Не знаю, смотрел ли уже Карпин этот фильм, но Алёна точно его не видела… Серёга припарковал свою машину прямо рядом со входом в кинотеатр. Про платные парковки и прочую дребедень с эвакуаторами и блокираторами колёс в СССР ещё вряд ли кто знает. Ну, разве только что несколько политических обозревателей, да работники посольств в капиталистических странах.

Народ на фильм шёл валом. Мы попали на самый последний сеанс, но зал был полностью заполнен. Нам достались неплохие места по центру на средних рядах.

В зале погас свет, и я стал ждать знакомого начала. Я отлично помню первые кадры этого фильма. Гриф, пустыня и отлично перепетая Валерием Ободзинским песня к фильму… Но меня ожидал облом. Я почти совсем забыл, что в кинотеатрах СССР перед показом фильма был обязательный киножурнал… Новости дня или ещё что-то там… А перед детскими фильмами на утренних сеансах помнится был такой киножурнал: «Хочу всё знать». Но сейчас был совсем не детский сеанс, а как раз наоборот, «Детям до шестнадцати лет…» У нас даже небольшие «тёрки» на входе возникли, но сопровождающий нас Сергей их быстро пресёк. А с журналом нам повезло. Показали «Фитиль». Даже мне было немного смешно…

Ну, а после обязательного журнала, уже началось волшебство… С самого начала фильма зрители были захвачены тем, что происходит на широком экране…

Голос Ободзинского просто завораживал…

Неожиданно фильм меня захватил, как будто в первый раз… Если раньше я следил в основном за разворачивающимся на экране действием, то сейчас рассматривал детали, замечая более подробно то, что возможно не смог заметить тогда, когда смотрел этот фильм в прошлом.

Я вдруг поймал себя на мысли, что вместе со всем залом реагирую на изменения сюжета. Мне это было не сложно, так как в самом начале фильма Алёнка завладела моей рукой, и я мог бы теперь даже закрыть глаза, рука моей сестрёнки то сжимала мою ладонь, то наоборот чуть ослабляла хватку, когда на экране что-то такое происходило.

Для неискушённого советского зрителя фильм был настоящим вестерном. Здесь было всё, что должно было быть: Ковбои и индейцы, бандиты и шериф… Я уж молчу про белокурую красотку в обтягивающих штанишках и голую индейскую женщину в озере. Золото тоже было, и хотя шериф он него весь фильм открещивался, но в самом конце фильма уезжая в сторону заката с красавицей блондинкой, увозил с собою полные чересседельные сумки золотых самородков.

Не поверите, я получал истинное удовольствие от просмотра фильма, который уже смотрел раз несколько за последние почти сорок лет. Наверное, всё дело было в том, что вместе со мной этим фильмом наслаждались одновременно ещё несколько сотен человек.

Большое скопление людей в одном месте — это всегда толпа… А у толпы есть своя психология. Толпа в тысячу человек может ликовать, как один человек или негодовать все вместе разом. Именно толпа может устроить погром или свергнуть законное правительство. Революцию делают толпы людей. Иногда те, кто после революции возглавляют толпу, перед революцией даже не участвовали в процессе подогревания толпы.

Но сейчас весь зал в едином порыве, как под гипнозом следил за развитием сюжета, сопереживая героям фильма. И я был единым целым вместе со всеми зрителями кинотеатра… Вот такое вот временное единение…

А фильм уже приближается к своему финалу. Вот сейчас на рассвете будет вспышка от солнца и «качающаяся скала» укажет вход в каньон с золотом…

На незагипсованной левой руке у меня уже, наверное, скоро появится синяк от пальцев Алёнки. Очень эмоциональная зрительница из неё получилась.

04 июля. 1974 год.

Москва. Улица Чкалова.

Мы хотели с Алёнкой прогуляться после кино. Вернее, Алёна этого хотела. Но Сергей настоятельно порекомендовал нам сразу ехать домой. Всю дорогу Алёнка восхищённо вспоминала сцены из фильма, а я ей поддакивал…

Мне дико хотелось спать… За последнее время я очень вымотался морально. Такое ощущение, что я бегу какой-то супермарафон. Долго бегу… Гораздо больше, чем те сорок два километра прописанные в марафонской дистанции. Я знаю, что должен добежать до финиша. Но где этот финиш? Я бегу, бегу… Конца пути не видно. И мне хочется бросить всё и сойти с дистанции. Но этого делать, ну никак нельзя… Надо… Обязательно надо дойти до финиша…

Доехали быстро. Распрощались у подъезда. Умывшись, я сразу завалился спать, а «сестрёнка» надолго превратилась в русалку, оккупировав ванную.

Заснул я почти сразу, чтобы, как мне показалось, почти сразу же проснуться. Потому, что сквозь сон, я почувствовал, как ко мне под одеяло кто-то лезет…

— Ты чего? — сонным голосом я спросил у Алёны.

— Ничего. Ты спи… А я тут рядом побуду… Не хочу быть одна.

Я приобнял её левой рукой и снова заснул. На этот раз уже до самого утра…

05 июля. 1974 год.

Москва. Улица Чкалова.

Проснулся я от звонка. Лежал, слушал и не мог понять, что это такое… Будильник? Какой будильник? Я даже не знаю, есть он тут или нет. Кто-то в дверь звонит? Нет… Это телефон…

Я высвободил руку из-под Алёнки, и аккуратно, чтобы не будить её прошлёпал босиком к телефону… Теперь он висел в коридоре на стене.

— Алло!

— Спишь?

— Кто это?

— Саша! Пора просыпаться!

Голос Васина был бодр и свеж.

— Да, Игорь Анатольевич. Уже встаю.

— Через полчаса к вам придёт преподаватель.

— Тот же, что и вчера?

— Нет. С сегодняшнего дня у Вас будут разные преподаватели.

— Ясно. Через полчаса будем готовы.

Грубо растолкав «сестрёнку», я быстренько растолковал ей что и как. Она тут же умчалась умываться. А я быстренько проверил наши запасы продовольствия. Завтрак пока ещё есть из чего соорудить… Позавчерашняя еда в холодильнике ещё «жива», но чтобы и дальше не помереть с голоду, желательно снова совершить набег на магазин. Или на рынок снова смотаться? Ладно. Потом решим. Сейчас надо по-быстрому перекусить. А то, как говорится, пустое брюхо к учению глухо… Или там было про сытое брюхо? Не важно… Сейчас самое главное перекусить, а то хрен его знает, когда в следующий раз удастся перекусить.

Когда в дверь позвонили, мы уже и позавтракать успели, и в порядок себя привели. Я пошёл открывать дверь, а Алёна на кухне поставила чайник на огонь. Надеюсь, что угощать преподавателей чаем, станет у нас доброй традицией.

За дверью я обнаружил сразу двоих… Мужчину лет шестидесяти на вид, подтянутого и холёного. От него так и веяло аристократизмом. Причём не нашим, дореволюционным, а эдаким импортным… Причём даже Василий Ливанов вместе с Виталием Соломиным в своих звёздных ролях Холмса и Ватсона, не дотягивали до той планки аристократизма, что просто сквозил в этом человеке. Даже явно советский костюм сидел на нём, как на принце Чарльзе… Хотя принц Чарльз ещё та сволочь, но кровь не водица… Сразу видно, кто джентльмен, а чей отец коровам хвосты крутил…

Вместе с мужчиной была женщина лет сорока… Она улыбнулась и приятным голосом произнесла:

— Доброе утро! Мы можем войти?

— Здравствуйте! Входите, пожалуйста!

Алёна быстро сориентировалась и поставила ещё одну чашку…

Мы представились.

— Aleksander and Elena. — посмаковал наши имена, произнеся их вслух мужчина, после чего представился нам сам.

У него был явный акцент. И наши имена он произносил совсем не по-русски.

— You can call me Kim. (англ. Можете называть меня Ким.)