Микаэла Абрамовна покраснела до ушей. Она несколько раз шумно вдохнула и выдохнула, а потом произнесла:

— Время сдачи отчётности ещё не пришло, могу я принести вам правильную версию документа в ближайшее… Сегодня?

— Подождите, я не закончил. Сбой принтера не самая большая наша проблема. Так как у меня была возможность вчитаться в одну страницу десять раз, я заметил там кое-что интересное. — Святослав обернулся к директору Питерского филиала — сухому человеку с жёлчным лицом по имени Артур Маратович Безличев. — У вас всё прекрасно с документацией, составлено по форме, придраться не к чему…

— Благодарю, — сглотнув, перебил мужчина.

— Казалось бы. — Святослав осадил его. — Когда читаешь одну страницу десять раз, можно заметить, как на ней что-то пытаются скрыть.

— Простите? — директор филиала не имел актёрских способностей КУцых, потому убедительно сыграть удивление у него не вышло.

Вишневский закатил глаза и снова взял в пальцы ручку.

— На время проверки службой безопасности и мной лично, вы оба отстранены от должности. Приказы получите через час.

Директор стал ещё более жёлтым, и стиснул зубы едва ли не до треска.

В зале совещаний повисла гробовая тишина. Святославу больше не хотелось никого видеть, он сделал заметку, хорошенько перетряхнуть высших менеджеров, ибо они явно засиделись и осмелели настолько, чтоб начать уводить деньги из компании в свой карман.

— Всё, свободны. Микаэла Абрамовна, мы сейчас пройдём в ваш отдел.

В приёмной Свят кивнул помощнику — Виктору, призывая следовать за ними. Вместе с руководителем службы аудита, они спустились на три этажа ниже. Женщина во время короткого пути пыталась начать диалог и как-то оправдаться за существенную ошибку, из-за которой сейчас могла лишиться тёплого местечка, но Свят купировал все её начинания словами: «Вы же понимаете, что за это увольняют с волчьим билетом?». Войдя в отдел, он попросил служащих собраться в центре опенспейса.

— Добрый день, — он начал свою речь, — Служба внутреннего аудита — глаза и уши компании. Когда органы чувств подводят, их следует лечить — мне категорически не нравится происходящее в этом подразделении, потому весь отдел лишается годовой премии. На время отстранения Микаэлы Абрамовны исполнять её обязанности будет мой второй заместитель.

Толпа недовольно зароптала.

— Что конкретно вас не устраивает в нашей работе? — подал голос долговязый парень с дальнего ряда.

— Представьтесь для начала. — Свят опёрся о стол и сунул руки в карманы.

— Валерий Кривонос, старший аудитор.

— Очень приятно и весьма занимательно, что вы первый стали возмущаться. Именно к вашей работе у меня больше всего вопросов. Кроме лишения премии, вы получаете выговор с занесением в личное дело.

— Что? — удивился он, а Микаэла Абрамовна пучила глаза, подавая сигнал немедленно замолчать, — Почему это?

— По причине того, что вы даже не догадываетесь о причине дисциплинарного наказания. Далее. Меня не устроило качество проверки Питерского филиала, потому я инициирую повторный внеплановый аудит этого подразделения с привлечением сторонних специалистов под моим непосредственным руководством.

Работники начали озабоченно перешёптываться.

— Вопросы?

Никто не хотел последовать за несдержанным Кривоносом, потому все замолчали.

— Вот и хорошо.

Вишневский вышел из отдела, где его перехватил заместитель с какой-то важной бумагой наперевес:

— Святослав Алексеевич, можно на пару слов?

Они свернули в кабинет зама, где тот начал задавать вопросы, ради ответов, на которые Свят и посещал ту злополучную закрытую вечеринку в воскресенье. Потом Вишневский достал из кармана перьевую ручку и размашисто начертал имя на не слишком важном документе. Однако от ударов по столу во время гневной речи колба внутри треснула, и ручка потекла, оставив на пальцах чёрные пятна.

— Чёрт! — не сдержавшись вспыхнул Свят и вытащил платок, который, впрочем, мало чем помог.

— Знакомая ситуация. Вроде фирма, а текут постоянно. Попробуйте отмыть мылом.

Святослав кивнул, молча вышел из кабинета и проследовал в мужской туалет.

Жидкое мыло с трудом отмывало жирные пятна, основательно размазывая грязь по рукам, результат появился только после третьего намыливания. Сделав напор воды, поменьше, Свят принялся усердно тереть остатки чернил, когда до его ушей донёсся разговор за стеной, там, где находился ряд туалетных кабинок.

— Ну ты вообще бесстрашный!

— Я бронированный! — заговорил уже знакомый старший аудитор.

— Выговор влепил на ровном месте.

— Ага, и чо? — сипло хмыкнув ответил Кривонос.

— Как что? Приятного мало.

— И только. Я вообще не понимаю, почему вы его так боитесь? Лишит премии, ну дисциплинарное объявит — и всего делов. Больше он ничего не может сделать, я это лучше всех знаю. Вообще сомневаюсь, понимает ли младшенький, хоть что-нибудь на своей должности? Папка сунул на тёплое местечко, чтоб сыночка не валандался по яхтам и клубам, разбазаривая семейный капитал, а работу за него пусть умные люди делают. Классика же!

Послышался звон крышки бензиновой зажигалки.

— Уволить-то может.

— Пускай попробует! Это, во-первых, не так просто сделать, а во-вторых, я по судам пойду, чтоб компенсацию вытрясти. Да и не страшно, сейчас такая темка намечается, после которой Вишневский сам передо мной на колени будет падать.

Святослав не знал, что ему и думать: восторгаться незамутнённой наглостью наёмного работника, или сердиться на вопиющую глупость. Выключив воду и вытерев руки бумажным полотенцем, он отправился в соседнее помещение. Валерий Кривонос, зажав в зубах сигарету, стоял, привалившись к стене под вытяжкой. Рядом, присев на корточки, находился ещё один парень из отдела внутреннего аудита.

— Во-первых, здесь запрещено курить, — произнёс Святослав. — Во-вторых, пора проверить вас на соответствие занимаемой должности начиная с правил техники безопасности, корпоративной этики и умения пользоваться оргтехникой. Вас это тоже касается, — Свят зыркнул в сторону второго сотрудника, который резво подхватился и вытянулся по струнке. — И если я захочу вас уволить, то в качестве компенсации получите только приглашение в ОБЭП. Свободны.

Побросав окурки в урну, сотрудники засеменили к выходу. Свят, оправив манжеты на рукавах, будто строгий учитель, последовал за ними.

Рабочий день не спешил заканчиваться, предстояло пересмотреть ещё уйму дел, и сделать несколько важных звонков. И всё пришлось отложить — отец вернулся без предупреждения на неделю раньше и в тот же момент вызвал сына в свой кабинет. Святослав не ожидал такого от себя, но от этой новости из груди его вырвался стон облегчения.

Офис отца находился на противоположном конце коридора, и был зеркальным отражением планировки рабочих помещений Вишневского младшего, только вид из окон там открывался на реку. Вишневский старший испытывал особую тягу к антикварной мебели, а вот сын обставил кабинет в современном лаконичном стиле.

Святослав вошёл без доклада, кивком поприветствовав секретарей в приёмной.

Отец ждал его, расположившись в английском кожаном кресле в углу. Отдых явно пошёл ему на пользу, цвет лица улучшился, и синяки под глазами ушли.

— День добрый. Должен заметить, ты хорошо выглядишь! — поприветствовал отца Святослав.

— А ты, честно сказать, не очень.

Родитель говорил без злобы, с озабоченности в голосе, а потом поднялся навстречу сыну и обнял того, похлопывая по плечу.

Они устроились напротив. Свят бросил взгляд на серую реку в обрамлении мокрой дороги за панорамным окном.

— Почему ты вернулся раньше? — спросил сын.

— Вызывали. — Алексей Вишневский многозначительно указал пальцем вверх.

— А-а-а. — протянул Свят. — И что хотели?

— Да всё тоже… — отец в двух словах передал содержание разговора.

— Хах! М-да…

Вишневский старший пожал плечами, не особо забавляюсь над ситуацией, а после продолжил.