«…Он был в здравом уме, но чувствовал ненависть ко всем сидевшим за столом».

Сколько можно терпеть боль? Где тот порог, за которым она уже безразлична?

В седьмом классе сосед Игоря по парте, на два года старше его, стал выкручивать ему руку. Из озорства. От избытка силы. Сначала было очень больно. Кричал. Потом только ненависть. И одноклассник понял, что переступил черту, которую переступать нельзя. Но понял поздно. Друзьями они не стали…

Дверь кандёйки открылась, и в клубы сигаретного дыма, перемешанные с шумом послеобеденного веселья и начавшегося уже празднования Международного женского дня, проникло что-то новое. В проёме двери стоял Игорь. Грязь, налипшая на нём многокилограммовым панцирем, стекала на пол. Его не сразу узнали. В наступившей тишине он прошёл босыми ногами к дальнему торцу стола, где бригадир и ещё трое играли в домино, медленно, с трудом поднял руку и ударил бригадира в скулу. Удар вышел не сильный, голова бригадира только качнулась, а на щеке остался косой грязный след.

Никто его не остановил. Все смотрели то на бригадира, то на Игоря. А он хотел ударить ещё, но в бессилии опустился на скамью и вдруг заплакал.

Он сидел, размазывая по лицу грязь и слёзы, и не видел, как кто-то протягивает ему кружку с водой.

Они назначили встречу на площади Маяковского, у памятника. Олег приехал первым и стал ждать. Минут через десять появился Борис. В одной руке у него была барсетка, он опаздывал и спешил. Хотя они не виделись больше двадцати лет, Олег сразу его узнал. Борис остался таким же, только чуть располневшим, и волосы на голове заметно поредели; сквозь них просвечивала уже намечающаяся лысина. Борис подошёл, и Олег подумал, что они пожмут руки, обнимутся, похлопают друг друга по плечам, но Борис полез целоваться. «Как азиаты какие-то или как Брежнев…» – пришло на ум Олегу, и он, смутившись, тоже коснулся губами щетины на щеке старого армейского товарища.

– Ну, ты не изменился! – воскликнул Борис. – Всё такой же, спортивный!..

– Да и ты не меняешься, – ответил Олег, – только вот волосы…

– Лысею, – усмехнулся Борис.

Принялись расспрашивать и рассказывать о себе. Больше говорил Борис.

– Мне тут надо на работу заскочить, – сказал он. – Поехали со мной. Заодно там и посидим, там есть где…

– А ты что же, в Москве работаешь?

– Полгода.

– И кем?

– Массажистом.

– Ты же прапорщиком в Мурманске служил!..

– Мичманом, – поправил Борис. – Но всё, почти год как в запасе…

Олег был удивлён. Тем, что товарищ работает в столице массажистом, – особенно.

– Курсы, наверное, кончил? – спросил он.

– И курсы, и медицинское училище перед этим.

– Когда же ты успел?

– Успел, – хитро улыбнулся Борис. – Крутиться надо… Потом расскажу. Поехали ко мне на работу.

– А где это?

– На «Войковской».

– Хорошо, – согласился Олег, и они пошли к метро.

Войдя внутрь, спустились по лестнице, и Олег направился к турникетам, по пути доставая из кармана куртки проездной билет. Борис же предъявил какие-то корочки контролёру и прошёл по ним.

– Что это у тебя? – полюбопытствовал Олег уже на эскалаторе, имея в виду удостоверение товарища.

Борис раскрыл его и показал. Это было удостоверение ликвидатора аварии на Чернобыльской АЭС.

– Ты там был? – спросил Олег.

– Три месяца. Из Мурманска направляли.

– Ну и как, без последствий?..

– Нет, всё нормально, – заверил Борис.

– Льгот, наверное, – море?

– Да. Проезд бесплатный на городском транспорте, выслуга лет, доплаты, пенсия уже…

– Большая?

Борис назвал сумму. Олег, не имея постоянной работы, позавидовал; деньги по нынешним меркам хоть небольшие, но одному на них прожить можно. В кармане у него сейчас было гораздо меньше, и он в уме прикидывал, хватит ли их, чтобы угостить товарища в кафе или баре. Борис же добавил:

– Но работаю ещё.

– На «Войковской»?

– Да, в спортивном центре. Там для «крутых» теннисный корт, тренажёрный зал, бассейн, сауна… А у меня отдельный кабинет. Массажный.

– Новых русских массируешь? – улыбнулся Олег.

– Ну а кого же! Простые работяги туда не ходят – не по карману… – Борис как-то пристально взглянул на товарища.

– А если тебе в спортивное общество устроиться, в «Динамо» или в «ЦСКА», например? Загранкомандировки, мир увидишь!..

– Зачем? «Бабки» там меньше, а работа!.. Попробуй у спортсменов мышцы промни, – легче самому матч отыграть. Полный массаж, без халтуры, – больше часа. Двоих таких отмассируешь – и баста, выдохся. А тут мужик какой-нибудь из «новых» или баба: мышц нет, тело мягкое, двадцать минут – и следующий. Человек семь или восемь за день примешь, а сеанс – до шестидесяти долларов; вот и считай, сколько выходит.

– Долларов триста, четыреста, – умножил вслух Олег.

– Ну, четыреста – это очень хорошо. Такого почти не бывает. Ещё хозяину надо отдавать половину…

– «Крыша», что ли?..

– Да, «крыша», без этого нельзя. Но в день около ста пятидесяти долларов на кармане имею, – похвалился Борис.

Олег позавидовал, но говорить ничего не стал; к деньгам он относился спокойно, без фанатизма – словечко его племянника.

– А живёшь где? – спросил Олег.

– Квартиру купил. Сейчас ремонт в ней делаю. Кстати, ты плитку не можешь положить на стены, ты же сказал, что на стройке работаешь?

– Смочь-то смогу, но я не по этому профилю, лучше специалистов найми, чтобы потом без претензий.

Борис стал задавать ещё какие-то ремонтно-строительные вопросы. Олег отвечал. Так за разговорами доехали до нужной станции. От метро к спортивному центру шли пешком минут десять. Завернули в какой-то двор, и Олег увидел большой металлический ангар, выкрашенный в синий цвет и напоминающий по виду склад. С одной его широкой стороны был вход со ступеньками и стеклянными дверями. Вошли, и Борис сказал охраннику, что Олег пришёл с ним. Их пропустили.

Внутри спортцентра было два этажа. Массажный кабинет Бориса располагался на первом. Это были его владения, здесь он переодевался, ел во время перерыва, спал временами на массажном столе или на кушетке, когда не было клиентов. В большом шкафу на полках стояли всевозможные баночки с кремами, пузырьки с чем-то, лежали бинты, вата, лекарства – целая миниаптека.

– Форму взял? – спросил Борис.

– Взял, – ответил Олег. Борис предупреждал его по телефону перед встречей, что спортивная форма может понадобиться.

– Большой теннис не обещаю – за него надо платить, а в настольный обязательно сейчас сыграем.

Начали переодеваться. Олег достал из спортивной сумки, которая была при нём, полукеды, футболку, трусы.

– Нам на второй этаж, – сказал Борис, когда они были готовы.

Прошли мимо охранника и поднялись по лестнице.

– Подожди минутку, – предупредил Борис, – я к Назиму зайду.

– Хозяину?.. – догадался Олег.

– Да. – Борис, держа в одной руке барсетку, открыл дверь, на которой не было никакой таблички.

Пока он находился в кабинете, Олег зашёл в расположенный рядом довольно просторный зал, посередине которого стоял теннисный стол. Окна в зале были только с одной стороны и выходили внутрь спортивного объекта, как раз на корт для большого тенниса. На корте в это время играли двое – парень и девушка, оба молодые, лет по двадцать, играли вполне прилично.

Вошёл Борис, по дороге пересчитывая купюры и складывая их в свою сумочку. Вид у него – в спортивных трусах и с барсеткой – был довольно комичный.

– Сегодня не густо… – немного огорчённо объявил он, не обращаясь конкретно к Олегу. – Всего сто двадцать…

Олег понял, что это долларов. Сто двадцать долларов, может, чуть больше, он зарабатывал лишь за неделю.

– А что здесь за материя? – спросил он, показывая на разбросанные по полу и даже на теннисном столе кучи ткани.