Шум и гам вокруг, запах алкоголя, вкусной еды очень сбивали с толку и мешали сконцентрироваться. На радость, Киллиану, официант принёс ему большую тарелку с самой аппетитной и ароматной ухой из красной рыбы, и он тотчас набросился на неё.

– Только хотел рассказать тебе об этом, сын мой! Ужасная приключилась беда с нашим маленьким, и так не процветающим городком. С недавних пор у нас начали пропадать дети! – За окном раздался оглушающий раскат грома, а О’Коннел от неожиданности подавился куском рыбы и вытаращился на преподобного. Хорошо денёк начался, хорошо. С «добрых» новостей. Проклятие, его не предупреждали, что всё будет настолько плохо. – Эти светлые ангелы! Они просто исчезали ночью из своих комнат, а потом возле Чёрного Леса находили детские косточки, сложенные крестом. Мы с Аидом, Джеймсом и всем приходом твёрдо уверены, что это – Тёмная Ведьма. Она съедает детей, а из каких-то остатков, кроме костей, делает подношения дьяволу. И местные жители не раз подтверждали, что видели сомнительную старую женщину, блуждающую по ночным улицам. – Киллиан с трудом сглотнул, перекрестился по привычке и побелел от ужаса.

Матерь Божья! Куда же его занесло?! Он ожидал, как максимум, какого-то детского лепета и беготни за ведьмами, которые случайно сварили не тот отвар… Но ситуация приняло совсем другие обороты. Первое дело и сразу метко в яблочко – жестокие убийства с извращениями. Да Киллиан чертов везунчик! Ему резко расхотелось есть, и он кое-как подавил тошноту, подкатившую к горлу.

– А почему вы решили, что их съедают, а не просто срезают всё? – спросил он первое, что пришло ему в голову, пытаясь сохранить ясность ума и мыслить холодно, как детектив.

– На маленьких детских костях были куски свежего мяса. Это заметил даже врач. И находили их буквально на следующее утро! – воскликнул Аид с какой-то излишней театральностью. О’Коннел представил эту ужасающую картину и поморщился, но продолжил есть. Какая мерзость!

– И почему именно подношения? – быстро проговорил он.

– Да потому что нормальному человеку незачем резать и есть детей! Исключительно для подношения Сатане, – Энтони явно напрягло скептическое отношение Киллиана ко всему, и он нахмурился.

– Как насчёт извращенного удовольствия? – резко парировал О’Коннел. – У нас в городе однажды тоже появился серийный убийца, который похищал молоденьких девушек и ел их. И это была далеко не чёрная магия. Это был просто на голову больной человек! Скорее зверь, – фыркнув, он поднял бровь и скрестил руки на груди. – Его сразу же казнили, как поймали. С чего вы вообще взяли, что это ведьма? Ведь не только она может быть людоедом…

– Как ты думаешь, сын мой, может ли сладко спящий ребёнок неожиданно исчезнуть из своей комнаты без колдовства? Обычный человек туда не проберётся! Да и если бы он хотел кого-то украсть, то сделал бы это с беспризорником, а не домашним дитём! – Энтони, очевидно, волновала эта ситуация не меньше, а в голове Киллиана мгновенно выстраивался весь пазл.

– Да! Вы говорите правильные вещи, – согласился он, вспомнив что где-то читал, чтобы конструктивно поспорить с человеком, нужно сначала дать ему понять, что ты на его стороне. – Вы пробовали смотреть в корень? То есть изучить семью, из которой пропал ребёнок. Отец, вы же сами сказали, что, скорее всего, это был бы беспризорник. Сколько примерно лет было детям? – неожиданно оживлённо поинтересовался Киллиан, доедая свой обед.

– Даже не пытались смотреть их семьи. Всем от девяти до четырнадцати… – угрюмо ответил Аид, чем привёл О’Коннела в замешательство. Если тринадцатилетние дети ещё могли сами сбежать, то что могло произойти с совсем крохами?

– Совсем малышей не трогали, что странно… И возможно, детям стало очень плохо дома, и они сбежали оттуда под покровом ночи. Следовательно, эта странная женщина подобрала бы их, внушила что-нибудь, дескать, с ней им будет хорошо, и увела с собой. А потом убила! У неё абсолютно точно проблемы с головой. И это не умаляет ужас злодеяния… Просто… вероятно, что это не ведьма, а обычный серийный убийца. Здесь нужен хороший констебль, а не инквизитор! – Киллиан мгновенно пожалел, что так разошёлся с незнакомыми людьми.

Глаза преподобного наполнились негодованием, и он громко засопел, а Аид рассвирепел за секунды. Ещё бы! Кто-то посмел затронуть его «священный Грааль». У О’Коннела волосы на руках встали дыбом от осознания, что дело пахнет костром, и из-за глупого спора его могут казнить прямо здесь и сейчас.

– Что. Ты. Сказал?! – рявкнул Аид, испепеляя испугавшегося Киллиана. – Ты хочешь сказать, что инквизиция бесполезна, щенок? – У него душа в пятки ушла от такого напора…

– Нет, нет! Вы всё не так поняли! Я сказал, что, наверное, лучше к этому делу привлечь полицию, – его голос задрожал и стал тише от страха, и он вскинул руки в примирительном жесте. – Но я не отрицаю, что это может быть и правда ведьма… – стушевался О'Коннел. Идиот! Дурак! Дело дрянь! Сидел бы он и послушно молчал – не нарвался бы на неприятности.

– Тебя никто здесь не спрашивал! Если ты такой умный, то иди в лес и ищи доказательство того, что убила не ведьма. Туда давно никто не ходил, вот и проведаешь всё, как только ливни закончатся, и земля просохнет. И при этом только посмей мне что-нибудь не успеть сделать, – прошипел Аид ему в лицо, едва ли не схватив за грудки.

Додумывать, что бы сделал с ним инквизитор, О’Коннел не решился – слишком буйная у него фантазия. Он утешал себя тем, что его не отправили на костёр за такие высказывания, хотя он всего лишь высказал свои дедуктивные догадки. Однако кому Киллиан врал? Это ни черта не успокаивало: поведение начальника поразило до глубины души, словно пробрав холодными, когтистыми лапами, а в голове призраками пробегали мысли: «Он просто ненормальный».

– Или ты струсил?! – с вызовом процедил тот.

– Нет, – пытаясь набраться смелости и взять волю в кулак, твёрже заговорил Киллиан. – Я не струсил. Я приехал сюда выполнять свою работу строго по уставу, который я, поверьте, знаю очень хорошо. И если нужно, я прочешу лес вдоль и поперёк. И кто бы там ни был, хоть ведьма от дьявола, хоть безумец, я их найду, и всех покарает закон! – категорически и уверенно произнёс громкую речь он. Наверное, таким образом Аид проверял его на вшивость, продолжая сверлить ненавистным взглядом.

– Раз вы смогли найти общий язык, то завтра я познакомлю тебя, Киллиан, с милым пареньком Генри. Ему пятнадцать. Он живёт в приюте при церкви. Я думаю, Генри с удовольствием поможет тебе освоиться в городе, всё покажет, расскажет, – как ни в чём не бывало продолжил Прескот, стуча пальцами по столу, а О’Коннел саркастически фыркнул от его первых слов.

Однако это хотя бы единственная хорошая новость! Несмотря на то, что между ними была колоссальная пропасть в возрасте – аж семь лет, – он очень надеялся, что сможет завести нового друга. Может, хоть он окажется нормальным в этом чёртовом городке?

О’Коннел был бы рад познакомиться с Генри хоть в ту же минуту, да вот дождь и буря разразились на весь день, заполоняя грязными, мутными реками. Похоже, Аид не простил то, что кто-то отважился поставить его теорию под сомнение и раскрыть рот, и решил отомстить, лишив Киллиана всяких поблажек и отправив его разбираться со всей документацией, знакомиться с правилами и делами прошлых лет. Там-то он и провозился до самого вечера. Перебирая нескончаемые бумажки, парень с разочарованием понял, что сладко ему здесь точно не будет.

На следующий день солнце наконец-то соизволило выглянуть на несколько часов, чему он невероятно обрадовался, но тучи с океана уже угрожающе надвигались на город и грозились испортить все планы, напоминая тем самым «солнцеликого» Аида. Поэтому, чтобы успеть до привычной темноты, О’Коннел с предвкушением поспешил на главную площадь возле церкви, где его уже ждали Преподобный Энтони и Генри.

На площади сновало непривычно огромное количество горожан. Видимо, все люди улучили удачный и солнечный момент и пришли на ярмарку распродавать свои товары. Однако даже снизошедшее на Киллиана солнце не улучшало общую мрачную и пугающую атмосферу в городе. Он почти подошёл к белой деревянной церкви, когда около её забора заметил Энтони и милого юношу. Лучезарная улыбка Генри заставила Киллиана улыбнуться в ответ и помахать рукой. Тот будто светился от радости и излучал совершенно другую энергетику, абсолютно не подходящую этому месту. Он стоял, засунув руки в карманы чёрного сюртука. О’Коннел заметил, как холодный ветер развевал каштановый вихрь на голове мальчика, а его карие глаза азартно горели идеей. Но сильнее всего взгляд его привлёк старый, заношенный и растянутый, но, по всей видимости, очень любимый шарф в серо-красную полоску.