— Поскрёб, — указал на след Пустельга. — Волки так территорию метят. Значит логово ещё далеко, возле него зверьё таких меток не делает.

Дальше охотники пошли уже тихим, аккуратным шагом. Анюта вместе с Пустельгой высматривала новые следы на земле. Лес словно прислушался к чужакам: ни пения птиц, ни хруста веток под лапами дикого зверя. Даже ветер, казалось, затаился, не желая касаться стволов многолетних деревьев. Вскоре Навь нашла тропу, по которой стая выходила к общине. Внимательно изучив еле приметную среди подлеска дорожку, Пустельга произнёс.

— Они были здесь совсем недавно. Но ждать их на тропе бесполезно: будто чуют нас, и всё дальше уходят. К логову своему стараются приманить…

— Зачем им вести человека в свой дом? — насторожился Олег.

— Зверь против нас не простой. Не только мы на него охотой пошли, но и он на нас нынче охотится.

Отец с сыном переглянулись. Анюта же сидела на корточках и молча растирала землю в руках.

— След размашистый, глубокий, — продолжил охотник. — Это матёрые волки. Волчица ходит мельче, а у переярков следы не такие уверенные. Всё, как я вам рассказывал – в этой стае только взрослые звери.

— Какая же стая без молодняка и волчицы? — удивился Олег. Скитальцы знали об охоте не много, но даже им были знакомы порядки в волчьих семьях.

— Волчица в норе щенится, на охоту ходят матёрые. Тогда на тропах её следов не бывае, — пояснила Анюта.

— Значит, она в логове?

— Нет. Нету у этой стаи волчицы, — сказала девушка, поднимаясь с земли.

— Почему ты так решила?

Не ответив, та просто двинулась дальше. Пустельга не отставал от Навьей охотницы ни на шаг. Казалось, присутствие остальных ему было совершенно не важно. Парень держался за Анюту, словно только она могла помочь в битве с волками.

Придержав сына за руку, Михаил прошептал:

— Не нравится мне всё это. Если вдруг станет худо, будь ко мне ближе.

Олег понимающе кивнул, и у него на душе было сейчас не спокойно.

Лес отнял у людей уже слишком много времени. Множество раз они видели следы волков, но хищники уходили всё дальше. Михаил потерял счёт шагам, который вёл от самого городища. Частые деревья заслонили собой тусклый вечер, скиталец с тревогой отметил, что засветло семья назад не вернётся. Тем временем на земле появился новый признак волков — чёрный помет указал Анюте на то, что стая была сыта и здорова. Хищники ели мясо недавно. Человеческое мясо. Голодный волк перебивается костью спрятанной про запас, но эти волки вовсе не были голодны.

— Похоже, община оказалась на территории стаи, потому хищники и нападали на вас, — запыхавшись от быстрого шага, обратился Михаил к Пустельге. — Конечно, это не объясняет того, что волки вламывались в дома, но за время Долгих Зим многие животные изменились – стали агрессивнее, перестали бояться огня и человека.

— Это не простые волки, — вновь напомнил ему сын охотника.

— Но они ведут себя как простые волки – оставляют метки и стерегут территорию! И у них есть вожак, в конце то концов. По-моему, всё это указывает хотя бы на то, что стаю можно убить.

— Так убей, — жёстко процедил Пустельга. Скиталец выдержал его взгляд и лишь получше подтянул на плече заряженную винтовку.

Смеркалось. Тени деревьев и густеющий вечерний сумрак слились воедино. На границе взгляда лес выстроил сплошную чёрную стену и с каждым часом проведенным в чащобе эта стена становилась всё ближе. Идея охоты под вечер теперь казалась абсурдной. Лучше было остаться среди развалин домов и ждать пока твари сами решаться выйти на человека…

Внезапно впереди раздался угрожающий вой. Анюта подняла руку, подавая всем знак остановиться. Она внимательно вгляделась в заполненный влажной дымкой сумрак позднего вечера. Между деревьев Михаил заметил широкую прогалину. На другой стороне свободной от деревьев поляны вновь поднимался частокол тёмных сосен – именно там Анюта что-то заметила.

— Логово рядом, — сказала Навь, пригибаясь.

— Уже? — Михаил отозвался слишком поспешно, он чувствовал, как внутри него холодеет дурное предчувствие. — Значит твари всё-таки завели к логову, да ещё в темноте! И что теперь? Пойдем туда и убьем всех волков?

От его слов охотники только нахмурились. Анюта решила иначе.

— Вабить будем.

Навь открыла рюкзак и достала оттуда стекло, снятое с керосиновой лампы. Пустельга одобрительно посмотрел на незатейливый с виду предмет, как будто тот был сейчас самым главным.

— Чего делать? — не понял Олежка.

— Волков к нам заманивать.

Больше Анюта ничего не сказала. Подобрав винтовку, она быстро скрылась между деревьев. Михаил хотел двинуться следом, но Пустельга удержал:

— Сидите здесь. Они прямо на нас пойдут, через эту поляну. Как на ладони все будут.

Бросив обеспокоенный взгляд в сторону открытой проплешины, скиталец всё же остался на месте. В томительном ожидании сердце заколотилось. Михаил несколько раз вскидывал винтовку оценивая дистанцию и сектор обстрела. В голове крутилась лихорадочная мысль о том, что если волк помчится прямо на него, то он не попадёт. Прогнать её никак не получалось.

Неожиданно к звёздам вознесся тоскливый вой. Голос звучал чуть в стороне, но совсем неподалеку. От страха сказалец чуть не подпрыгнул и быстро прицелился в сторону звука.

— Тихо-тихо! Это Анюта, — успокоил его Пустельга. — Это она волков голосом волчицы вабит – выманивает их из логова.

Пораженно глядя на юношу, Михаил опустил свою винтовку. Через пару минут вой повторился. Из леса на той стороне ему ответило сразу несколько голосов.

— Повелись. Теперь ждите, — Пустельга поднял трехлинейку и плотнее прижал приклад к своему плечу.

— А стекляшка-то ей зачем? — спросил Олег.

— Анюта через неё сейчас воет. Так голоса человеческого меньше слышно.

— И откуда ей всё это известно?

— Она же Навь, а те много охотятся.

Олежка ещё сильней удивился:

— А я думал, что Навь вообще из-под земли не вылезает – только раз в году – в конце каждого лета.

— Кто тебе это сказал?

Сын бросил вопросительный взгляд в сторону Михаила, но тот сделал вид, что его не заметил. Откуда он мог знать всех порядков принятых у подземного племени? Об этом вообще мало кто знал…

— Жить одним набегом раз в год ни у кого не получится, — словно подвёл итог разговору охотник. — Когда остальные мёрзнут — Навь по поверхности ходит. Мало кто верит в такое, но даже в страшный мороз они передвигаются…

Прошло ещё немного времени, Анюта снова завыла голосом волчицы, но ответа на этот раз не последовало.

Михаил заволновался:

— А если не сработает, что тогда?

— Тогда пойдем к логову и там перебьём их! — процедил Пустельга сквозь стиснутые от злости зубы.

Скитальцу показалось, что парень говорит об этом уже не как охотник, а как отчаявшийся человек, но сразу позабыл обо всём, когда увидел сверкнувшие в свете луны волчьи глаза… Могильными огнями те плыли между деревьев на другой стороне лесной прогалины. Вой Анюты повторился настойчивей, и сумеречные силуэты волков решились пересечь открытый участок. Пустельга начал целиться.

Задержав дыхание, Михаил тоже прильнул к оптике. Чуть дрожащая сетка прицела легла на голову шедшего позади вожака. Сказалец лихорадочно просчитывал упреждение и поправку на ветер. Тем временем стая преодолела уже половину пути отделяющего их от людей. Волки шли аккуратно и не спешили. Чёрный Зверь двигался последним, внимательно наблюдая за каждым из своей серой семьи. В голове скитальца всплыло, что волки живучи и могут уйти получив даже несколько огнестрельных ранений. Он должен был выстрелить наверняка…

Но первый выстрел был за Анютой. «Пера» резко громыхнула где-то со стороны, оставив в воздухе трескучее эхо. Она никогда не промахивалась. Взвизгнув, вожак покачнулся, отчего выстрел Михаила прошипел мимо цели. Загрохотал автомат Олежки, лязгнула винтовка Пустельги. В первые и самые важные мгновения охоты люди попали в троих волков. Двое из хищников замертво свалились в подтаявший снег. Вожак стремглав рванулся в сторону, уходя из-под начавшегося обстрела.