Анна достала платок, в котором все это время, был спрятан перстень, опершись на одно колено, положила его на другое, затем сжала край рукава изо всех сил. На платок, что лежал на ее колене, упали капли. Затем девушка вновь достала куколку и обтерла ей лицо платком.

– Работает? – послышалось за спиной Анны, а затем и вовсе голоса оленей начали перешептываться в ее голове.

Из-за шепота оленей Анна отвлеклась на одну момент, а в другой от резкого толчка, уже валялась на снегу. Перед ее глазами стояла девушка с длинной черною косою в синем, бархатном платье и плаще поверх него. Талию ее стягивал широкий с позолотой пояс. Ветер играл с непослушными прядями, что слегка растрепались:

– Извини Анна, я слишком быстро выросла. – Произнесла Алия, помогая Анне подняться на ноги.

– Как же я рада, что ты снова со мной! – говорила Анна, поднимаясь на ноги.

– Еще раз извините госпожа, что сбила вас с ног, я и сама очень рада вновь дышать полной грудью, – с улыбкой ответила эльфийка. Однако, несмотря на то, что моя я не могла говорить, я могла слышать и видеть. А значит, я в курсе всего, что происходило в последнее время. Пока неменее почти всего и теперь, когда карманы твоих одежд, не закрывает мне обзор, могу все осознать еще четче.

– Что же это очень хорошо потому, что в последнее время я стала сильно переживать, как бы мне не сгинуть на дне пропасти.

– Язвите госпожа? – рассмеялась эльфийка, – вы слишком переживаете по этому поводу, думаю, мы сумеем найти выход.

Тут эльфийка немного прошлась, взглянула в сторону оленей, почтительно сделала поклон:

– Благодарю вас за спасение госпожи.

В свою очередь в знак почтения катарские олени склонили головы.

– Анна, – продолжила Алия, эти благородные создания спасли тебя, надеюсь, мы сможем отплатить им тем же.

– Хотелось бы, – соглашалась девушка, – только вот как, если мы здесь в ловушке.

– Значит, пора выбраться, не так ли?

До того как Алия приняла родное обличье, Анна уже почти растратила всю свою надежду. Но теперь слова эльфийки внушали надежду, веру в свои силы и что еще не все потеряно. Она подошла к дереву и коснулась его рукой. Анна шла следом:

– Олени говорят это их…

– Королева, – продолжила Алия, – я знаю, сейчас мы пробудим ее от сна. Колдовство, что лежит на ней сильное, но эльфийская сила еще больше. И ты Анна, коснись дерева, без твоей помощи нам не обойтись.

Анна не стала спорить и коснулась замерзшей коры рукой, а эльфийка произнесла:

– Fieri, quid nati esse.

Кольцо на пальце Анны блеснуло. Легкое дуновение ветра коснулось кончиков ушей вместе с незнакомым женским голосом «Я слышу вас». Нет, это был не голос катарской королевы, это был голос королевы Тристаны. Где-то далеко, в глухих снегах, куда не ступит нога странника, в своей холодной, белоснежный обители, одинокая королева всегда слышит зов своих давних подруг «двух дов», который связал их давно.

Раздался хруст ветвей, дерево начало вытягиваться и выпрямляться, сбрасывая с себя снег. Ствол к вершине принимал женский лик и этот образ, теперь становился все отчетливее.

Анна одернула руку и подняла глаза к небу: большие ветви тянулись ввысь и, несмотря на зимний холод в мгновение распускались почки. Маленькие душистые розовые соцветия раскрывались над головою. Вскоре, все дерево расцвело, его волшебный аромат ветер разнес куда только, мог.

– Чей это был голос? – обратилась, восторженно Анна к эльфийке.

– Голос королевы, – раздался в ответ женский голос, но он не принадлежал Алие.

Это был голос дерева. Теперь, когда оно расцвело, лик женщины на стволе был отчетливо виден. Эльфийка поклонилась дереву, и Анна последовала ее примеру:

– Значит, я вас слышала?

– Нет, конечно, дорогая, я только пришла в себя от сильнейшего колдовства! – смеясь, воскликнула королева катарских лесов. Но только она решила пояснить и продолжить фразой о королеве Тристане, как эльфийка ее прервала:

– Анна, я расскажу все на обратной дороге, прошу, давай сейчас займемся тем, что куда важнее, например, попытаемся выбраться?

– Я думаю Алия права, – произнесло дерево, видимо оно догадалось, что сейчас не лучшее время говорить о королеве Тристане с Анной, ведь именно по вине малейфийской наследницы сердце Анны до конца своих дней будет разрываться на два мира.

– Вы, конечно же, знаете наши имена, – ответила Анна, ничуть тому не удивившись. Дерево вновь засмеялось, взгляд королевы был необычайно добр, а голос мягкий.

– Конечно, я это знаю. Как знаю и то, почему вы здесь оказались. К сожалению, знаю, вы не зря меня разбудили, я помогу вам одолеть Игнис и выбраться отсюда.

– Она ведь обладает огромной силой? – спрашивала Анна.

– Она ни ведьма и не колдунья, Игнис уже бы была мертва, если бы ни колдуны Серкуса и ни его зло. В своем реальном облике она – змея. Но змея оказалась очень умная и хитрая тогда, когда ни одно живое существо и близко не приблизиться к жестокому правителю, она почти вцепилась ему в глотку. Яд ее быстро действует. Очередной поход мог оказаться для него последним из-за обычной змеи. Однако он оказался ловчее и схватил гадюку.

Жестокий повелитель решил змею приручить и ему это удалось. Он дал ей облик человека с условием, что она будет служить ему и не один день, а вечно.

Игнис согласилась ради спасения своей жизни, но со временем она стала восхищаться своим господином. Она преклонилась перед ним, и до сих пор держит свое обещание служить преданно. Ради него, она уничтожит любого из нас. Серкус всегда жаждал лишь двух вещей: безграничной власти и мести. За власть ему еще предстоит бороться, а вот северному народу он уже отомстил и пленит его уже седьмой год.

– Он отправил Игнис как стражу… – задумчиво произнесла Анна, ходя из стороны в сторону.

– Да, а она с его помощью смогла усыпить меня, королеву Катарского леса. Она могла сжечь меня, но не стала. Игнис знала, что пока я у нее в плену эльфы и духи Катарского леса, те, кто наверху, будут ей служить. Теперь они служат, дабы избежать ее гнева. Однако прислужнице темного правителя запрещено привлекать взор Стражников.

– Корвиги некогда ваши приближенные?

– Да, они стражи, духи Катарского леса. Они могли принимать любое обличие, будь то зверь или птица.

– Возможно, их можно убедить перейти на нашу сторону? – приободрилась Анна.

– Не их тебе нужно убеждать, – отвечала королева, а народ Кира. Двое, что пытались спастись от Игнис, приняли вид воронов в нем и остались, такими их сделала она. Они ходят в длинных одеждах, что бы никто ни видел их тела, и сердца, что почти полностью обратились в мертвое дерево. Город же Кира свои сердца пока слышит.

– Народ Кира, ненавидит Игнис.

– Да, но бороться он не готов, он боится, потому, что давно потерял веру в себя. Игнис пленила народ под страхом смерти. Она скрыла под лед единственный ход наружу. Превратил верных друзей в чудовищных монстров аскалов. Скрыла Кир под пеленой тумана, что бы птицы Кира никогда не смогли отыскать город.

– Но всегда есть надежда, – произнесла эльфийка, взглянув на Анну, и ответила:

– Должно, у нее должно быть слабое место.

– И оно есть, – говорила королева, – не зря она меня усыпила. Кое-что мне известно. Есть у госпожи сундук. Сундук заперт крепко, на большой замок. В сундуке том лежит ее змеиная шкура. Если сжечь ее в лучах восходящего солнца, сгорит и сама Игнис. К сундуку сама ты не подберешься, корвиги чувствуют хорошо, они могут услышать, если вы пойдете в ее обитель. Обо мне же говорить сейчас нельзя, иначе она избавится от нас всех разом. Тебе нужна помощь кирян.

– А где же ключ? – Анна растирала руки, становилось холоднее.

– Он в груди.

– В какой груди? – удивилась эльфийка, а вот Анна догадалась:

– В груди Акима, сына знахарки и вожака Кира, что спит уж как семь лет беспробудным сном.

– Именно так, – продолжило дерево. Он не жив, ни мертв, деревянный ключ попал к нему в горло маленькой косточкой.