– Простите, как вас звать-величать?
– Валерий Иванович, – оживился посетитель.
– Я вам верю. Но хочу познакомиться с вашим хозяйством.
– В любое время ждем.
– Поедем сегодня. Пока вам покажу детишек.
Глаза Софьи и Валерия загорелись от такого поворота дел. Их сердца застучали в унисон: мечта начала сбываться.
Двух сестер Софья заприметила сразу: обе полненькие, с чуть раскосыми глазами, ямочками на подбородках ей очень приглянулись.
Она воскликнула:
– Как похожи на меня!
Валентина Григорьевна тоже удивилась:
– Будто и впрямь ваши детки.
К Валерию подбежали двое пацанов:
– Дядя! Пошли играть в футбол.
– И эти будут моими сыновьями, – радостно от волнения прохрипел мужчина.
Хозяйство у Горячевых понравилось директору. На ферме чисто, все прибрано, у коров сено в достатке, свиньи чистые, за фермой в ряд стояла сельхозтехника.
Валентина Григорьевна остановила пожилую доярку:
– Можно с вами поговорить минут пять?
– Да хоть час, я отработала, иду до хаты.
– Вы давно здесь?
– С девичества. Сейчас мне шестьдесят годков. Как развалился совхоз, осталась у Сони с Валерой. Да, меня кличут Галей. Я в курсе, почему вы сюда прикатили. Хозяева деток хотят взять. Посодействуйте им, ребятня попадет в хорошие руки. Видите жеребеночка с мамкой? Соня по секрету сказала, что малыша оставили для мальчуганов. Пусть тешатся. Когда ребенок растет вместе с жеребеночком, у него всегда будет большое и хорошее сердце. Ой, я пошла, наговорила вам черт-те что.
Валентина долго глядела на скот, оглянулась, приблизилась к жеребенку. Погладила его по холке, сердце вдруг заколотилось, прошептала:
– И я хочу быть маленькой.
Тряхнула головой и твердо решила посодействовать, чтобы дети попали в семью Горячевых.
Прошло время, со всеми документами в кабинет ввалились счастливые Валерий и Софья.
Валентина внимательно ознакомилась со всеми заключениями:
– Все правильно. Ждите. Скоро увидите своих детей.
И вот они пришли, чуть робкие девочки и мальчики. Софья обняла всех, вытерла слезы и тихо произнесла:
– Не обращайте на меня внимание, я тоже волнуюсь, – тряхнула головой: – Давайте ближе знакомиться.
Девочки прижались к Софье:
– Я Лариса.
Другая ей вторила:
– Я Валя.
Мальчики пожали руки Валерию:
– Дима.
– Коля.
Вскоре машина укатила за ворота детдома.
Валентина выпила горячего чаю, чуть расслабилась, затем вызвала Зою Петровну.
Та озабоченно спросила:
– Ты, случаем, не заболела, Валюша?
– Нет! Мне хорошо. Мы пристроили в неплохую семью наших воспитанников.
– Валь, для чего ты оголяешь наш детдом?
– Я это уже слышала, дорогая Зоя Петровна. К сожалению, дети всё прибывают и прибывают. Без работы не останемся. Да, как там себя чувствует наш мальчик Петя, брат сбежавшего Ромы?
Бывший директор задумалась:
– Хороший мальчуган. Не лезет ни в какие шалости. Но если надо – за себя постоит. Правда, часто грубит, мне приходится ему уделять больше внимания. Еще вот что хочу сказать: Рома никуда не уезжал. Он встречался с братом. Об этом шепчутся воспитанники.
– Надо бы Рому разыскать, – сказала Валентина Григорьевна, – мальчик тоже неплохой. Улица его испортит и здоровье подорвет.
Обе женщины задумались. Молодой директор – о судьбе детдомовцев, а старый – о своем сыне, который почему-то не выходит на связь.
Глава седьмая
Бродяжки решили сорвать большой куш. На берегу реки построил особняк директор рынка. Ему осталось закончить крышу. Рабочие привезли оцинкованное железо и сложили его посреди двора.
Васька мечтательно пробубнил:
– Надо бы разжиться деньгами и махнуть в Сочи.
– Говори яснее.
– На участке буржуя полно дорогого железа. За ночь половину перетаскаем в укромное место. Найдем покупателя, получим бабки.
– А коли поймают?
– Ночью там ни души. Ну схватят – подумаешь, чуточку побьют. Если начнут лупить – расслабь тело, легче переносить эту процедуру.
Ромка сомневался в успехе. Ладно, утащат, а дальше? Любой поймет, что все ворованное. Сразу сдадут куда следует.
– Может, не стоит, Васька?
– Не трусь. Все пройдет гладко.
Накрапывал мелкий дождь. Облака плотно окутали землю. Луна спряталась. Кругом мрак.
Друзья осторожно приблизились к намеченному участку. Чуть в стороне слабо мерцали лампочки. Ворота, на удивление, не заперты.
Васька первый шагнул во двор. Тишина.
– Иди сюда!
Ромка сплюнул, вспомнил мать, перекрестился и очутился рядом с другом.
Они схватили по тяжелому листу и вдруг кубарем полетели в кусты. Двое крепких мужчин схватили их за шиворот, еще раз бросили на землю и начали пинать. У пацанов трещали кости, из глаз сыпались искры, разум постепенно покидал юные тела.
Из деревянного проема появился грузный мужчина:
– Хватит, прекратите, они вроде не дышат.
Один из истязателей усомнился:
– Хозяин, в прошлый раз здесь напакостили не эти щенки.
– Какое имеет значение? Эти, те… Видите, тоже пришли воровать. Грузите их в машину и бросьте на свалке. Спрячьте в мусор поглубже. Собаки их сожрут, вороны помогут.
Васька все слышал: он притворился мертвым.
Машина остановилась за городом, в карьере, где громоздились горы смрадного мусора.
Мужики зажали себе рты, схватили ребят и потащили их вглубь.
Один из бандитов выругался:
– Бросаем здесь, закидаем хламом.
Другой возразил:
– Хозяин приказал заховать их далеко и надежно.
– Не дури, задохнемся.
Когда страшные люди уехали, Васька, охая, сел на мокрую землю, приподнял голову друга:
– Держись, Рома, что-нибудь придумаем.
И потерял сознание.
Первым очнулся Ромка. Хотел повернуться, от боли в ноге застонал.
– Тише, ребятенок, не дрыгайся, – услышал он хриплый голос женщины, – глотни вот это. У тебя внутри все клокочет, видно, что-то отбили, да и нога не в порядке, перелома нет, думаю, трещина в кости.
Ромка с жадностью глотнул что-то горькое, голова закружилась, он спросил:
– Где мы, тетя?
– На свалке, в шалаше. Вас Иннокентий нашел. Приволок ко мне.
– А вы кто?
Женщина засмеялась:
– Бомжиха. По нужде – врач. Кто вас так разрисовал?
– Люди директора рынка. Мы хотели жрать, пришли воровать на его участок, нас и застукали.
Женщина повернулась к лохматому, с изрезанными морщинами человеку:
– Кеша, вынесем наш пролетарский приговор буржую. Последнее дело – детишек калечить.
– Где бензин, Клава?
– Под березкой, в яме. Ты бывший пожарный. Обстряпай дело так, будто коротнула проводка.
Страшный Кеша взял под козырек и исчез.
Клавдия выползла из шалаша, разожгла костер, поставила котелки с водой.
– Соколики, скоро ужинать будем, – слащаво произнесла она и погладила каждого по голове.
Вздохнула и чуть ли не приказала:
– Потом нагрею воды, помою ваши грязные попы.
– А лицо? – наивно спросил Ромка.
– И все остальное. Не волнуйтесь.
На удивление, пища была вкусная. Васька причмокивал:
– Где вы так научились готовить?
– Чай, я не маленькая. По молодости работала врачом. В зоне шесть лет – поваром.
Мальчишки открыли рты:
– В тюрьме побывали?
– Верно, соколики. Грохнула сослуживца-врача. Снасильничал он. Напоил меня, потом сделал грязное дело. В неволе трудилась на кухне. По ночам блатным гнала из браги самогон, там и пристрастилась к спиртному. Кончилась отсидка – не могла остановиться. Бомжевала, встретила Кешу. Устроились работать на свалку. Здесь благодать: платят деньги, находим хорошие вещи, так и живем.
От услышанного ребята поежились и больше вопросов не задавали.
Тем временем по городским улицам неслись пожарные машины: горела трехэтажная дача директора рынка.
Глава восьмая
Дом Зульфии и Радика приютился в зелени на окраине города. Четыре комнаты, кухня, уютная веранда блистали чистотой.
