– И у вас наверняка есть и чертёж нового лафета, – с улыбкой произнёс капитан.

Я же и не думал шутить. Мне не сложно посмотреть в интернете и запомнить схемы в конструкции орудий, которые будут введены лет через тридцать.

– Если дадите более внимательно ознакомиться с транспортировкой пушек, а тем более пострелять, то готов нарисовать вам чертёж, – возвращаю улыбку Базину.

Капитан оказался не только фанатиком, но и авантюристом. Некоторое время Базин о чём-то думал, машинально закручивая правый ус. Забавная привычка, но я даже в мыслях не думал над этим смеяться.

– Что ж, Дмитрий. Предоставлю я вам такую возможность и даже проведу небольшие стрельбы. Нам как раз надо готовить обслугу, часть людей – это недавно поступившее пополнение. Но ловлю вас на слове – с вас чертёж.

Со стрельбами капитан самым натуральным образом сглазил. Ничего не предвещало беды, и мы спокойно продвигались по степи к намеченной цели. На третий день часа через три после начала движения прискакал гонец от дозора.

– Татары, сколько точно, неизвестно, но больше пяти тысяч, – выпалил молодой казак из денисовцев. – Десятник сказал, что ещё будет наблюдать, пока татары его не заметят.

Я как раз ехал в сопровождении Базина, поэтому волей-неволей оказался рядом с начальством и услышал новости о степняках. Никакой нервной реакции не последовало, просто все начали готовиться к бою. Командование взял на себя пехотный полковник.

– Около этого холмика разбиваем гуляй-поле. Капитан, ваша задача расположить батареи так, чтобы они не мешали казакам делать вылазки. Вода здесь есть, значит, от жажды не умрём, остальное в руках божьих.

Казаки, пехота и артиллеристы спокойно занялись делом. Сотню наших послали вперёд в направлении орды, заодно разослали дозоры поменьше, чтобы не пропустить атаку с флангов. Нашему десятку не повезло. Мы спешились и начали помогать расставлять фургоны.

– Дмитрий, – позвал меня капитан, как только я оказался рядом с артиллерийскими позициями. – Если будет возможность, то присоединяйся. Посмотришь, как проводятся стрельбы.

Реально маньяк. Рассуждает о предстоящем бое, будто ему предстоит просто лёгкая прогулка. А ведь татар может быть не пять, а десять тысяч. Я же за любой кипеж, особенно если предстоит пустить кровь басурманам. Попросил сотника расположить нас ближе к батарее, где находился Базин. Думаю, если и будет вылазка, то мы вполне успеем подготовиться.

Примерно через час, когда мы только успели расставить фургоны около холма, показался дозор. Казаки неслись на максимальной скорости, пришпоривая коней, а метрах в четырёхстах за ними накатывались плотные массы врага. Рука машинально начала поглаживать рукоятку шестопёра, а губы расплылись в идиотской улыбке. Это ещё вопрос, кто из нас маньяк!

Капитан чего-то проорал своим подчинённым, и обслуга забегала вокруг пушек. Через некоторое время раздалась команда, и пушки с грохотом подпрыгнули. Позиции заволокло едким дымом, но мне было не до этого. Со стороны накатывающей орды раздался дикий визг. Даже отсюда было видно, какой урон нанёс степнякам залп в упор. Насколько я понял, выстрелы были произведены с максимальной дистанции метров в шестьсот. Я перевёл взгляд на батарею, дым немного рассеялся и уже было видно артиллеристов за работой. Судя по увиденному, Базин был хорошим командиром, так как его ребята работали спокойно и без всякой нер-вотрёпки.

Несмотря на выстрел, орда приближалась. Для большой массы кавалерии инерция – это опасная штука. Даже с учётом того, что степняки начали разворот, сделать это быстро нереально. Здесь уже дружный залп дала пехота, благо целей хватает. Опять визги, ржание раненых и падающих лошадей – просто изумительное зрелище. Следом в расстроенные ряды татар впилась новая порция картечи. В этот момент я был уже на коне. Готовый по команде вырваться через проходы и добавить незваным гостям ещё несколько подарков. После второго залпа пехтуры прозвучала команда Иловайского и наш полк вырвался на простор, постепенно набирая ход. Мы взяли немного левее, куда поворачивали татары, уходящие на разворот, чтобы позволить нашим войскам продолжать обстрел.

Через несколько секунд ощетинившаяся пиками лава врезается в деморализованного противника. Пятьсот против нескольких тысяч кажется самоубийством. Но всё-таки огнестрельное оружие, а особенно артиллерия, нивелировали превосходство степняков над оседлыми странами. Я, по своей стандартной схеме, воткнул пику в очередную вонючку в халате и достал любимый шестопёр. Не успел помахать дубиной, проламывая ненавистные головы в чалмах и бараньих шапках. Команда к отступлению прошла мимо моих ушей. Хорошо, что подскочивший Пахом вывел меня из состояния боевого транса.

– Уходим, Димка! – кричит ближник. – Приказ! Вертаемся обратно.

Быстро окидываю взглядом поле боя, вижу раненого казака и помогаю ему взобраться на стоящую рядом лошадь. Далее скачка в сторону нашего лагеря, где пехота встречает нас громкими приветствиями. Как объяснил сотник, с фланга показался крупный отряд степняков, и дабы избежать окружения, полковник скомандовал отход. Быстро оглядываю себя, вроде цел. Разве что опять придётся зашивать зипун и поменять шапку. Пахом со вторым Абрамовым были в порядке. Но троим нашим парням не повезло, один остался лежать на поле брани, двое были серьёзно ранены.

До обеда мы совершили ещё две успешные вылазки. А часа в три полковник Фабрициан скомандовал общее наступление. Наша задача сначала заключалась в том, чтобы обеспечить выход пехоты, а затем прикрывать лёгкую артиллерию. В который раз не перестаю удивляться и восхищаться предками. Выйти пехотным полком с шестью сотнями казаков и батареей шестифунтовок против пятикратно превосходящего противника – это просто обыденность. Я не заметил никакого испуга и даже тени сомнений на лицах солдат.

Думаю, татары тоже не обольщались насчёт своих шансов. Попытка вялой атаки наткнулась на плотный ружейный огонь и лес штыков. Далее прямо поверх голов русских воинов пролетела картечь, которая окончательно убедила степняков, что с них хватит. Мы их даже особо не преследовали, так как устали кони. В общем, окончательная и безоговорочная победа! Далее пробежались по месту сражения, трофеи – вещь святая. Избавили степняков от ненужного им имущества, заодно дорезали раненых. Лично я это делал как обычную работу. Если вас дома одолеют мыши или клопы, вы же не станете жалеть паразитов? Правильно – вызывается сан-очистка, которая помогает избавиться от проблемы. Вот и мы выступали подобными специалистами, которые помогали уничтожать всяких насекомых, пусть и в человеческом обличье.

– Андрей, – доносится приглушённый голос и кто-то трясёт меня за плечо.

Выныриваю из сна и сначала не могу понять, что происходит. Немного позже приходит понимание. Я сижу на лежаке под зонтиком, рядом разновозрастные отдыхающие. Это я, видать, после купания в море прилёг и заснул.

– Не забывай, что у нас сегодня тематический ужин, – в который раз напоминает супруга. – И много не пей, пожалуйста.

Блин. Можно подумать, что я здесь не просыхаю, и вообще, веду себя как дикарь. Выпили разок с Русей в первый день. Надо же было избавиться от алкоголя, приобретённого в дьюти-фри. Аля меня теперь этим каждый день попрекает. Зачем лишний раз дразнить гусей и выносить мне мозг? Не стал спорить, угукнул и поплёлся к морю.

– Это их национальное мясное блюдо, которое ведёт свою историю от берберской кухни.

Марина, жена Руси, в своей стихии. Французский – это её конёк. Вот и получаем качественный перевод от местного распорядителя или как зовут этого усатого дядьку. Я, в общем-то, ничего против подобных мероприятий не имею. Настроение только отвратное и сон выступает главным фактором его ухудшения. Там я герой весь такой крутой, размахивающий дубинкой. И, чего греха таить, мне это жутко нравится. Здесь же ощущаешь свою полную никчёмность и беспомощность. Нет, я как семьянин и работник достиг определённых успехов. Мне действительно есть чем гордиться. Только засевшая в голове мысль, что я даже не пытался изменить окружающую несправедливость, просто выбивает из колеи. Постоянно об этом не думаю, но периодически накатывает и всё – тушите свет.