порядок в армии.

– Мэйтланд знает, что Джейми пойдет на такой риск ради семьи, но не ради Алиссы. – Утерев слезы, Антеа несолидно шмыгнула носом и постаралась вернуть себе невозмутимый вид. Уже тверже прозвучало: – Поэтому я ищу способ хоть как-то помочь ей.

Ифиана в тяжелых раздумьях смотрела на ее силуэт на фоне окна, а затем встала у стола рядом и заглянула в котел, пытаясь понять, что в нем.

– Расскажи мне об этом зелье.

Антеа ухмыльнулась, не смотря на нее, чтобы скрыть заплаканное лицо.

– Я знала, что тебя даже не придется уговаривать помочь, если рассказать слезливую историю. Найт, ты такая… Найт. Взгляни на рецепт зелья в моем блокноте. Он открыт на нужной странице.

– Так с каких пор ты сделалась зельеваром? – Ифиана, вчитываясь в аккуратные записи девушки, попыталась отойти от опасной темы. – Не помню, чтобы ты блистала на этом предмете в Академии.

– Была озабочена тем, чтобы блестели волосы.

Антеа удивила способностью к самоиронии, не свойственной большинству аристократок, какими Ифиана помнила их по Академии. Она вообще ее сегодня удивила. И это пугало. Потому что Ифиана снова сочувствовала тем, кого должна считать врагами. Все оказалось не так однозначно. Придется признать то, что Ифиана всю жизнь отвергала. Мир не делится на черное и белое. Нет абсолютного зла, как и абсолютного добра.

– Мне всегда нравилось что-нибудь смешивать, – тем временем продолжала Антеа, казалось, забалтывая саму себя, чтобы вернуться к прежней роли. – Оттенки помад. Духи. Алкоголь. Последнее, кстати, большая ошибка. Только не виски с водкой. И, оказавшись здесь, я попробовала смешать парочку имеющихся зелий. От скуки. Что еще мне было делать? Читать, что ли?

Ифиана не сдержала смешка.

– Действительно. Какая глупость.

– Так вот. Почти все получившееся я уничтожила, но кое-что показалось мне интересным. Например, зелье для излечения прыщей, смешанное с Эликсиром Жизни, удаляет все шрамы с тела.

– Правда? – переспросила заинтригованная Ифиана. – Ты смогла их стабилизировать и добиться консолидированного эффекта?

– Не понимаю, о чем ты, но Джейми тоже удивился моему успеху, из-за чего ему потом пришлось этим зельем воспользоваться.

Качнув головой с намеком на улыбку, Ифиана засучила рукава своего платья словно бы из викторианской эпохи и взяла перо из чернильницы.

– Почему ты выглядишь как старая дева в трауре? – поморщилась Антеа, обратив внимание на ее наряд.

– Не понимаю, о чем ты, но моего мнения, знаешь ли, не спрашивали.

– Хм, – глубокомысленно изрекла Антеа, пробежавшись по ее телу оценивающим взглядом.

– Мне не нравится это «хм», – напряглась Ифиана, перестав делать пометки в блокноте поверх записей Лесли и обернувшись. – Я вижу, как в твоей голове крутятся эти шестеренки. Останови их.

– Шестеренки только в твоей голове, Найт, – надменно отмахнулась Антеа и куда-то целенаправленно пошла. – В моей – прекрасные бабочки.

– Скорее уж алчные гусеницы, – фыркнула себе под нос Ифиана и вернулась к работе над рецептом. Зацепившись взглядом за очередную строчку, она вздохнула, как преподаватель, обнаруживший элементарную ошибку при проверке работы студента, и крикнула: – Я знаю, почему проблема «нерешаемая»!