— Да? — Поправляя волосы, на пороге появилась Патриция.

— Извините за беспокойство, — сказал Бэрридж,— К своему стыду должен сознаться, что я заблудился.

— А-а… Я вас провожу. Здесь действительно трудно сразу сориентироваться, — сказала она потом, шагая рядом с Бэрриджем. — Дом много раз перестраивался, под конец все внутри запуталось, но дяде он нравится.

— А вам?

— Мне тоже. Он похож на дом из сказок, где происходят всякие удивительный вещи.

— И они происходят?

Патриция засмеялась; смех у нее был мелодичный и очень приятный:

— В закоулке, куда никто из нас еще не заглядывал, живет страшный дракон и ждет, когда его разбудят, — ответила она и приложила палец к губам, словно предупреждая об опасности, потом снова засмеялась и в ее светло-карих глазах заиграли веселые искорки.

Бэрридж в ответ улыбнулся:

— Бьюсь об заклад, что в детстве вы зачитывались страшными сказками.

— Зачитывалась только теми, где хороший конец. Чтобы принц освободил принцессу и женился на ней. Я и сейчас люблю сказки, — созналась она с милой улыбкой, — а Клемент надо мной смеется.

— Он поступает нехорошо — над увлечениями нельзя смеяться.

— Вы так считаете? А он смеется, — обиженно сказала девушка. — О’Брайн подарил мне на день рождения огромную книгу сказок, а Клемент поднял меня на смех. И О’Брайна тоже. А мне книжка понравилась, я люблю детские издания с красочными иллюстрациями. Вот мы и пришли, комнаты для гостей в этом коридоре. Знаете, которая ваша?

— Да, конечно. Я вам очень благодарен за то, что вы спасли меня от блужданий по заколдованному замку, — шутливо сказал Бэрридж.

Девушка засмеялась:

— Вы совсем не похожи на врача.

— Из ваших слов видно, что о врачах вы столь же низкого мнения, как и ваш дядя.

При напоминании о дяде ее личико омрачилось:

— Он очень хороший человек… Я так хочу, чтобы он поправился!

— Доктор Мейн прекрасный хирург. Если он возьмется делать операцию, все будет хорошо. Еще раз благодарю вас.

Накануне вечером Коринна Бойлстон, взглянув на себя в зеркало, решила отложить встречу с Крайтоном на утро, когда, как она надеялась, цвет лица у нее будет более свежим. Проснулась она рано и, лежа в постели, представляла, как они встретятся после десятилетнего перерыва.

«Доброе утро, Джон, — скажет она с самой обольстительной из своих улыбок. — Ты совсем не изменился и выглядишь прекрасно». Он возразит, скажет, что за десять лет, конечно же, изменился, тем более что сейчас болен. Интересно, сделает ли он ей ответный комплимент? Дальше надо будет осторожно свести разговор на ее нынешнюю жизнь и дать ему понять, что живется им с Мэдж очень нелегко. Без особых подробностей придется сознаться, что человек, ради которого она его оставила, бросил ее. Употреблять слово «бросил» не стоит, лучше сказать, что они разошлись. Да, не забыть бы поговорить о его здоровье и выразить живейший интерес и сочувствие, это должно быть ему приятно. Затем надо перейти к основной части. Или еще поговорить о его жизни, расспросить, что он делал, как жил? Да, это полезно, разговор о своих успехах настроит его на благодушный лад. Как же все-таки намекнуть на деньги? И даст ли он? Коринна повернулась на другой бок и натянула одеяло. Он вполне способен отказать, и, если судить трезво, скорее всего так и сделает. С какой стати ему давать деньги, когда она сама оставила его? Мягкосердечием и сентиментальностью он никогда не отличался, вряд ли его растрогают воспоминания о совместно прожитых годах, и так же вряд ли он теперь польстится на нее. Что ни говори, а сорок пять — немало, хотя она следит за собой и хорошо сохранилась. С его деньгами он молодую найдет, если захочет. Странно, что он похоронил себя в такой глуши... Значит, действительно серьезно болен. Должно быть, стал ужасно нудным, все больные обожают рассказывать о своих болезнях. Кориину передернуло, когда она представила, как Крайтон заводит долгое повествование о своих недугах, а ей надо терпеливо слушать и выражать сочувствие. Хорошо, если в итоге он все-таки даст денег, а если нет? Что тогда делать? Какую глупость она совершила, бросив его! Однако кто же знал, что он станет миллионером? Такой бездарный зануда и неудачник, и вдруг сказочно разбогател. Досадно получилось… Не соверши она тогда ошибку, этот дом был бы ее… Он всегда был скуповат, но может, теперь изменился? Хорошо бы изменился, если он остался прежним жмотом, шансов на успех очень мало. Если он раскошелится, она сможет прилично устроиться в Лондоне. И тут мысли Коринны приняли приятное направление.

Когда О’Брайн предупредительно распахнул перед ней дверь, а сам отступил назад, она секунду помедлила, затем вошла в комнату. Дверь за ней бесшумно закрылась.

— Доброе утро, Джон, я так рада тебя видеть, — произнесла она заранее заготовленную фразу.

Стоящий у окна спиной к ней мужчина повернулся.

Коринна Бойлстон вернулась к себе необычайно возбужденной.

— Как дела? — с оттенком иронии спросила Мэдж. — Он отказал, как и следовало ожидать? Надеюсь хотя бы, он не потребовал, чтобы мы немедленно убирались вон? Выехать отсюда сейчас довольно затруднительно.

Миссис Бойлстон рассмеялась резким, с визгливыми нотками, смехом.

— Мои дела складываются отлично, — сказала она приподнятым тоном. — Я даже не ожидала…　

— Неужели он дал тебе денег? — спросила удивленная Мэдж, убежденная в неминуемом провале этой затеи.

— Мы были слишком потрясены встречей. Такая неожиданность… — Зеленые кошачьи глаза Мэдж внимательно следили за лицом Коринны; хорошо знавшая свою мать, Мэдж не верила, что встреча, к тому же отнюдь не неожиданная, с бывшим любовником, способна потрясти ее. — В общем мы договорились, — деловито продолжила Коринна, — остались мелочи. Я не стала спешить, мне самой еще надо подумать.

— Вот как… — протянула Мэдж. — А я думала, что у тебя ничего не получится…　

— Получится, да еще как! — с довольной усмешкой уверенно заявила Коринна. — Заживем по-новому!

— Сколько он тебе обещал?

— Сумма еще не названа, окончательно договоримся позже, я же сказала: мы были слишком потрясены. Встретиться через столько лет... Как ты думаешь, нельзя ли у кого-нибудь выяснить, сколько точно у него денег? У адвоката, например, или у этого рыжего секретаря?

— Думаю, что нет. Такие сведения не сообщают кому попало.　Секретарь, как его?..

— О’Брайн.　Очень любезный молодой человек. Если спросить под приличным предлогом…　

— Он под столь же приличным предлогом уклонится от прямого ответа. Его любезность вовсе не означает, что он готов выложить все сведения о человеке, который платит ему жалованье.

— А адвокат?

— Пустой номер. Адвокаты умеют держать язык за зубами. Зачем тебе такие сведения? Какая разница, один у него миллион или десять? Все равно он даст столько, сколько сам пожелает.

— Мне эти сведения очень пригодились бы, — многозначительно произнесла Коринна с таинственным видом.

— Зачем? — повторила Мэдж, но Коринна не ответила. — Мне здесь нравится, — после паузы сказала Мэдж, разглядывая картину в старинной раме. — Тебе не следовало его бросать.

— Еще не все потеряно, — загадочно улыбаясь, ответила Коринна. — Все сложилось очень удачно…　

Мэдж посмотрела на нее холодным, оценивающим взглядом. Поведение миссис Бойлстон наталкивало на мысль, что Джон Крайтон не остался к ней равнодушен и решил возобновить прежние отношения. Придя к такому заключению, Мэдж подумала о том же, о чем недавно думала и сама Коринна: при его деньгах он мог бы найти что-нибудь посвежее.

Глава 3

Зайдя к Мейну, Бэрридж застал его за изучением снимков. Мейн имел обыкновение изучать снимки больных в несколько приемов. Бэрридж хотел было спросить: «Ну как?», но вовремя вспомнил, что Мейн выходит из себя, когда его торопят.