— Мит?
— Поцарапался я весь. — Мит даже немного покраснел, — И не привык, чтоб мне в драке наваляли. А она…
— Она? — переспросил я. Мит минотавром был как-то не самым маленьким, пусть и молодым. Поэтому тот факт, что отхватил он от друида женского пола, был довольно необычным.
— Она… — Еще сильнее покраснел Мит, — Мне девушка-друид наваляла…
— Стыдно, так нечего было нарываться, а то налетел, накричал. — Ехидно проговорил Рор.
Но тут с Ергой зашла та, о ком мы говорили. От вошедшей за так и не расставшегося с арбалетом Ерги фигуры я аж отшатнулся. Больше всего мне фигура напоминала Черного Бре. Быстрее, выше, сильнее и на полголовы выше Мита. Ну тогда понятно. Это, блин, где такие здоровые минотавры вырастают. И как Мит на нее вообще управу нашел-то
— Рор, старый хрен, — голос у нее, несмотря на габариты, был мелодичный и довольно высокий. И недовольный. Крайне недовольный, как и ее взгляд, — какого демона тебе надо? Я колючку под стенами выращивала. Или, — ее взгляд стал немного мягче, — меня Мит звал?
— Мы с гоблом думали льдом людокопытных приголубить. Я покумекал, что если яд какой добавить, может еще лучше получиться, Колючка.
— И ради такой херни, старый…ты меня отвлек! Рога б тебе пообломать! Нету у меня ядов, зачем они мне…
— Настурция, пожалуйста. — Подал голос Мит, — Может все же есть, что-то, что может на кожу попасть, и не знаю там… усыпить, дыханию помешать… или еще чего.
— Яд Южных Пчел у меня есть, он не ядовитый для минотавров, но жжется… Можно еще дрем-травы добавить, но не уверена, что будет работать. Еще есть водичка, что чувства отбивает. — Просьба Мита, как ни удивительно, сработала, у «Настурции», вот так имя, офигеть не встать, у нее даже немного дыхание чаще стало и цвет лица изменился? Ладно, это не моя проблема. Не моя, и, надеюсь, моей никогда не станет.
— Тащи все, — не Рор не колебался ни секунды, — будем пробовать все.
Снаряд для катапульты, сделанный с добавлением яда Южных пчел, не подействовал от слова совсем, точнее, не то, чтобы не подействовал, но, как оказалось, для кентавра нет особой разницы, летит в него просто здоровенный кусок льда или кусок льда с добавками.
— Так не пойдет. Давай, Рор, попробуем кое-что другое.
Я решил попробовать сделать аналог картечи, но это дело оказалось намного более трудоемким, чем просто наморозить крепкую глыбу льда. Создать уйму ледяных шариков было тяжело и долго, требовало большой концентрации и точности. А вот сделать непрочную глыбу льда оказалось даже проще, чем прочную. Точность, точнее, неточность ее полета неплохо компенсировалась направленным разлетом осколков, хотя летели они все более-менее в нужную сторону, в отличие от шариков, половина из которых летела куда попало.
И вот тут яд Южных пчел оказался невероятно эффективен. Осколки льда, пропитанные смертоносным ядом, разили врагов наповал, вызывая мучительную агонию и быструю смерть. Конечно, кентавры тоже не сидели сложа руки и не просто так бездействовали. Они сумели организовать беспокоящий обстрел из лука практически со всех сторон, пытаясь подавить нашу оборону. Но более-менее пристрелянная катапульта вполне себе могла вести ответный обстрел с закрытых позиций, нивелируя их преимущество. К тому же разделение сил кентавров в конечном итоге сыграло им не на руку.
Когда мы совместно с Рором сделали два крайне удачных выстрела из катапульты, разметав скопления врагов, и собирались дать третий, Мит подал знак, что они готовы к решающей вылазке. Последовал третий выстрел, достаточно удачный, и Мит вылетел с собранным и готовым отрядом минотавров к мосту. Я слетел вниз, последовав за отрядом, что пошел на вылазку сзади, прикрывая их тылы. Рор же, наплевав на возможный обстрел, просто выпрыгнул за стену, воспользовавшись заготовленной для этого веревкой - вот уж кому точно не занимать отваги и безрассудства.
Вылазка получилась крайне удачной - как минимум тех кентавров, что охраняли мост, отряд Мита снес, сымитировав что-то вроде удара стеной щитов. Это была впечатляющая демонстрация силы и слаженности минотавров. Несколько воинов остались охранять переход, не давая пройти новым кентаврам и защищая Рора, который возился с основанием моста, пытаясь нащупать тот самый секретный механизм, о котором были легенды.
Оставшиеся же с этой стороны кентавры сначала в отчаянии попытались ломануться в ворота форта, но вполне закономерно отхватили от защитников, все же охрану Мит там оставил более чем достаточную. За неимением лучшего они рассыпались и вели беглый огонь из луков, но запас стрел у них был не бесконечным. Оказавшись отрезанными от основных сил, кентавры начали беречь боеприпасы. Близко они не подступали, опасаясь рукопашной, но на беспокоящий обстрел их еще хватало.
Развязка этого противостояния близилась. От исхода схватки за мост зависело, удастся ли нам переломить ход битвы и обратить кентавров в бегство. Все внимание было приковано к фигуре Рора, который с маниакальным упорством искал способ обрушить переправу. Минуты тянулись бесконечно долго, но никто не смел даже дышать, чтобы не сбить его.
— Не получается, — признал бесполезность собственных усилий Рор, — То ли его испортили, то ли заклинило или еще что. Ну и это... проверки не делали давно.
Количество кентавров на мосту снова увеличилось. Плюс они довольно целенаправленно пускали стрелы именно в Рора, как будто понимая, чем именно он занят.
— И что делать тогда? Может, все же попробовать отрубить канаты.
— Попробовать, стало быть, можно, но толку не будет. Смотри, мы с катапульты пуляли, и что? Даже следов не будет. Мы в молодости с батей Мита их на спор рубили, и что? — Рор довольно пессимистично смотрел на ситуацию.
— И правда, что? — влез в разговор Мит.
— И ничего. Всыпали нам внеочередных дежурств на посту, на кухне и на охоте. Месяц не вылазили. А на канатах даже следов не было. И тут так же. Нету и быть не может!
— Так вот, есть же, — тыкнул пальцем я. — Или это не от катапульты?
Рор с сильным недоверием осмотрел следы, пощупал и даже облизал палец. Не знаю, значил ли этот жест что-то у кентавров, потому что те заулюлюкали и усилили натиск на защитников моста.
— Правда твоя, гобл. Это из тех снарядов, что мы ядом заряжали. — Он покачал головой, — И что? Если мы катапультой зафигачим, то можем по своим попасть, а пока центр моста пристреляем… Да и промазать по нему, как безрога ободрать. У катапульты ентой точность с сильно падает, если стрелять далеко. Ей-ей, промажем…
— Меня зовут Нит, — время было не самое подходящее, но этот немолодой вредный минотавр уже достал. Я бросил взгляд на минотавра с боевым молотом, мощным ударом откинувшего подошедшего слишком близко кентавра, и тут же спрятавшегося под прикрытие щитов. — И у меня таки есть идея.
Идея была на поверхности, стоило лишь задуматься о фундаментальных законах физики. Если огонь бесполезен, а механически пилить волокна канатов моста — дело долгое и неблагодарное, оставался еще вариант обратного воздействия. С увеличением температуры прочность материалов падает, это общеизвестный факт. В нашем мире это отлично продемонстрировали печально известные небоскребы-близнецы, стальной остов которых от температуры внутренних пожаров потерял минимум половину устойчивости к нагрузкам и самосхлопнулся, погребая под собой тысячи жизней.
С другой стороны, с уменьшением температуры устойчивость к нагрузкам растет, но падает устойчивость к сдвигу, иначе говоря, увеличивается хрупкость материала. Не помню точно, но вроде при минус ста сорока градусах можно резать сталь на мелкие кусочки с минимальным усилием, а резину можно разбить и при меньшей температуре, как стекло. А еще я надеялся, что повышенная устойчивость канатов к огню компенсируется уязвимостью к экстремальному холоду. Стоило проверить эту теорию на практике.
Недолго думая, я сосредоточился и начал направлять потоки ледяной энергии на одну из нижних веревок, постепенно охлаждая ее до критического состояния. Когда канат покрылся инеем и затрещал от мороза, я дал знак тому самому минотавру с боевым молотом зафигачить по нему со всей дури. И о чудо — волокна начали рваться, не выдержав сочетания низкой температуры и мощного удара!
