— Нисколько, — с горечью возразила Пат; губы ее дрогнули, и Бэрридж испугался, что она сейчас заплачет. — К тому же он уехал в Ирландию к своей тетке… Мистер Бэрридж, извините, но я устала.
Бэрридж поднялся:
— Не буду вам мешать. Спокойной ночи. Завтра вам станет лучше.
Ее губы дрогнули, но она ничего не сказала и лишь продолжала теребить край одеяла. Бэрридж вышел из палаты с чувством тягостного недоумения. Услышанное не вязалось с его представлением об этой паре. После всего случившегося их брак был вполне естественным, но столь быстрый развод?.. Почему они разводятся? Уже не в первый раз Бэрридж мысленно осуждал себя за тот интерес, который порой вызывали у него чужие дела, но ничего не мог с собой поделать, и теперь, как он ни старался отвлечься, мысли неизменно возвращались к неприятно удивившей ситуации. Ему казалось, что разрыв между О’Брайном и Патрицией как-то связан с убийством Джона Крайтона, которое по-прежнему оставалось для него загадочным. Проведенное полицией расследование не убедило его полностью в виновности Тэмерли. Брак с Пат не принес О’Брайну никаких выгод — расчет исключался. Инициатором их союза был, несомненно, он, и у Бэрриджа после разговора с Пат сложилось впечатление, что и на разводе теперь настаивает тоже он. Бэрриджу казалось, что она в силу своего мягкого и уступчивого характера вообще не способна на решительные поступки.
Пат провела в больнице два дня, на третий день утром Бэрридж заявил, что ей можно ехать домой.
— Домой, — медленно повторила она, словно окидывая мысленным взором то, что крылось за этим словом. — Не хочу туда возвращаться… Поеду к подруге, с которой мы вместе учились. Я к ней и ехала.
— Сейчас вам лучше поехать домой. Практически вы здоровы, но все же вам лучше пожить пока дома. Кстати, я еду в Лондон. Вашу машину починили, и чтобы у вас не возникло искушения снова сесть за руль, я сам вас довезу.
— Хорошо, — послушно сказала Пат, подтвердив мнение Бэрриджа, что она не склонна настаивать на своем. — Только мы живем в пригороде. Вас это задержит?
— Нет. Завтра у меня дела в Лондоне с самого утра, поэтому я собираюсь выехать сегодня, часа через два.
— Хорошо, — повторила она. — Я готова.
Она села на заднее сиденье и почти всю дорогу молчала. За часы, проведенные за рулем, Бэрридж узнал только, что О’Брайн срочно выехал в Ирландию, получив оттуда телеграмму о тяжелом состоянии своей тетки, его единственной оставшейся в живых родственницы. К их особняку они подъехали, когда уже темнело. Пат пригласила доктора поужинать.
Ви́на в доме О’Брайнов были великолепны.
— Тот дом вы продали? — спросил Бэрридж, отпив из бокала.
— Еще нет. После смерти дяди я не могла там жить, меня стали пугать эти бесконечные коридоры и переходы, казалось, будто за углом кто-то стоит или крадется за мной следом. Мне было страшно, словно мы разбудили дракона и он караулит следующую жертву. Аллан сразу купил этот дом.
— Вам здесь не скучно?
— Мне — нет, я привыкла жить за городом. В Лондоне у нас квартира, но мне там не нравится. — Она повертела в руках изящную чайную ложечку. — Мистер Бэрридж, как вы думаете, я смогла бы работать медсестрой? Вы приняли бы меня на работу?
— Вас — непременно, — галантно ответил Бэрридж.
Пат положила ложечку.
— Я серьезно спрашиваю. После развода мне надо будет искать работу.
Бэрридж внимательно посмотрел ей в лицо:
— Простите, что я суюсь не в свое дело, однако разве ваш муж отказывается обеспечить вас?
— Поскольку на разводе настаиваю я, у меня нет оснований получать с него деньги.
— Я не сведущ в законах относительно таких случаев. Вы обращались к адвокату?
— Нет, и не буду. Деньги его, пусть ему и остаются, — упрямо сказала она, и Бэрридж почувствовал, что, несмотря на свою обычную уступчивость, в определенных случаях она способна проявить твердость.
— Может, вы слишком спешите? — осторожно спросил он. — Как к этому относится ваш муж?
— Он еще не знает, что мы разводимся.
— Тогда… — начал было Бэрридж, но она перебила его и сказала, как бы заканчивая фразу:
— Но это его только обрадует!
— Я не вправе давать вам советы, однако подумайте сами, не горячитесь ли вы из-за пустяка, — мягко сказал он. — Вы еще очень юны и неопытны…
— Из-за пустяка?! — Ее щеки вспыхнули от долго скрываемой и теперь прорвавшейся обиды. — Он меня не любит — разве это пустяк?
— Скорее всего, вы заблуждаетесь, — сказал Бэрридж, вспомнив, как из-за ее шпильки О’Брайн был готов взять на себя убийство Крайтона.
— Не заблуждаюсь! — крикнула Пат. Я сама видела…
Опрокинув локтем вазочку с джемом, она уткнулась лицом в ладони и разрыдалась. В первую минуту Бэрридж растерялся, затем принялся успокаивать ее.
— Я веду себя глупо, — сказала она, вытирая лицо. — Пригласила вас на ужин, а сама устроила истерику. Мне очень стыдно. Еще и джемом измазалась. — Она попыталась улыбнуться, но губы ей не повиновались и улыбка получилась жалкой. Она ожесточенно терла салфеткой запачканное джемом запястье. — Вы, наверно, считаете меня взбалмошной и капризной девчонкой, которая сама не знает, чего хочет… Я сказала вам уже достаточно, чтобы… В общем, Аллан любит Мэдж Бойлстон, поэтому я не могу быть его женой. Не выношу, когда меня обманывают. Раз у нас ничего не получилось, пусть живет, как ему нравится, — с болью сказала она. — Только зачем же обманывать? Сказал бы мне все прямо…
Самообладание окончательно покинуло ее, она вскочила и выбежала из столовой.
Когда прозвучало имя Мэдж Бойлстон, мысли Бзрриджа вернулись к старым событиям. Казалось маловероятным, чтобы О’Брайн увлекся Мэдж уже после женитьбы на Пат, у него не было причин поддерживать состоявшееся в доме Крайтона знакомство, если же он был знаком с ней раньше, его поведение после убийства Крайтона приобретало совсем иную окраску, хотя мотивы брака с Пат по-прежнему были неясны. Если между О’Брайном и мисс Бойлстон уже тогда существовала связь, то вполне возможно, что инцидент со шпилькой следует понимать совсем иначе. Длинные волосы были и у Мэдж. Положим, на самом деле он подумал, что шпилька принадлежит ей, но сделал вид, будто считает, что обладательницей шпильки-улики является Пат. Тогда получается, что он и Мэдж были сообщниками. Самому О’Брайну убивать Крайтона было намного рискованнее, поскольку из-за первого завещания, о котором он в таком случае, безусловно, знал, он был бы для полиции подозреваемым номер один, если бы не неожиданное появление на сцене Тэмерли. Итак, Мэдж застрелила Крайтона для того, чтобы О’Брайн получил все его состояние. Однако для нее это имело смысл, лишь если бы она потом вышла за него замуж, а он женился на Пат. Зачем? Для отвода глаз? Но полиция не подозревала Мэдж и не стала бы подозревать ни ее, ни его независимо от того, на ком он женился; у полиции уже был преступник: Тэмерли. Если убийство было задумано ими обоими, странно, что О’Брайн не позаботился заранее о своем алиби на весь вечер. Или все же убил он сам? Ведь шпилька, как выяснилось, принадлежала Пат, и возможно, что Мэдж вовсе не было в комнатах Крайтона. Тогда почему О’Брайн подумал, что это ее шпилька? Или он действительно думал, что шпильку потеряла Пат? А как быть с тем, что он брал это убийство на себя? Ради кого он это делал? Бэрридж почувствовал,что совсем запутался. Ясно одно: как бы ни обстояло дело с Мэдж, ее мать понятия не имела об убийстве, так как дала показания, которые сначала обернулись против О’Брайна и погубили бы его, если бы не чисто случайное раскрытие роли Тэмерли, воспользовавшегося рыжим париком. В конце концов Бэрридж стал склоняться к мысли, что его предположение о давней связи О’Брайна с Мэдж ошибочно и что в доме Крайтона они увидели друг друга впервые. Загвоздка заключалась в том, что Тэмерли, по мнению Бэрриджа, не был убийцей.
Глава 10
Аллан О’Брайн подъехал к дому в середине ночи. Расплатившись за такси (он не предупредил о своем возвращении, и его никто не встречал), он сильно надавил на звонок. Когда заспанный лакей отпер дверь, О'Брайн молча сбросил пальто и сразу прошел к себе, вид у него был усталый и расстроенный.
