На следующий день я снова явился на «явочную» квартиру. Шучу.

Квартира, долгое время бывшая тайной для проживающих в доме по улице Сите д’Антен, стала притягательным пунктом для многих жильцов. Дверь я не запер, поэтому время от времени любопытные соседи, в том числе и с нижних этажей, заглядывали ко мне, задавали вопросы, с любопытством рассматривали вещи и мебель вокруг.

Я не очень-то понимал, что мне делать со всем добром, которое свалилось на меня вместе с квартирой. Я бродил по комнатам, водил пальцем по старинным зеркалам, рассматривал картины, полистал книги, нашёл стопку рассыпавшихся писем и рядом бечёвку, которая сдалась, потеряв свои изначальные свойства по закону сопротивления материалов. Были ещё какие-то тетради. В бумажных носителях я понимаю больше, чем в посуде, украшениях и произведениях искусства, потому что я умею и люблю читать.

Решил начать именно с бумаг и книг, то есть с того, в чём я более или менее кумекаю. Я нашёл пачку медицинских масок, надел одну, из высокой стопки бумаг взял сверху тетрадь, стряхнул пыль, огляделся, отыскал глазами какую-то материю – то ли покрывало, то ли скатерть, обтёр тетрадку с обеих сторон. Теперь можно открыть. Тетрадь открылась в середине, записи внутри были сделаны от руки на французском. «Господин Ламбер не появляется уже два дня, – прочитал я и усмехнулся: фамилия запоминающаяся, обожаю сыр «Ламбер». – Я боюсь за него, ведь…»

Тут в квартиру вошла моя Огненная Эмма. Было уже около одиннадцати. Вчера я просил помощника, мне прислали помощницу. Или она сама решила приехать? Ведь по телефону я разговаривал именно с ней.

– Привет, подруга! – я развёл руки в стороны. – Что делать со всем этим хозяйством, я просто не представляю.

Эмма была в джинсовом комбезе и клетчатой рубашке без индейского раскраса. Вчера я предупредил её об уборке помещения, поэтому она появилась в рабочем виде, с пластиковым ведром и шваброй.

– Ты что везла весь этот реквизит из деревни?

Потрясённая Эмма всё ещё не могла произнести ни слова. Она пошла по гостиной, как по музею, не притрагиваясь ни к чему, но вглядываясь в детали обстановки.

– Маску надень, – посоветовал я. – Мне вчера «мухи» оставили целую пачку.

– Мухи? – наконец, она разморозилась. – Ты имеешь в виду фликов?

– Я имею в виду ваших полицейских.

– «Мухами» они были сто лет назад, – хмыкнула Эмма. – Они уже давно флики!

Девушка продолжала рассматривать интерьер и утварь.

– Э-э-то-о всё тут стояло и лежало со времён молодости Соланж? – наконец, произнесла она.

Я закивал головой.

– Я купила этот, как ты сказал, реквизит здесь в магазине, – объяснила Эмма. – Но я смотрю, вряд ли мы вдвоём одолеем уборку.

– Эх, подруга, – снова начал сетовать я, – я боюсь, что не справлюсь не только с уборкой. Посмотри, сколько тут всего. Что всё это выбросить? Рука не поднимется. Тут же всё настоящее – хрусталь, фарфор, серебро, картины. Продать квартиру вместе с потрохами?

– Бумаги можно смело выбросить, – предложила провинциалка.

– Нет уж! Бумаги не трожь! Здесь могут быть такие интересные зацепки, но тебе не понять… Вот тряпки истлели, можно и в помойку.

– Что тут скажешь, – произнесла Эмма свою любимую фразу, – писателю бумаги подавай. А мне тряпки сойдут. Вот эта, например.

Она подхватила пальцем покрывало с кресла, бывшее когда-то роскошным атласом с вышитыми птицами.

– Постираю аккуратно и сойдёт, – расценила она, опустив покрывало на кресло.

Моя помощница совершила экскурсию в спальню, потом в кухню и вернулась в гостиную.

– В общем, вот, что я думаю, – вымолвила она, по-хозяйски оглядывая интерьер вокруг. – Если будем вдвоём тут козликаться, вовек не управимся…

Само собой, она употребила какой-то незнакомый мне глагол, но по смыслу отлично подходит «козликаться».

– …так вот. Нужны помощники, – подытожила Эмма.

– Будем звонить в Шаво-Куркур? – спросил я простодушно.

– Вы, русские, такие странные, – хихикнула она, – зачем нам нужны помощники из деревни? Тем более, что просто так сюда никто не поедет. Нужно платить. Если всё равно платить придётся, то лучше уж сделать заказ в клининг-фирме в Париже. Кстати, деньги Соланж дала.

– Мне тоже, – заметил я.

– Тебе однозначно она дала деньги на развлечения, – вставила Эмма. – А мне – на дело.

– А кто у нас умный-преумный?

Девушка вдохновилась комплиментом и, встав в позу нападающей тигрицы, продолжала:

– Ты ищи телефон фирмы, а я начну уборку с кухни.

– Увы, Эмма, не начнёшь. Нужно вызвать водопроводчика и менять краны, иначе мы можем устроить потоп…

– Тогда… – девушка задумалась. – Я пойду искать водопроводчика, у соседей спрошу. А тебе… ты идёшь покупать краны.

– Господи! – вскричал я. – За что мне всё это?

– От упавшего на тебя счастья не спрячешься! – засмеялась Эмма.

Время шло.

Решил не останавливаться на описании того, чем нам пришлось заниматься здесь, в этом Клондайке, до момента, когда весь интерьер, включая предметы роскоши – а их оказалось немыслимо много – достиг нужной чистоты и заблестел, как полагается. Осуществляя поиски нужных людей, оформление каких-то формальностей, выясняя законные установления, выполняя всякую прочую муру, которой я, в принципе, никогда не занимался, я мечтал погрузиться в бумаги, которые по моему велению никто не трогал. Я сам пропылесосил корешки книг, тетради и стопки бумажных листов.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.