— Ну что ж, Ртут, накрывай стол, на двоих, и вели подготовить двухместный номер. У вас еще есть те каменные домики на заднем дворе?

— Да куда ж они денутся. — улыбнулся парень. — Сейчас мало гостей, никто не хочет идти в отпуск в начале лета. На сколько дней снять домик хотите?

— Сутки, завтра с утра дальше двинем. Так что пусть кухарки на утро соберут нам термосок посытнее, и конюший наших лошадок обиходит, как своих. Да, у дамы Ефросы всё в порядке?

— А что ей будет. — усмехнулся Ртут. — Прошлой осенью новых девушек завезла, откуда-то из-за моря. Смуглые, глаза раскосые, на язык дерзкие. Но и в любви горячи, куда там нашим.

— Эк описываешь, словно сам туда частенько захаживаешь. — усмехнулся я, но информацию принял к сведению.

— Да какой там. — поморщился сын трактирщика, и показал правую руку. На безымянном пальце у него было широкое кольцо из белого золота. Понятно, парень уже семейный. — Мне за поход в красный дом супруга шею свернёт, как тому курёнку. Но уши то у меня есть, вот и слушаю, что люди говорят.

Пройдя к стойке, я сразу положил на стол один полуимперец. Небольшая монетка блеснула золотом. Вообще в империи было четыре вида монет, которые чеканил лишь императорский монетный двор. Имперец — полновесная золотая монета, равняющаяся десяти полуимперцам — золотым монеткам, ещё называемым чешуйками. Каждая такая чешуйка соответствовала пяти империям — полновесным серебряным монетам. В свою очередь империй равнялся десяти полуимпериям — малым серебряным монетам, именуемым в народе наместниками. Имперец в ходу если и использовался, то весьма редко, а вот чешуйки попадались частенько. Были еще медные монеты, в каждой провинции свои, но у нас, граничников, такие почти не водились.

Парень смахнул золотую монетку со стойки, и тут же положил на стол горсть полуимпериев.

— Себе оставь. — отказался я от сдачи. — Лучше расскажи, что нового в империи. А то я не выезжал с границы лет пять точно. Ну и за моим подопечным надо будет присмотреть, пока я по делам отлучусь.

— Да за пять лет много что случилось. — Ртут улыбнулся. — Вы присаживайтесь, я сейчас сам стол накрою. Все равно до вечера вряд-ли кто еще объявится.

Информация, полученная от сына трактирщика, мне не понравилась. Что-то совсем нас, граничников, перестали ценить в империи. Привыкли к спокойной жизни, да и тварей разлома абсолютное большинство имперцев даже издали не видели. Ни живых, ни мёртвых. Так что Ртут дал нам совет — сменить служебную форму на обычную одежду, и по возможности не упоминать, кто мы и откуда. Иначе и цены на любые товары возрастут, и отношение будет, как к чужакам.

— У нас в квартале есть лавка, где за разумную цену можно приобрести все нужное, в том числе и знак мага. — добавил в конце своего рассказа сын трактирщика.

— Что ещё за знак? — не понял я.

— В прошлом году был новый приказ императора Артуриона — все маги обязаны носить особый символ на левой стороне груди, с отображением их круга и предрасположенности к стихии. Стихийники носят красный, коричневый и голубой с синим, в зависимости от стихии, боевые маги двухцветный, на выбор. Ну и так далее.

— Император начал вести строгий учёт одарённых? — нахмурился я. Если Ртуту нововведение казалось забавным, то мне в этом указе виделось кое-что большее. Особенно на фоне происходящих у разлома странностях.

— Похоже новый налог готовят, в этот раз для магов. — предположил Ртут. — Потому что многие из одарённых не желают вешать на себя символ.

Хм. Я бы тоже не стал, если бы хотел избежать… Вот только чего? Ладно, разберёмся по ходу дела.

Мы с Шупакой выслушали еще несколько новостей, большей частью связанных с провинцией Сарда, а сами в это время неспешно насыщались отменной грибной похлёбкой и пирогами с печенью. Так что к концу разговора я уже основательно расслабился, а учитывая прошлую ночь, меня начало клонить в сон.

— Ладно, Ртут, веди нас к нашему домику. — принял я решение, поднимаясь из-за стола. — Шупака, хватит кимарить, сейчас под стол свалишься.

— Да там идти совсем немного, господин капитан, тем более вы знаете, куда. — парень видимо тоже устал говорить, и потому поспешил за стойку, откуда вернулся с ключом. — Вот. Ваш домик самый первый, справа. Горничная уже постелила свежее бельё, и приготовила ванну. Нагревательный артефакт заряжен, так что можете идти, отдыхать. Завтрак вам принесут, а вот на ужин сюда ждем.

— Отцу скажи, чтобы вечером заглянул ко мне. Это важно. — наказал я Ртуту, принимая ключ, и мотнул головой на выход: — Шупака, пошли. Отдохнём с дороги. Да и помыться не помешает.

Нужный домик — небольшой флигель со спальней и гостиной, мы нашли без труда. Нужно было лишь обойти трактир. Это место я выбрал специально — не хотел, чтобы по моей глупости сгорело главное здание Очутившись внутри, запер дверь на ключ, и осмотрелся. Нормально, можно начинать.

— Ну что, младший шаман, рассказывай, что мне нужно делать, чтобы пообщаться с ифритом.

— О, не общаться. — помотал головой Шупака. — Старший дух поставить на твой тело метку, и уходить. Тело заживать, ифрит возвращаться, чтобы сразиться с твоя в мире дух. Если ты проиграть, старший уходить, или забирать твоя тело. Когда забирать, всё плохо быть.

— А если я выиграю? — мне уже не надо было добавочное время, чтобы понять ужасное коверканье слов.

— Если твоя победить, то получать в друзья весь огненный дух, какой есть. Такое мечтать каждый шаман. Уметь без батур, без там-там, без бубен призывать один дух. Иметь желание, и всё. Моя завидовать. Но не сейчас, а потом, когда твоя победить.

— Здорово, что еще я могу сказать. — мне резко расхотелось спать. Вот совсем, абсолютно. Сна ни в одном глазу, бодрость так и прёт через край, чтоб её за волосы да об угол.

— Хреновые вы хозяева. — раздался из спальни старческий, мерзкий голос. А секундой позже в гостиную вышел и его обладатель. — Ни вина, ни отвара медового гостям предложить не можете.

— О! Старейший помогать! — обрадованно произнёс младший шаман.

— Ты, мелочь пузатая, а ну-ка быстро скрылся с моих глаз. — рявкнул на дригга карлик. Охнув, Шупака метнулся за спину старейшему духу, и тут же прикрыл за собой дверь. А старичок, прошаркав до стола, взобрался на высокий для него стул. При этом бормоча что-то невнятное. Усевшись так, что над столешницей виднелась лишь голова, он произнёс: — Ну что, пёс имперский, готов стать занозой в заднице Единого?

— Ты охренел, обрубок? — не сдержался я, ответив на оскорбление той же монетой. — Ты где пса увидел? Я ж и сырой силой ударить могу, мало не покажется.

— Сядь, вояка. — усмехнулся старейший. — Вон туда, на лежанку. СЯДЬ!

Меня буквально швырнуло на мягкую тахту. А в следующий миг всё вокруг завертелось, закрутилось, а затем меня и вовсе затянуло в безумный круговорот…

Очнулся от того, что мне было больно дышать. Лёгкие пылали так, словно их переполняло пламя. Неимоверных усилий обошёлся мне глубокий вдох, будто втянул в себя не воздух, а раскалённую лаву.

Распахнув глаза, и понял, что я попал. Все пространство в зоне видимости переполняло пламя. Попытался повернуть голову в одну сторону, другую — кругом одно и тоже. Раскалённый воздух, искажающий само пространство, рыже-алые языки огня, множество багровых искр.

— ТЫ В МОЕЙ ВЛАСТИ! — раздалось одновременно отовсюду. — ПОДЧИНИСЬ, СМЕРТНЫЙ!

— Да иди ты лесом! Далеко и надолго! — прохрипел я пересохшим горлом, и попытался приподняться на локтях. Это что, и есть мир духов? Чёрт, как же тут жарко. Только сейчас понял, что у меня всё тело словно в огне находится. Хотя несколько секунд назад этого ощущения не было. Стоп! Так это ифрит забавляется.

— ПОДЧИНИСЬ, И ЖАР ПРЕКРАТИТСЯ. ИЛИ СГОРИШЬ ЗАЖИВО! ХА-ХА-ХА!

— Ты рожу то свою покажи. — я наконец смог подняться. Так. Мечи при мне, как и несколько амулетов, висевших на шее. Защитный уже по любому разрядился, а вот ментальный должен работать. Если происходящее не иллюзия. А вот сейчас и проверим. — Чего прячешься, дух? Или боишься меня?