– Здравствуй, рад тебя видеть! Знакомься, это Генри Хиггинс, твой новый проводник по городу, – Энтони улыбнулся, и возле его глаз появились морщины.
– Здравствуйте, Киллиан! Преподобный очень любезно попросил меня познакомить тебя с местными людьми, традициями и просто помочь освоиться, – Генри протянул руку О’Коннелу. Лучезарная улыбка этого мальчишки озаряла округу, словно второе солнце, и выбивалась из множества угрюмых лиц.
– Можно на «ты», я не настолько стар, чтобы ко мне обращались на «вы». Очень приятно познакомиться, Генри! – он усмехнулся и пожал ему руку, кивнув.
– Что ж, дети мои, я должен идти, скоро начнётся месса, а мне опаздывать нельзя, как понимаете, – с сожалением произнёс Энтони и поправил крест на груди.
– Да, конечно! Не смею вас задерживать, – после этих слов Преподобный откланялся, а Киллиан вместе с Генри направился прогулочным шагом на площадь. – Сейчас я зайду в штаб Инквизиции, а ты подожди, пожалуйста. Мне нужно получить указания Аида, моего наставника. Может, расскажешь, как ты познакомился с Преподобным Энтони?
– Ох, Энтони мне как отец! Когда мои родители погибли, мне было лет семь, и он первый из прихода кинулся мне на помощь, устроил в приют и следил за мной, чтобы я с плохими компаниями не связывался. Я ему очень благодарен! – без толики грусти говорил Генри. А то и понятно, поскольку его родители умерли очень давно.
– А что случилось с твоими родителями? – осторожно поинтересовался О’Коннел.
– Я толком и не знаю, но мне рассказывали, что их сгноили ведьмы. Наслали какую-то болезнь, сильный и кровавый кашель, а потом они мучительно скончались. Никто из лекарей не смог им помочь: все разводили руками, а священники только и могли, что читать молитвы, – опустил голову юноша и вздохнул. – Единственное, что от них осталось, – это шарф
Боже, и здесь винят ведьм!
Киллиан мог предположить, что вместо таинственного и пугающего проклятия это был более приземлённый недуг – чахотка. В таких влажных и холодных местах, где появление солнца – праздник, он должен быть довольно распространённым заболеванием. Спасибо, что не чума.
– Мне очень жаль. У меня тоже, можно сказать, родителей нет, – мрачно улыбнулся О’Коннел. – Знаешь, старшего брата всегда любили больше, да и Лиам любил задирать меня, а я был сыном второго сорта. Всё детство ненавидел его. Но ничего, я с этим смирился и сбежал при первой возможности, несмотря на то, что даже и в семинарию.
– Не повезло… Я всегда был в семье один… А ты же приехал спасать нас от ведьм?! Эти чудовищные существа который месяц держат в страхе весь город! Точнее, всего одна посланница от дьявола, похищающая детей! И мне тоже страшно оказаться в её лапах, – от зыбкой надежды в голосе Генри внутри Киллиана что-то дрогнуло. Похоже, для всех горожан он стал последним лучиком света во тьме и теперь точно не мог их подвести. – Даже дети из моего приюта пропадали.
Логично, что серийный убийца охотится за брошенными детьми. Беспризорники – первая и самая лёгкая добыча. Слабые, озлобленные и уязвлённые.
– Я постараюсь сделать всё, что в силах помощника инквизитора, чтобы она тебя не тронула. К тому же пятнадцатилетних она ещё не похищала. Скажи, каким образом дети исчезали? Я имею в виду прямо из приюта, к примеру, ночью, или же они уходили куда-то днём и не возвращались? Когда это случилось в последний раз? И, в принципе, давно начались исчезновения?
Они пересекли площадь и свернули на другую узкую улицу, когда Генри ответил:
– Нет! Всё это было ночью! А утром мальчиков и девочек не оказывалось в кроватях, но при этом окно было закрыто. Возможно, они уходили через чёрный ход… Их бросались искать, но в Чёрном лесу находили лишь страшные кости и обрывки их одежды. Так пропал мой лучший друг, Роланд, месяц назад. Его нашли мёртвым… Точнее, его останки. Но! Он никогда в жизни не думал о побеге! – Хиггинс вскинул руку и помахал указательным пальцем. – Да и вообще, несмотря на то, что за ребятами толком никто не следил, они не сбегали… Зачем, да и куда? А за последние полгода просто шквал какой-то! Ты понимаешь, они пропадают уже полгода? – он с отчаянием пронзительно заглянул в глаза Киллиана.
Ситуацию ухудшало то, что из зацепок были только рассказы жителей и наличие останков и трупов, а ещё ленивый инквизитор, любящий покомандовать вдобавок. Твою ж мать! Грёбаных полгода в городе убивают детей, а местная мэрия, инквизиция и полиция даже не пошевелились вызвать хоть каких-то детективов страны в этот жалкий городок! Вместо этого они посчитали лучшим вариантом пригласить зелёного семинариста, не сведущего ничего в уголовном деле. Что-то тут нечисто… О’Коннел тут же достал из кармана блокнот, который всегда носил с собой, карандаш и начал на ходу быстро записывать все слова Хиггинса.
– Как ты думаешь, что могло побудить ребёнка добровольно сбежать, если он никогда о таком не задумывался? Возможно, его кто-то на улице уговорил сладкими россказнями о лучшей жизни, как Питер Пэн в той народной сказке, – рассуждал Киллиан вслух.
– Не знаю, я в такое бы не поверил. Но Роланд младше меня на три года, и он был мечтателем! Так что, может быть, ему что-то внушили, – пожал плечами Генри.
– Следовательно, они были знакомы. Ночью он сбежал через чёрный ход, там его схватили, в мешок засунули и унесли в лес. Иначе как вообще человек мог пробраться в закрытую спальню? Ну не по щелчку же пальца! – справедливо заметил О’Коннел и иронично фыркнул. – В другой случае, ребёнок бы проснулся и закричал, даже если они были бы знакомы. Эффект неожиданности. И его, как минимум, услышали бы воспитатели!
– Выглядит, на удивление, логично, – задумчиво почесал подбородок Хиггинс. – Но если это ведьма, то она вполне могла и по щелчку в комнату попасть, рот заткнуть и утащить.
– Но пока это лишь версии… Я даже с родственниками погибших не общался. А что-нибудь насчёт других детей можешь сказать?
– Нет, про них ничего не знаю, – с сожалением вздохнул Генри.
– А странных, подозрительных людей, ошивающихся ночью у домов, где живут дети, или у твоего приюта, ты не видел?
– Лично не видел, но другие люди мне говорили, что замечали новую пожилую женщину в городе. Единственное, что знаю, она всегда ходит в чёрном плаще. – Киллиан внимательно записывал все показания. Уже который человек говорит одно и то же!
– Тогда нужно будет пройтись по всем семьям: расспросить их обо всём и улики собрать – вдруг что-то осталось. У других жителей узнать, может, они что-нибудь слышали или видели ночью, – разъяснил О’Коннел. Ох, боже, да здесь только допрос людей не на одну неделю! – А сделай одолжение, расспроси всех в своём приюте, насколько сможешь.
– Ты уверен, что осилишь? Их пятнадцать человек! – как гром среди ясного неба, внезапно сообщил Генри, а Киллиан прокашлялся от удивления.
– Так много?! Кошмар, примерно два-три ребёнка в месяц на городок в несколько тысяч человек! И никто не шевелился столько времени? Что за олухи здесь живут? Если ты мне поможешь, то осилю, – негодовал О’Коннел. – Вместо того, чтобы вызвать специалистов, Аид грозится меня отправить в «прекрасный» лес, чтобы найти какие-то доказательства существования ведьм, – не удержался он от саркастичного укола. – Идиот! – не постеснялся Киллиан выражений и плюнул в землю.
Мимо них проходило множество людей, настороженно вглядываясь в нового приезжего. В этом маленьком чёртовом городке все друг друга знали. До здания инквизиции оставалось совсем чуть-чуть (Да-да, мэр собственноручно выделил им отдельное здание!).
– Ого! В этот лес?! О-о, он правда треклятый, клянусь Богом! Ты знал, что недавно по ту сторону от него сгорела деревня Грейленд? Полностью, дотла, одни угольки остались! Буквально два месяца назад, в марте, – взбудоражено жестикулировал руками Генри, наводя больше жути, и смотрел на О’Коннела горящим взглядом.
– Впервые слышу, о чем ты толкуешь! Почему? И жители погибли? – не веря своим ушам, опешил и изумлённо спросил тот, а по коже пробежали мурашки. А в воображении уже всплывали чудовищные картины, как полыхают дома и кричащие люди разбегаются врассыпную, подальше от огненного монстра. – У вас не город, а какой-то магнит для неприятностей.
