— Хм. — я жестом велел шаману умолкнуть, а сам сформировал простейшее заклинание воздуха, и швырнул его прямо в двери гостиницы. Чёрт, так вот оно в чем дело! А я то думаю, почему никто на крики не вышел.

Перед гостиницей стояла «воздушная стена» — не боевое заклинание четвертого круга, которое обычно использовали, чтобы приглушить звук, или защититься от ветра. Теперь мне стало ясно, почему этот Крид вёл себя столь вызывающе. Решил, что я — слабый противник. Вот идиот, похоже он очень мало пробыл на стене. Большее количество кругов не поможет тебе выиграть бой, если твой оппонент способен плести заклинания вдвое быстрее.

А я, так и вовсе теперь непонятно кто. Маг с родством огненной стихии. Если об этом узнают слуги Единого, меня точно сожгут, или сгноят в где-нибудь в храмовом подвале. Во избежание, так сказать, чтобы другим неповадно было родниться с духами.

— Как твое имя, младший шаман? — поинтересовался я у призывателя, отгоняя тревожные мысли. Окинув взглядом двор, обнаружил лишь две кучки пепла — всё, что осталось от тел изгнанников. А ифрит молодец, хорошо зачистил следы.

— Миртака, господин капитан. — ответил дригг. — Могу я узнать, как вы смогли подчинить себе старшего духа огня?

— Чёрт. — я отпустил медную ручку двери, передумав входить в гостиницу. — Иди за мной. Один юный шаман лучше объяснит тебе, что ты видел, и почему об этом никому нельзя говорить.

Обходя главное здание, подумал о том, что лейтенант успел скрыться до того, как я выпустил старшего духа огня. И это хорошо. Теперь он может рассказать другим что угодно, но точно не правду. Впрочем, на его месте лучше вообще молчать, если хочет продолжить службу.

Шупака не спал. Он уже собрал наши дорожные рюкзаки, и ожидал в гостиной моего возвращения. Увидев меня, дригг, обрадовался, а когда в домик следом за мной вошёл его соплеменник, вздрогнул, и изменился в лице. Так, похоже эти двое знакомы.

— Миртака? — растерянно произнес мой подопечный. — Твоя как здесь оказаться? Твоя же должен был…

— Живой! — реакция второго дригга была совершенно иная. Призыватель метнулся к малолетнему дриггу и заключил его в объятия, приговаривая: — Та бяцхан тэнэг! Ээжнь Түүний бүх нулимсыг уйлав!

Я, немного знакомый с языком дриггов, понял, что эти двое — родственники, возможно братья. Чёрт! А не тот ли это шаман, место которого занял мой подопечный?

— Отставить семейные разборки в моем присутствии! — рявкнул я. Как ни странно, но оба дригга тут же вытянулись в струнку, лицом ко мне, ожидая приказов. Это хорошо. — Шупака, сейчас ты объяснишь Миртаке, кто я такой, и почему нельзя никому рассказывать о моей дружбе с ифритом. А я пока что переговорю с хозяином гостиницы. Времени у вас минут десять есть. Затем мы с Мелким продолжим путь. И так уже задерживаемся.

Не дожидаясь, когда призыватели придут в себя и засыпят меня вопросами, выскочил на улицу, и поспешил к главному строению, намереваясь войти через черный ход. И ничуть не удивился, когда мне открыл дверь Ртут — сын хозяина.

— Входите, господин капитан. Отец ждёт вас.

Крут — здоровый мужик, в ширине плеч не уступающий мне, а весом так и превосходящий раза в полтора, сидел в одиночестве в отдельной комнатушке. Невыспавшийся, с припухшими глазами и всклокоченной светло-русой бородой, при виде меня он попытался улыбнуться, но вышло это не очень радостно.

— Варда! Ну привет, старый друг. Всё еще капитаном ходишь?

— Все обещают повысить, да обещалка пока не выросла что-то. — мы обнялись со старым другом. — А ты, я смотрю, совсем себя распустил. Смотри, какой живот отрастил.

— Специально растил, для пива. —поправил меня Крут. — Но что мы обо мне, я ж никуда не выезжаю. Лучше расскажи, как там, на первой линии? Вижу, командуешь башней, да ещё и на самом опасном участке.

— Ты смотри, у вас тут знают больше, чем у нас на стене. — усмехнулся я. — А вообще везде одинаково опасно, как и всегда. Разве что…

— Да нет здесь лишних ушей. — вновь попытался улыбнуться хозяин гостиницы, правильно истолковав паузу в моих словах. — Рассказывай.

С Крутом попрощались тепло. Про двух изгнанников, сожжённых мной у порога заведения я рассказал сразу, но старый друг лишь отмахнулся — что за пределами гостиницы, то его не касается. Добавил лишь, что теперь мне лучше не шляться ночью по городу, во избежание проблем.

— С полгода уже, как в Сарде стало неспокойно. — пояснил товарищ. — Поэтому мы в темное время суток по одиночке не ходим. Эти изгнанники, которых мы зовём отступниками, последнее время обнаглели. Благо, что местные их не любят даже больше, чем граничников, и потому сильно развернуться не позволяют. Та же серая братия, состоящая из местных воров, за милую душу прирежет любого с гнилой душонкой.

— Весело у вас здесь. — усмехнулся я. — И совсем не мирно.

— Да обычная имперская жизнь. — отмахнулся Крут. — Главное, чтобы у разлома всё успокоилось. Не нравится мне та суета, что последнее время происходит с легионами. Что-то назревает нехорошее. И если это что-то случится, то сюда докатится за два-три дня. А я уже слишком стар, чтобы сражаться с тварями разлома на равных.

— Ладно, не нагнетай, все будет хорошо. Главное, будь готов, если с границы пойдут дурные вести. — я протянул руку старому другу. — Всё, давай прощаться. А то уже солнце встало, а нам ещё дорожные костюмы нужно купить, и кое-чего еще по мелочи.

— Да хранит вас Единый. — ответил друг, и мы осенили себя Его знамением. — А за дриггом Миртакой я присмотрю. Найду ему сопровождающего к границе, так что не пропадёт. Вообще странно, что его без сопровождения отправили.

— Похоже это у него семейное. — усмехнулся я, поудобнее усаживаясь в седле. — Ладно, поехали мы. Империя едина!

— Империя едина! — повторил Крут, ударив себя кулаком в грудь.

Уже удаляясь, я бросил взгляд на два черных пятна на земле — всё, что осталось от изгнанников, даже пепел разнесло по улице. Что ж, в империи этим гнилым душонкам точно не место.

— Командира, моя до дома спокойно поедет. — вмешался в мои размышления дригг. — Старшая брата простить глупый Шупака. Но потом моя обратно с твоей будет. Долг жизни отдать и хранить.

— Давай поговорим об этом позже. — ответил я, понукая лошадь свернуть налево. — Сейчас переоденемся, перекусим где-нибудь, и в дорогу. Если я правильно помню, то дальше по имперскому тракту постоялые дворы имеются через каждые десять километров, так что можно не спешить.

За одежду пришлось в складчину с Шупакой отвалить мастеру аж три золотых чешуйки. И это нам еще скидку сделали, как действующим граничникам. Право слово, лучше бы я еще раз наведался в красный дом, одолжив половину дригга до следующего месяца. Впрочем, золота в моем кошельке хватало, да и в любом представительстве министерства я мог снять свои личные сбережения, коих за годы службы накопилось столько, что лучше мне помалкивать об этом.

И всё же было жалко монеты. Особенно когда перед глазами проносились воспоминания вчерашней ночи.

Слежку я заметил, когда мы, уже переодетые, подошли к представительству имперских магов. Да, было и такое. Правда, раньше я к зданию этой службы даже не приближался — зачем, если все проверки и повышение званий проходили в крепостях или фортециях.

И вот, когда мы оставили лошадей у коновязи рядом с представительством, я случайно подметил двух гражданских, внимательно смотревших на нас. Хм, и что заинтересовало их? Кто-то из моих врагов решил свести счеты? Мало ли, я многим аристократам на стене дал понять, что они неправы.

«Хозяин, а давай я подпалю им пятки!» — тут же предложил мне ифрит. Надо же, какой кровожадный дух мне попался. Нет уж, калечить мы никого не будем. Надо сначала разобраться.

— Шупака, за мной. — приказал я, и вошёл в имперское заведение. Хм, а неплохо тут. Лучше, чем в министерстве. Света много, и в конторке сидит не пожилая дама, а вполне себе симпатичная магесса, обладательница второго круга.