– Не тормози, Отчуждённая.

Не сдерживаюсь и бросаю яростный взгляд в сторону, откуда раздаются эти слова. Это Белла. Она ловит мой взгляд – и её большие глаза расширяются от удивления.

– Иди, Тина, потом поговорим, – вмешивается Боб.

Они чувствуют! Они такие же, как и я! – стучит в голове.

Я так же, как и все, иду по трём ступеням вниз. Вагончик уезжает, а наш строй спускается со станции к главному входу в штаб. Ощущаю на себе чей-то взгляд. Обернувшись, замечаю Беллу. Наши взгляды встречаются, пока толпа добровольцев не заталкивает меня внутрь белокаменного здания.

Яркий свет многочисленных ламп, от них слезятся глаза. Моргаю чаще. Просторный холл. Светлые стены песочного цвета и сделанные из белого камня колонны, поддерживающие потолок – это и есть главный зал штаба. Стеклянные лифты и позолоченные перила широкой лестницы восхищают меня. На её ступенях стоят лидеры и воины.

– С этого дня вы – бравые воины Элиты, – зал наполняет скрежещущий голос Уры.

Он смотрит в упор касаясь каждого добровольца, и мне кажется на мне он задерживает свой взор чуть дольше, чем на остальных.

– Но не все вы нужны нам. Кому-то придётся остаться на защите стен.

Короткая пауза.

– Как и говорили мои братья…

Внутри всё сжимается. К горлу подступает тошнота.

– Завтра начнется испытание, затем подготовка и бой, – голос его, всегда холодный, теперь можно сравнить с куском цельного льда.

Закрываю глаза. Кто-то сжимает мою руку. Разгорячённая ладонь скользит по запястью. Оборачиваюсь. Еле заметная улыбка видна на шоколадном лице Боба. Киваю ему. Внутри угасает буря и наступает пустота.

– Боб Бранс, Белла Янг, Дейк Дрю, Соня Белкина, Крисс Ли, Рик Янс, Борис Власов, Брэд Рим, Тина Брайн, – громко перечисляет Питер.

Вздрагиваю, слыша своё имя. Как и все, делаю шаг вперёд. Не спеша к нам подходит воин Элиты.

– Итан Оун, – представляется он, окинув нас внимательным взглядом.

Питер продолжает зачитывать имена добровольцев. В ушах у меня стоит звон, в горле скрежет.

– Пройдите в комнату обработки.

От волнения взмокают ладони, я вытираю их о штаны. Боб чуть подталкивает меня в сторону неприметной двери. Тело не слушается, ноги заплетаются.

– Одежду и личные вещи скиньте в ящик, – говорит Итан.

Он открывает дверь и пропускает нас вперёд. В комнате стоит полумрак, издалека доносится шум воды. Повторяя за всеми, снимаю одежду и скидываю в железный контейнер. Дергаю замок у куртки. Пальцы не слушаются. Еле совладав с застёжкой, снимаю куртку. И когда последняя вещь падает в ящик, Итан пустым взглядом проходится по нашим полуобнажённым телам.

– У вас три минуты на обработку, – говорит он, закрывая за собой дверь.

Иду на носочках по ледяной и скользкой плитке в самую дальнюю кабинку. Холодная вода приводит меня в чувство. Но ненадолго.

– Возьми, – говорит Белла, как только я выхожу.

Пряча взгляд, протягивает аккуратно сложенный сверток одежды. Чёрная форма Элиты из плотной ткани. Сидит идеально – на каждом из нас. В один миг из Защитника я перевоплощаюсь в воина. Как хочется так же просто пройти испытание!

Возвращаемся в холл штаба. Лидеров нет, только добровольцы и Элита. Сразу за нами в комнату обработки входит другая группа. Я делаю нерешительный шаг в сторону Итана. Белла и Боб рядом. И мне становится спокойнее, что удивительно даже для меня, потому что они последние с кем я вообще хочу иметь что-то общее. Итан кивает и медленно поворачивается спиной. Я вижу млечный путь – татуировка украшает его побритую налысо голову.

Стеклянные двери открываются, и мы втискиваемся внутрь. Толчок, а затем, плавно двигаясь, лифт начинает подъём. Несколько секунд, и двери открываются. Впереди коридор, по левую сторону двери, а справа панорамные окна, выходящие во двор штаба. Не совсем удачно, потому что весь вид закрывают чёрные скалы.

Добровольцы, по приказу Итана, расходятся по комнатам. Чтобы хоть как-то скрасить ожидание, я смотрю в окно: пустой маленький двор и открытые ворота ограждения. Закат. Небо окрашено в красно-оранжевый прячется за черными скалами, защищающими город, как непроходимая стена. Вдаль тянется горная дорога. По ней несутся грузовики. Пыль клубами поднимается из-под их колёс. Краем уха я слышу, как Итан проводит краткий инструктаж, но всё мое внимание приковано к окну. Из грузовиков выходят Спасённые с деревянными ящиками. Видимо, они тяжёлые, раз люди, сгорбившись, еле тащат неподъёмную ношу.

Ничего особенного, но пока я смотрю, как трясутся у одного старика руки и шаркают ноги, внутри всё сжимается. Дряхлое тело совсем не годится для такой нагрузки, но старику приходится делать это, иначе он больше не будет нужен городу. И никто из других Спасённых не пытаются ему помочь. Да, это ещё одно правило: ты жив – пока полезен. Именно это и движет нами в борьбе с несправедливым миром.

От безразличия людей друг к другу внутри у меня всё раздирает скорбь. Я и сама не рискну подойти к нему. Иначе наказание настигнет нас двоих, потому что каждый должен занимать своё место, не вмешиваться. Это и есть безжалостная система нашего города в действии.

Старик, шатаясь, несёт тяжёлый ящик ко входу в штаб. Безмолвно наблюдаю, как его узловатые пальцы разжимаются, и ящик с грохотом падает на землю. Он заваливается на колени, пытается собрать рассыпавшиеся яблоки. Руки деда крупно дрожат, плечи вздрагивают. Замечаю идущих в его сторону Уру и Питера. Они помогут ему. Но что-то не так. Губы старика молят о пощаде – со страхом? Лицо блестит в алом зареве. Сверкает серебро металла в руках Питера. Я отступаю назад.

Сердце бешено колотится.

– Эй, – окликает меня Итан как раз тогда, когда звучит глухой выстрел.

Прячу взгляд.

– Посмотри на меня, – следует приказ.

На миг закрываю глаза, а затем смотрю. Встречаю пустой взгляд серых глаз Итана.

– Это твоя, – кивает он на вторую от стены дверь.

Он пропускает меня вперёд.

– Приложи руку к экрану, пусть дверь сохранит твои данные, – командует Итан.

Как только ладонь соприкасается с поверхностью, раздаётся писк. Голубой экран гаснет, и дверь открывается. Делаю шаг. Комната озаряется холодным светом. Стены, пол, потолок и мебель – белые. Меня почему-то передергивает.

– После ужина сбор в подвале, – говорит на прощание Итан.

Дверь закрывается, я падаю на пол. В груди всё рвётся на части. Я сжимаю руки в кулаки, и ногти впиваются в ладони. Стискиваю зубы, пытаясь удержать крик. И когда проступают горячие слёзы, становится легче. Ползком добираюсь до кровати в центре комнаты и падаю навзничь. Питер убил его, убил… Он не мог… Питер – лидер, главный Защитник Спасения.

Громкий писк часов. Тело не слушается, руки и ноги трясутся. Я Защитник – повторяю я себе, когда силы оставляют. Помогает ненадолго.

Подхожу к зеркалу в собственной комнате для обработки. В отражении я не узнаю себя – напуганная девушка с опухшим от слёз лицом. Что сделали со мной чувства? Как за такой короткий промежуток они смогли изменить меня, лишить даже привычного облика?

– Нет, вы мне не нужны! – кричу я отражению. – Я избавлюсь от ВАС!!! Я хочу выжить!

Я пройду все эти чёртовы испытания. Несмотря ни на что, но я сделаю это. Потому что хочу жить. Снова в пустоте.

Прежде чем покинуть комнату мне необходимо какое-то время, чтобы привести себя в порядок, потренироваться смотреть на мир пустым взором и скрыть все следы оставленные чувствами – слёзы.

– Я ждал тебя, – говорит Боб, выходя навстречу.

Он нажимает на кнопку, вызывая лифт.

– Ты ведь чувствуешь? – шепотом спрашивает он.

Молчу, входя в стеклянную кабинку.

– Мы не враги тебе, – шепчет Боб.

– Ага, – киваю. – По большой дружбе называете меня Отчуждённой.

Он наклоняется слишком близко.

– Мы не выдадим тебя.

– Кто – мы?