— Я это не совсем понимаю, — развела руками Алина. — Это Гана подобной заумью увлекалась.

— Да на самом деле это просто, — махнул рукой я. — Вполне может существовать другой набор элементарных частиц, который не взаимодействует с нашим набором. Тогда построенный на нём мир будет для нас невидимым и не ощущаемым, и будет проявляться только гравитацией. Примерно восемьдесят процентов массы Вселенной относится к призрачной материи, так что вполне возможно, что она и образует альтернативные миры.

— Может быть, и так, — согласилась она. — Здесь можно только гадать. Может, это другая планета, может, какой-то призрачный мир. А может, Сияние специально создало для них отдельный мир, чтобы сохранить перспективную душу.

— Так что было дальше с этими потомками?

— Они во время Слияний делали набеги сюда за рабами[21], — сказала Тамила. — Довольно много людей отсюда к себе утащили, только благодаря этому и выжили. Там мир не настолько благоприятный для них, как Земля мезозойской эры, а материальная культура у них была совершенно неразвита. Даже и сейчас неразвита, где-то на уровне примитивных орудий.

[ 21 — Автор понимает, что подобные теории выглядят довольно натянуто, однако и в реальной истории есть следы, которые можно истолковать подобным образом. Например, статуэтки убейдской культуры. Изображения воинов-ящеров встречаются и на украшениях из крымских курганов (фото такого украшения можно увидеть в Иллюстрациях). Разумеется, автор не настаивает на именно таком толковании.]

— То есть мы там можем встретиться с какими-то тварями вроде твоих крокодилов? — недоверчиво спросил я.

— Нет, ящеры уже в прошлом, можешь не бояться, — усмехнулась Лапа. — Это уже практически полуживотные. Где-то далеко они ещё живут небольшими группами, но рядом с провалами их не бывает.

— Спасибо, не буду бояться, — поблагодарил я. — Однако, если поход за рабами занимает несколько тысяч лет, то такое предприятие не выглядит особо перспективным.

— Всё зависит от степени связи. Слияние ведь не просто так названо, — объяснила Лапа. — Во время Слияния задержка будет буквально несколько дней. Поначалу связь была очень слабой, и добирались предки хигриссов миллионы лет, при этом большая часть их погибла. Потом Гея пробила проход побольше, и путь стал гораздо ближе. Я провалилась в самое неудачное время, но добиралась всего лишь полторы тысячи лет. Всё равно много, конечно.

— То есть семьсот пятьдесят лет туда и семьсот пятьдесят обратно? — уточнил я.

— Только туда, — отрицательно покачала головой Лапа. — После того как пройдёшь этот путь и полностью настроишься на ту сторону, дальше можешь ходить почти свободно, лишь бы провал был как-то открыт. Хотя всё равно опасно, можно легко потеряться. Мне даже рассказывали, что сильные шаманы там могут ходить вообще без провалов, с любого места, но может, и соврали. Про шаманов вообще мало что точно известно, тем более про сильных.

— То есть ты, Алина, хочешь прогуляться в другой мир? — сделал вывод я.

— Нет, я ещё не настолько сумасшедшая, — улыбнулась она. — Просто сейчас есть возможность настроиться на ту сторону.

— Зачем тебе? — удивился я.

— Чтобы было, — объяснила она. — Раз подвернулась возможность, то почему бы её не использовать? Может быть, в будущем и понадобится туда сходить. Кроме того, есть шанс получить какой-нибудь Дар. Вот Лапка получила дар видеть связи — каким образом она твоих крокодилов связала, как ты считаешь?

— Дар — это хорошо, — задумчиво сказал я.

— Что там, Кени? — послышался заспанный голос Ленки с верхней койки.

Завидую её способности спать когда и где угодно. Не то чтобы она часто так делает, но вот в таких ситуациях, когда делать совершенно нечего и надо просто ждать, она легко может задремать, тогда как я мучительно пережидаю медленно тянущееся время. Не будь она аристократкой, военная служба была бы для неё совершенно естественным занятием. Да и вообще Ленка гораздо охотнее проводит время в дружине, чем в модных салонах. При этом её никак нельзя назвать оторвой — она каким-то образом ухитряется быть при этом любящей и заботливой женой. Я знаю свою жену с младенчества, но её характер в некоторых моментах продолжает оставаться для меня полной загадкой. Впрочем, я и не собираюсь ничего отгадывать — меня всё устраивает как есть.

— Похоже, мы прилетели, — отозвался я, пытаясь хоть что-то разглядеть в иллюминатор. — По-моему, этот толчок как раз и был оттого, что мы на якорь встали. Давай просыпайся, милая, а то не успеешь умыться пока суета не началась.

Ленка красиво потянулась, а затем одним плавным движением слетела с койки, так что я едва успел подхватить её на руки.

— Хорошая реакция, — засмеялась она, чмокнула меня в нос, быстро обулась и убежала.

Послышались звонкие удары кувалды о металл, и я окончательно убедился, что мы швартуемся. Матросы привычно забили в неподатливую лесную почву штуки вроде длинных железных ломов — не знаю, как они на самом деле называются, я всё-таки ненастоящий воздушник, — закрепили на них швартовные растяжки, и на этом процесс причаливания завершился. Мы прибыли.

Дверь распахнулась, и в каюту влетела Ленка — уже умытая и свежая.

— Кени, собираемся поскорее, — быстро проговорила она, вытаскивая свой рюкзак и торопливо запихивая туда вещи. — Генрих злой, как бес, орёт сейчас на Сельковых, а потом отправится к нам.

— А чего он орёт-то? — удивился я, тоже поспешно пакуя свой рюкзак. — Вот предупредил бы заранее, что подлетаем, тогда бы и орал.

— Он Янсену приказал всех предупредить, — объяснила Ленка. — Янсен своей группе сказал, а нашей и второй ничего говорить не стал.

— Почему не стал? — не понял я.

— То ли плохо понял, то ли забыл, то ли просто не захотел с нами общаться, — пожала плечами Ленка. — На него Эмма орала, но я не дослушала, как он там оправдывался.

— Допрыгается Кристер, — с осуждением заметил я. — Ему же за такие вещи могут и тёмную устроить, или ещё чего-нибудь в таком роде. Думаю, на него все сейчас злые. Наверняка наша принцесса Лея тоже не упустила случая как следует поорать на вторую группу.

— Принцесса Лея? — засмеялась Ленка. — Это ведь из той сказки про звёздные войны, что ты мне в детстве рассказывал?

— Ты до сих пор помнишь? — поразился я. — Тебе же тогда лет шесть было.

— Конечно, помню, — уверенно подтвердила она. — Я все твои сказки помню. И про Незнайку, и про Карлсона, и про Изумрудный город, конечно. Про Изумрудный город вообще была моя любимая сказка, ты же её про меня сочинил. Я в детстве всегда засыпала, представляя, как иду по дороге из жёлтого кирпича. До сих пор поражаюсь, как ты в таком возрасте мог для меня такие замечательные сказки сочинять.

Я что-то промычал в растерянности. Действительно, это дети о подобных вещах не задумываются, а взрослый не может не удивиться таким историям от шестилетнего ребёнка. Я был уверен, что Ленка давно все эти вечерние сказки забыла. Оказывается, помнит.

— И ты тоже не вздумай их забывать, — строго сказала она. — Тебе их ещё нашим детям рассказывать.

— Не забуду, — вздохнув, пообещал я.

Дверь рывком распахнулась, и на пороге возник Генрих Менски. Злость его ощущалась буквально физически.

— Мы готовы, наставник, — немедленно отрапортовал я. — Прикажете выдвигаться?

Генрих растерялся — он явно ждал совсем не этого.

— Выдвигайтесь, — наконец хмуро сказал он и прикрыл дверь — причём плавно.

— Похоже, Лина вставила преподам серьёзную клизму за то, что у них студенты расслабляются, — вполголоса заметил я. — Вот им и не терпится поделиться ощущениями со студентами.

— Тоже так думаю, — кивнула Ленка. — Пойдём, что ли?

Мы навьючили на себя наши рюкзаки и поспешно направились к трюму. В дирижаблях обычно имелся ещё один, так называемый «капитанский выход», но у меня и мысли не возникло двигаться в сторону рубки. Студенты совершенно явно не попадали в категорию достаточно важных пассажиров, так что я вполне резонно предположил, что нам предстоит спускаться по верёвочной лестнице из трюмного люка. Так оно и оказалось — в трюме уже толпилась большая часть студентов. Все они выглядели порядком взъерошенными, особенно Кристер Янсен — преподы сумели в полном объёме донести до подопечных недовольство руководителя экспедиции, и ещё как следует добавили от себя.