— В этом городишке банк есть? — спросила Драгана, когда небольшие рощицы по бокам дороги сменились, наконец, хижинами предместья.

— Я там никогда не был, великая, — нерешительно сказал крестьянин. — Но я знаю, где он находится.

— Довезёшь меня туда и войдёшь со мной, — распорядилась она. — Будешь переводить. А потом я расплачусь с тобой и отпущу.

Крестьянин немного говорил на фарси[9]. Знакомство Драганы с фарси было примерно на том же уровне, но как ни удивительно, этого оказалось вполне достаточно для полноценного общения. Разумеется, для дискуссии на философские темы их совместного словарного запаса вряд ли бы хватило, но Драгана и не стремилась обсуждать подобные вопросы с местными крестьянами.

[ 9 — Фарси — персидский язык. В мире Кеннера, как и в нашем мире, он является языком межнационального общения для востока исламского мира.]

— Как прикажет сокрушающая, — пробормотал тот.

— Ещё что-нибудь стоящее внимания в этой дыре имеется? — лениво поинтересовалась Драгана. Близкий конец путешествия привёл её в хорошее расположение духа, и даже скрип телеги уже не казался таким уж мерзким.

— Здесь живёт великий гуру Садхир Менария, — с почтением в голосе ответил возница.

— Вот как? — скептически подняла бровь Драгана. — Даже великий, говоришь?

— Великий гуру, — подтвердил крестьянин. — К нему издалека приезжают.

— У вас здесь на каждой мусорной куче какой-нибудь мудрец сидит, либо, на худой конец, отшельник, — пренебрежительно заметила Драгана. — Хотя не будем с ходу отметать возможности. Проводишь меня к этому гуру после банка, вдруг он и вправду что-нибудь интересное расскажет.

Город был большим. Точнее сказать, раскинулся он на большой площади, но состоял в основном из довольно примитивных лачуг. Некоторые обиталища выглядели поистине удивительно — Драгана даже приказала вознице остановиться, чтобы получше рассмотреть четырёхэтажное сооружение из поставленных друг на друга разнородных хибарок.

— И как в этом люди живут? — удивлённо спросила она, не ожидая, впрочем, ответа. — Ладно, поехали дальше.

— Городские… — неприязненно отозвался крестьянин, стегнув буйвола. Судя по его настрою, и здесь, в Раджастане, отношения города и деревни были далеки от идеальных.

Драгана только покрутила головой, рассматривая бурлящую на улице толпу. Выглядело так, будто как раз на улице у местных вся жизнь и проходила — хотя, с другой стороны, где же ещё им жить? Здешние жилища годились только на то, чтобы провести ночь под какой-никакой крышей.

Жалкие халупы вскоре сменились строениями получше — тоже довольно жалкими, но их уже можно было назвать домами. Ещё немного дальше в направлении центра города эти домики сменились маленькими двухэтажными особнячками. Людей на улице стало гораздо меньше, а с боковой улочки внезапно вырулил патруль городской стражи — до этих пор стражники на улицах вообще не мелькали. Драгана с любопытством уставилась на цветастые мундиры стражников; те ответили ей подозрительными взглядами, но останавливать телегу всё-таки не стали.

— Вот банк, могучая, — деликатно напомнил крестьянин, остановившись у двухэтажного здания с крохотными окнами, украшенного неумеренным количеством лепнины.

— Банк? — удивилась Драгана. — Больше на мавзолей похоже. Ну что же, привязывай своего буйвола и пойдём внутрь.

Внутри здание вовсе не походило на мавзолей — совершенно неожиданно в нём оказалось очень светло. Загадка разрешилась сразу же — свет в помещение проникал через большие окна в потолке. Пол был выложен мраморными плитками, а стены были расписаны картинами, так или иначе связанными с темой денег. Центральную роль во всех из них играло существо с головой слона и несуразным количеством рук.

— Это что за слон нарисован? — негромко спросила Драгана у своего проводника.

— Это Ганеша[10], великая, — прошептал в ответ тот.

[ 10 — Ганеша, сын Шивы и Парвати, в числе множества прочих функций является также богом богатства и покровителем купцов.]

— А, вот он какой! Я про всю эту шайку читала, но уже не помню, кто как выглядит. Так, который из этих троих нам нужен?

За длинной полированной мраморной стойкой сидело целых три клерка. Других посетителей в зале не было, так что все трое сейчас во все глаза смотрели на Драгану.

— Консервативный вариант всегда посередине, — объявила Драгана, уверенно направляясь к среднему клерку.

— Здравствуйте, — поздоровалась она, бросив повелительный взгляд на своего спутника. Тот немедленно забормотал что-то на хинди.

— Шуб’допехер, маходья[11], — настороженно отозвался клерк.

[ 11 — Шуб’допехер, маходья — (хинди) Добрый день, госпожа.]

— Я хочу поменять золото на местные деньги, — сразу перешла к делу Драгана.

— Это возможно, госпожа, — подтвердил тот.

Драгана, порывшись в своём рюкзаке, выудила небольшой слиток золота и бросила его на стойку перед клерком. Тот немедленно вооружился большой лупой и начал внимательно рассматривать надписи, выбитые на лицевой стороне слитка.

— Это банковский слиток, госпожа, — наконец заметил клерк, переведя глаза на Драгану.

— Да мне без разницы, — отмахнулась она.

— Скажите, где вы его взяли?

— Отобрала у разбойников, — легко объяснила Драгана. — На меня не так давно разбойники напали.

— И где сейчас эти разбойники? — в голосе клерка ясно слышалось подозрение.

— Там же и остались, скорее всего. Кому они нужны? — удивилась вопросу Драгана. — Наверняка так и лежат в придорожной канаве, если их звери не растащили.

— Гм, — поперхнулся клерк. — А кто они такие? Как их звали?

— Мне-то откуда это знать? Они мне не представились. Они на меня напали, я их убила, на том наше общение и закончилось не начавшись. И вообще, к чему эти вопросы, уважаемый? — нахмурилась она. — Вы будете менять моё золото или нет?

— Здесь есть небольшая проблема, госпожа, — извиняющимся тоном сказал клерк. — Даже две. Во-первых, необходимо выяснить, что это были за разбойники, и были ли они на самом деле разбойниками. А во-вторых, есть подозрение, что этот слиток, вероятнее всего, краденый.

«Надо было дать ему обычную золотую гривну», — с досадой подумала Драгана. Похоже, что посетительницу, прибывшую на крестьянской телеге, банковские служащие вовсе не собирались воспринимать, как важную особу.

— С первым вопросом проблемы нет — я задержусь в этом городе, чтобы отдохнуть день-другой. Пусть стража приходит, я готова им всё рассказать. А что касается второго, то этот слиток, конечно же, краденый — не думаю, что на меня напали банковские служащие. Но сейчас он мой, и мне неинтересно его происхождение — обменяйте его на деньги и разбирайтесь с ним сами, сколько хотите. Либо верните мне его, и я обменяю его где-нибудь в другом месте.

— Это невозможно, госпожа, — решительно заявил клерк.

— Ты меня ограбить, что ли, собрался, любезный? — изумилась Драгана. — Тебе тоже в придорожную канаву захотелось?

Клерк просто молча ткнул в кнопку тревоги, и где-то недалеко громко зазвенел звонок. Не прошло и десяти секунд, как в зал вбежали трое здоровенных охранников.

— Ах, значит, вот как вы решили, — зловеще улыбнулась Драгана. — Ну что же, давайте посмотрим, что от вашего банка в результате останется.

Она звонко щёлкнула пальцами, и в помещении вдруг сгустился мрак. Полуденное солнце по-прежнему ярко светило, но его лучи уже почти не проникали сквозь широкие окна. Из тёмных углов зашептали леденящие кровь голоса, и охранники, задрожав, попятились. Клерк, судорожно отталкиваясь ногами, вместе со стулом поехал назад, но далеко уехать не смог. Прямо из пола вырвались чёрные щупальца, которые надёжно его спеленали.

— Фу, — сморщила нос Драгана. — Как грабить беззащитную девушку, так он смелый, а как ему оказали сопротивление, так сразу в штаны наделал.

Она огляделась по сторонам. Клерков справа и слева больше не было на своих местах. Сбежать куда-то они вряд ли могли, так что, скорее всего, сидели сейчас под стойкой. Трое охранников, сбившись в тесную кучку, смотрели на неё дикими глазами, и никаких враждебных действий предпринимать явно не собирались. Крестьянин-переводчик по-прежнему был рядом, но колени у него ходили ходуном.