Этот самый балкон тянулся вдоль десятка окон второго этажа главного здания, где находилась администрация школы, он объединял учительскую, директорский кабинет и личный архив директора школы, но выход на него имелся только непосредственно из апартаментов профессора Тирлиха. Именно с балкона он толкал пламенные речи перед построившимися внизу учениками в торжественных случаях.

Нечего было и надеяться привести такую уйму людей на площадь и не привлечь внимание учителей, так что я и не пытался утихомирить нашу группу поддержки. А раз шила в мешке не утаишь, то лучше держать его на виду, то есть пусть это будет частью плана, этаким фактором дополнительного давления на оппонентов.

Заслышав шум, заседавшие в учительской преподаватели бросились к окнам. Профессор Тирлих выскочил на балкон вместе с франтоватым незнакомцем, одетым в расшитый позументами фиолетовый дублет и коротенькие, чуть ниже колен, штаны того же цвета.

Директор что-то говорил, но мы не стали ждать, пока толпа утихомирится и можно будет разобрать его слова. Оставив на крыльце Адалька присматривать за соучениками, мы с Пайрусом и Вистой вошли внутрь.

– Страшно, аж живот сводит, – прошептал Пайрус, опасливо оглядывая пустынный вестибюль.

– Вы еще можете вернуться на площадь, – предложил я и, стараясь не встречаться взглядом с Вистой, добавил: – Я вполне справлюсь один. Может, так даже проще будет.

– Главное – не останавливаться, – пробормотала девушка, пропуская мое предложение мимо ушей. – Если остановлюсь, то могу струсить, а струшу – никогда себе не прощу.

– Я тоже не могу не пойти, – поддержал ее Крин, – это мое дело, и я должен довести его до конца. А вот вы не обязаны рисковать, поэтому пойму, если откажетесь.

– Успокоились оба! – пришлось повысить голос, дабы пресечь на корню всякие сомнения и взаимные реверансы. – Говорить буду я. Вы вступаете в разговор, только если я попрошу, а так – киваете головами и поддакиваете.

Может, мои друзья и хотели что-то возразить, но тут, на мое счастье, сверху по лестнице сбежал Уго Прелис, один из учителей фехтования.

– Вы что натворили?! Будто нам одного скандала мало! – прошипел он, хватая меня за плечо. – Ну-ка быстро разошлись по общежитиям!

– Осторожнее с руками, фер Прелис! – холодно ответил я, сбрасывая его руку. – Мы пришли сюда сообщить от имени учеников школы важные сведения служащим Тайной стражи. Ничего предосудительного мы делать не собираемся!

– Не волнуйтесь, неприятностей у вас из-за нас не будет, – добавила Виста.

– Да что бы вы в этом понимали! – оторопело пробормотал учитель, невольно уступая нам дорогу.

Более дорогу нам никто не преграждал. Мы быстро поднялись на второй этаж и прошли по коридору, ориентируясь на доносящиеся из-за приоткрытых массивных створок входной двери учительской взволнованные голоса. Войдя внутрь, мы обнаружили всех преподавателей школы столпившимися возле узких окон. В дальнем углу, всеми забытая, уткнувшись взглядом в стену, одиноко сидела Кайя Анлон.

– Добрый день, господа преподаватели! – я нарочито произнес это громко, чтобы перекрыть стоящий в помещении шум и привлечь к себе внимание.

Получилось на славу – разноголосица мигом стихла, головы двух десятков учителей, словно по команде, повернулись в нашу сторону. Кайя тоже не осталась безучастной, обратив к нам свое осунувшееся, посеревшее лицо. Молодец, держится без слез и истерик, хотя по глазам видно, насколько нелегко ей это дается.

– Что происходит, Кейлор? – поинтересовался Нуро Аредис.

– Ничего особенного, профессор, просто мы хотим быть в курсе событий.

– Вы привели сюда всю школу, чтобы быть в курсе событий? – желчно спросил Миерин Тахо.

– Вся школа здесь для того, чтобы подтвердить наши слова.

– Да кто вас будет слушать? – взвизгнул сзади Прелис, как оказалось, не рискнувший спускаться к толпе, а вернувшийся в кабинет вслед за нами.

– А почему бы господам из Тайной стражи не выслушать нас? У нас есть для них важные сведения.

Тут боковая дверь, ведущая в директорскую приемную, с грохотом распахнулась, и на пороге возник тот самый товарищ в фиолетовом одеянии, которого мы минуту назад видели на балконе. При ближайшем рассмотрении его наряд оказался дополнен белыми чулками и туфлями с огромными блестящими пряжками. Если этот щеголь старший из двоих агентов Тайной стражи, то дело плохо: подобные фрукты обычно больше озабочены своим внешним видом, чем здравым смыслом.

– Кто посмел призвать сюда учеников?! Это бунт! Я немедленно доложу об этом в столицу! – проорал он, бешено вращая глазами. Затем его взгляд остановился на нас. – Почему ученики здесь? Кто разрешил?

М-да, с адекватностью у этого товарища явные проблемы. Как правило, таким людям сносит крышу той толикой власти, которой их наделила служба, они начинают считать себя этакими князьками, ведут себя высокомерно с подчиненными и презрительно – с простыми смертными. С ними очень трудно разговаривать, ибо понимают они только язык силы, а принимать взвешенные самостоятельные решения не способны в принципе.

– Это представители учеников Второй имперской школы магии, – посчитав мою заминку проявлением страха перед столичным функционером, ответила за нас Теана Шуль, – и они хотят сообщить вам нечто важное.

– Что?! Представители кого?

Интересно, он вообще умеет разговаривать без крика?

– Представители будущих магов Энрата, – как можно более спокойным тоном ответил я, – и мы действительно хотели бы сообщить кое-какие сведения, касающиеся сути дела.

– А ты кто такой? Соучастник? – подойдя ко мне вплотную, агент Тайной стражи, и так бывший на полголовы выше, еще и приподнялся на носки, нависнув надо мной и заставляя смотреть на него снизу-вверх. – Я тебе мигом выправлю место в арестантской рядом с подругой!

– Тер Теодор Кейлор к вашим услугам! – представился я, с трудом сохраняя спокойствие. – Кричать совсем не обязательно, я прекрасно слышу.

– Так кто тебе разрешил приходить сюда, Кейлор?

– Спокойнее, Арриго, спокойнее, – на наше счастье, в этот момент в учительскую в компании директора школы вошел второй визитер. – Я уверен, что тер Кейлор действительно сообщит нам нечто важное.

Этот служащий Тайной стражи был постарше первого – в его кудрявой шевелюре и рыжеватой бородке уже обильно присутствовала седина, был он пониже ростом, зато шире в плечах. А одежда его была добротна, но вовсе не так вызывающа, как у коллеги. Главным же было то, что он выглядел гораздо адекватнее своего сослуживца.

– Теодор, это плохая идея, – завел было речь профессор Тирлих, но был бесцеремонно прерван столичным франтом.

– Вот и я говорю, что плохая, но фер Томас Дан, по всей видимости, считает иначе.

– Господин директор, мы воспользуемся вашей приемной? – пропустив колкость товарища мимо ушей, вежливо поинтересовался тот, кого назвали фером Томасом Даном.

– Как вам будет угодно.

– Нет-нет, ребята, – фер Томас остановил вознамерившихся было зайти в приемную вслед за мной Висту и Пайруса, – пока только Кейлор.

Не успел я и глазом моргнуть, как оказался один с двумя сотрудниками всесильной Тайной стражи Энрата в небольшом помещении, обычно занятом секретарем директора. Массивный стол, пять крепких стульев да картотека вдоль стены с блестящими от лака лицевыми досками выдвижных ящичков – вот и вся обстановка.

– Арриго, ты понял, кто это такой? – вопрос, заданный Томасом Даном сразу ставшему заметно тише коллеге, гораздо больше удивил меня, чем его.

– Неужто тот самый парень из Золотого леса? – с интересом рассматривая меня, ответил его товарищ.

– Присаживайся, Теодор, в ногах правды нет. Я, как ты уже слышал, Томас Дан, старший экспедитор Тайной стражи. Это – Арриго Крес, экспедитор той же службы. Ты хотел о чем-то поговорить с нами? Сообщить какие-то важные сведения? Мы тебя слушаем.

Вот так и не поймешь: успеха ты добился или в переплет попал. Вроде и обстановка спокойная, и все вежливо-чинно сказано, а не оставляет ощущение какого-то подвоха. Так, будто, что бы я ни сказал, это будет выслушано, хотя бы и смеха ради, но на результат никак не повлияет.