— Встаньте, — скомандовал коп, указывая кивком головы на табличку, расчерченную сантиметрами и миллиметрами. Меня сфотографировали в фас и профиль, зафиксировали в протоколе мой рост.

«Ну вот, теперь моя рожа останется в американской полицейской картотеке», — мелькнула мысль.

— Мистер Кресов, — обратился ко мне полицейский. — Я обязан зачитать вам ваши права. Итак, вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может быть и будет использовано против вас в суде. Вы имеете право на присутствие адвоката во время допроса. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. Ваши права вам понятны?

— Да, господин полицейский, — ответил я.

— Вы задержаны за нападение на человека. Если вы или ваши близкие могут внести за вас залог в сумме пять тысяч долларов, то мы можем освободить вас с обязательством явки в суд, — сообщил он.

— У меня нет таких денег, — сказал я. — И близких у меня здесь тоже нет.

— В таком случае я буду вынужден препроводить вас в камеру, — отчеканил коп.

Вот это поворот. Только этих приключений мне ещё и не хватало! Ещё вчера мне жал руку знаменитый мастер единоборств, а сегодня меня пакуют, как прожженного уголовника. Вот это я понимаю, американские горки!

— И сколько мне там предстоит находиться? — спросил я.

— До заседания суда, — был ответ. — Но у вас также есть право на услуги адвоката, говорящего на вашем родном языке и на один телефонный звонок.

— Хорошо. В таком случае мне нужно позвонить, — ответил я, параллельно соображая, кому, собственно, я могу здесь позвонить. Вариантов особо не было — из всех телефонных номеров у меня был только номер тещи Семы, который был указан на визитке. Хорошо ещё, сама визитка по-прежнему лежала в кармане. Правда, каких-то сильных надежд я не питал — но, может, мне всё-таки повезет, новость обо мне передадут этому чудо-промоутеру, и он найдет способ вытащить меня из этого невеселого места?

Телефон был расположен в коридоре. Время от времени к нему выводили таких же задержанных в сопровождении сотрудников полиции. Говорить надо было быстро: телефон здесь — вещь востребованная.

Трубку взяли после второго же гудка. Я обрадовался: сейчас я все объясню и меня наконец-то вытащат!

— Хеллоу, — проговорил скрипящий старушечий голос.

— Алло, здрасьте! — закричал я. — Позовите, пожалуйста, Сему! Меня Сергей зовут, мы вчера договаривались с ним насчёт турнира!

— А? Чего? Кого вам позвать? — старушка, похоже, была глуховата, впрочем, на русский язык она перешла сразу.

— Сему позовите! Семена! — нетерпеливо повторил я.

— Слышь, снежок, быстрее давай, ты не один здесь, — недовольно произнес сзади чей-то голос. Очередь к телефону здесь образовывалась мгновенно.

— Ха! А где я его тебе возьму-то? — судя по тому, что моя собеседница завелась с полоборота, я наступил бабке на больную мозоль. — Я его сама ищу, найти не могу! Взял у меня, сволочь этакая, две тысячи в долг, обещал через неделю вернуть — так два месяца уже ни слуху, ни духу! Ты если встретишь ещё этого мерзавца — скажи, что я ему…

Я положил трубку, не дожидаясь окончания старушкиной гневной тирады. Внутри у меня все рухнуло. Никаким другим способом я до Семы не достучусь — мобильников и мессенджеров тогда ещё в помине не было. А значит, и наша утренняя встреча пошла прахом. А, возможно, и все наши совместные планы.

В гостинице он меня не обнаружит. Бесси могла бы ему обо всем рассказать, но к тому моменту, как он приедет, она наверняка уже сбежит. Если Сема и примется меня искать, то пока он прочешет все больницы и полицейские участки — надо мной уже состоится суд. Я не знал американских законов, но догадывался, что за разбойное нападение штрафом в сто баксов я точно не отделаюсь. Не исключено, что впаяют реальный срок. Ну надо же было так вляпаться, а!

Камера, в которой мне предстояло провести как минимум ближайшую ночь (а может, и несколько последующих), была наполнена криминальными и полукриминальными персонажами разной степени адекватности. Здесь были и откровенные, как бы сказали в будущем, фрики, у которых невозможно было однозначно определить даже цвет волос, были традиционные негры-наркоторговцы, постоянно подпрыгивающие на месте, как на шарнирах. Но особой активностью отличались начинающие гангстеры — молодые пацаны, изображающие из себя прирожденных уголовников. Такой типаж, наверное, присутствует в любой стране.

— О, новенький! — заорал один из них, как только за мной захлопнулась дверь. — Ну что, бабки на стол, дружить будем?

— Советую соглашаться на дружбу, — по-клоунски подмигнул второй. — А то он у нас знаешь какой? Кто с ним дружить не хочет, того он любить начинает! Как раз и ночь впереди! Ты как вообще, к любви-то готов?

Камеру сотряс дружный ржач.

— Ты смотри, чтобы после таких попыток тебя самого не отлюбили, — спокойно возразил я. — Я твою башку быстро на твою же ногу надену, в случае чего.

То ли у меня к тому моменту уже был вид человека, которому нечего терять, то ли они действительно были ещё неопытными салагами, а скорее всего, и то и другое вместе — только мой ответ их быстро усмирил. Они затихли и вернулись к каким-то своим разговорам, которые были прерваны моим появлением.

Я улёгся на свободную полку. Нужно было как минимум привести свои мысли в порядок. А если бы получилось ещё и придумать, как выкарабкиваться из этого дерьма — было бы вообще великолепно.

«Мда, ну и вечерок сегодня выдался», — размышлял я. 'Не нравилась тебе гостиница, Сережа — добро пожаловать в другое казённое помещение. Интересно, когда будет суд? Этот, что меня допрашивал, так ведь даты и не назвал. И какого исхода ждать на этом суде?

Как-то по-дебильному все вышло. Заступился, блин, за девушку, романтический герой! Забыл, что не в России находишься — американцы все, как один, повернуты на законах и крючкотворстве. Бесси ещё эта… Чего я к ней прицепился? Уже ежу понятно, что никакая она не студентка, а черт пойми кто. Может, ей в таких вот камерах вообще привычнее ночевать, чем в гостиницах. Вообще бы, по-хорошему, надо было оставить ее наедине с этим байкером и все. Их личная жизнь — пусть сами и разбираются. А я ей не охранник и не старший брат. Хотя что-то в ней всё-таки есть…'

Мда, дела. И, как назло, завтра ещё эта встреча. Есть, конечно, хиленький шанс, что до времени встречи мое дело рассмотрят и меня выпустят — в конце концов я никого не убил и не изнасиловал, но… это даже не вилами по воде, это ещё более хиленький шанс. Зато завтра с самого утра мне обещали подогнать русскоговорящего адвоката. Это уже кое-что. Обсужу с ним всю ситуацию, может, он что-то толковое подскажет. Топить меня он вряд ли начнет — ему, по идее, должно быть все равно.

«Эх и вымотался я сегодня! Сейчас хоть посплю нормально. Главное только, чтобы, пока сплю, сзади никто не попытался пристроиться. А то все эти намеки про любовь тоже вряд ли просто так. Как-никак, все-таки это тюрьма, хоть и американская. И контингент здесь не из научной библиотеки. Ладно. Лягу на другой бок, спиной к стенке и все…».

С этими мыслями я начал проваливаться в приятную дремоту. Перед глазами поплыли события вчерашнего дня, только почему-то в обратном порядке. А над этими событиями где-то в отдалении парила и улыбалась Бесси. Чуть поодаль за ней задумчиво наблюдала Алина. Надо бы подойти к ней и сказать, что ничего такого, что я просто… но секундочку, что это за лязг такой? Что за день такой — даже во сне и то какой-то грохот, как кувалдой по голове.

— Кресов! — Раздался строгий командный голос. — На выход! С вещами!

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что это уже не сон.

— Кресов! — повторил голос уже громче.

Наконец до меня дошло. Я тут же вскочил и направился к двери. Пока полицейский вел меня к выходу, я судорожно пытался понять, что происходит. Неужели адвоката прислали так быстро? И что, он вот так молниеносно разобрался в ситуации и потребовал отпустить своего подзащитного?