— Нет, я — гражданин Третьего класса. На свалке работаю, у нас там травматизм и отравления, положено всегда носить при себе аптечку. У меня дед привилегированный. Всё знает. Вот, отправил посмотреть, как за городом люди живут.

Получив стакан с водой, молодой человек выпил неожиданно приятную жидкость. Попытавшись встать, он застонал от стрельнувшей в затылке боли.

— Ты лежи, лежи, — запричитала хозяйка. — Отлежись до вечера, а там мы тебя покормим и на станцию проводим.

— Не, у меня так весь выходной пройдёт, — слабо запротестовал Уно.

Несмотря на не самое радужное начало, ему остро захотелось провести время с толком.

— Я полчасика полежу и пойду, — попросил он.

— Это ты сам смотри, по самочувствию, — не стала спорить хозяйка.

Убедившись, что всё в порядке, а вынужденный гость пока не собирается вставать, женщины удалились в соседнюю комнату. Периодически молодой человек слышал их голоса и шум передвигаемых предметов.

Минут через десять препараты начали действовать. Боль ушла, в голове прояснилось. Место ушиба ощутимо разогрелось, что указывало: восстанавливающие ферменты нашли цель.

В момент, когда Уно уже собрался встать с кровати, в комнату вошла уже знакомая ему компания. Два парня и девочка. Выстроившись в линию вдоль стены, они переглянулись, синхронно поклонились, после чего рыжий понуро пробубнил:

— Ты это, извини нас, если что. Мы, это, случайно. Машка должна была тебя только отвлечь. А она…

Оценив свежий фингал под глазом рыжего, Уно сдержал проснувшиеся обиду и злорадство. Судя по помятому виду, троице устроили знатную трёпку. Выходило, не такие уж эти аграрии и беспредельщики.

— Бывало хуже… — не зная, что ответить, пробормотал Уно.

Усевшись на кровати, он принялся надевать ботинки.

Троица немедленно приободрилась.

— Слушай, а хочешь мы тебе места хорошие для рыбалки покажем! По-настоящему, в смысле, — оживился рыжий. — У нас тоже удочки есть. Деревянные, из орешника. И крючки из проволоки, — протараторил он и отчего-то расстроился.

— Так рыбачить же запрещено? — удивился молодой человек.

— Да не, то есть да, но мы же не на графских водоёмах рыбачим. Так, во всяких лужах карасей таскаем, — вклинился в разговор второй — русоволосый паренёк.

— Понятно, — пробормотал Уно и посмотрел в окно.

Полдень давно минул. Времени, судя по солнцу, набежало часа четыре. Отправляться на турбазу при таком раскладе не имело особого смысла. Пока доберётся и разберётся, уже стемнеет.

Да и зачем, когда волей судьбы подвернулся такой замечательный вариант.

— Это, а вы можете мне показать, как у вас здесь всё устроено? — спросил Уно.

— Да как два пальца! Мы тут всё знаем! — выпятил грудь рыжий. — А ты нам о городе расскажешь? — попросил он.

— Вам что сказано? Пока курятник не уберёте, никаких шатаний! — появившись в проёме, строго заявила молодая женщина.

— Ну-у-у ма-а-а-м… — жалобно протянули русоволосый паренёк и девочка.

— Без «мам». Сначала уборка, а потом устраивайте экскурсии. И чтобы вечером он уехал без приключений! — кивнула она на Уно, после чего внесла добивающий аргумент: — Всё поняли или отца позвать?

— Поняли… — синхронно пробубнила троица и приуныла.

Похоже, было не отвертеться.

Взволнованно вертя головой, курица смотрела на Уно как на врага Земли, фюрера и себя лично.

— А почему она не убегает? — с любопытством разглядывая удивительное животное, спросил у новых знакомых молодой человек.

Как очень скоро выяснилось, рыжего задиру звали солидным именем Герман. Русоволосого сообразительного парня родители назвали Васей, а девочку Машей. Имена для европейской конгломерации привычные.

Так это квочка, она на яйцах сидит, — сгребая лопатой куриный помёт, пояснил Герман.

Помёт сгружался в тележку. Стоило тележке наполниться, как её отвозили к компостной яме извилистыми путями. Во время каждого рейса Уно узнавал и видел что-то новое. Так он посетил сеновал — весьма замечательное место. Конюшню, в которой скучала одна единственная кобыла с большими умными глазами. Свинарник. Свиньи показались ему опасными. Навес с дровами, под крышей которого гнездились ласточки. Также он узнал, как выглядит колодец, из глубины которого поднимали вкусную прохладную воду.

Параллельно его расспрашивали о городе. Видя реакцию на свои ответы, молодой человек всё больше убеждался в верности дедовской присказки: «Хорошо там, где нас нет».

Так, например, детвора очень удивилась, узнав, что лично у него нет ни компьютера, ни панельки, ни даже телевизора. По их мнению, всё это полагалось городским чуть ли не с рождения.

— А вы съедите все эти яйца? — оценив «урожай», с сомнением поинтересовался Уно.

На определённом моменте уборки Маша взяла плетёную корзину и собрала в неё лежавшие в пустых гнёздах куриные яйца. Вышло довольно много.

— Нет конечно, — взялся объяснять Василий. — Излишки у нас забирает кибер-сборщик. Взамен начисляют кредиты и социальные баллы. Их можно обменять на разный хозяйственный инвентарь. Хотя баллы народ больше копит. Большинство хотят хотя бы одного ребёнка в училище отдать, — пояснил он.

— А где, по-твоему, жить лучше? У нас или в городе? — с вызовом спросил Герман.

Ответ на этот вопрос в голове Уно имелся и состоял он из слов умудрённого жизнью деда. Прикинув, стоит ли тему освещать, молодой человек решился:

— У вас интереснее, спору нет. У меня вот каждый день — копия предыдущего. И так последние года два. Но чем дальше, тем больше в городе перспектив. При наличии головы, конечно. Я вот, например, годам к двадцати надеюсь перевестись поближе к центру конгломерации. А там, если сложится, выучусь на техника или около того. Дед говорит, я способный. Вы же обречены жить и умереть так, как жили и умирали ваши предки. Хотя, всё условно и зависит от удачи. У меня вон, на свалке, только на той неделе двое подорвались на древней бомбе. Может на следующей неделе подорвусь я, кто знает, — грустно подытожил Уно.

— А она вон рисует хорошо, — приуныв от услышанного, ткнул пальцем в сестру Василий. — Мама хочет её в художку. Если баллов хватит, конечно, — вздохнул он.

— Харе в пессимизм зарываться, — авторитетно произнёс чужие слова рыжий Герман. — Может покажем ему, а? Скоро ведь уже… — обратился он к товарищам.

Василий поспешил возразить:

— Ты шутишь? Дядька Ахмед нам головы пооткручивает. А если он нас того? Ну, это, сдаст, — пряча от Уно виноватый взгляд, добавил он.

— Да он сам нарушитель. Непонятно что ли? Он с удочкой на турбазу шёл, — заступился за гостя Герман. — А мы того. По-умному. Возьмём и у дядьки спросим, — выдвинул он предложение.

— Вы это про что? — не понял молодой человек.

— Скоро узнаешь, — определённо гордый собой, заявил Герман. — Подналегли, братва. Говно само себя не вывезет! — задорно произнёс он, опять подражая кому-то из взрослых.

Поставив перед собой загадочную цель, подростки налегли на работу. Оперативно закончив с курятником, они занесли корзину с яйцами в дом, после чего повели молодого человека прочь из посёлка. По пути компания преисполнилась глубокой торжественностью, которой довольно быстро заразила своего невольного гостя.

Выйдя на асфальтированную дорогу недалеко от того места, где Уно угораздило получить камнем по голове, подростки, однако, повели его не к станции или турбазе, а направо, в сторону плодовых насаждений. По пути компания не удержалась и завернула в сад, где от души налопалась черешни. Черешня оказалась необычайно вкусной, а ещё её было непривычно много. Точнее, ешь сколько хочешь.

Подкрепившись, они продолжили путь в сторону больших металлических ангаров. Но Уно повели не к ним. Чуть в стороне от ангаров из пологой насыпи выступала приземистая бетонная конструкция. Намекая на подобие бункера, в ней имелась массивная металлическая дверь. Показывая, что объект под запретом, по сторонам от двери стояла пара охранных киберов. В своих железных руках роботы держали электрошоковые дубинки.