– Хм…Что ж, спасибо. Очень удивлён вашим подарком, – вежливо улыбнулся Витор, намереваясь поскорее закончить их беседу.

– Ступай. Я вижу, ты торопишься. Не забывай то, о чём я тебе сказала.

Витор ещё раз поблагодарил Бабулю. Та кивком разрешила ему идти и, как ни в чём не бывало, снова отвернулась к окну.

Витор был крайне озадачен её словами и этим странным подарком. Никогда в жизни ничего подобного она ему не говорила. Бабуля вообще очень редко разговаривала, а уж тем более предостерегала от чего-либо.

Марк уже занимался ковром геманнской работы, счищая с него остатки того, что предназначалось для праздничного пира. Вёртли ушла к себе, сославшись на то, что ей нужно застирать платье. Близнецы и тётушка Нейбл о чём-то разговаривали в дальнем углу. А Алисия давала нравоучения Клейтону, которые здоровяк слушал с большой неохотой. Казалось, что никто из них даже не заметил разговора Витора с Бабулей.

– Мам, – позвал Витор мать, за что Клейтон был ему премного благодарен.

– Да, сынок?

– Я схожу до трактира Крэнстона.

– Зачем?

– Поем.

– Ты считаешь, что твоя мать не в состоянии приготовить тебе завтрак? – сдвинула брови Алисия.

– Ни в коем случае. Я знаю, что моя мать в состоянии сделать всё, что угодно. Просто учитывая масштаб разгрома, учинённого Марком, я решил тебя пожалеть.

– Праздничный пир ещё состоится. Перенесём его на вечер. Нейбл и Вёртли мне помогут. Кое-что Марком всё-таки не было уничтожено.

– Отличные новости. Моё настроение подскочило до небес.

– Ладно, ступай. Пускай Рыжий накормит тебя бесплатно в честь праздника. Так ему и передай. Скажи, Алисия будет очень недовольна, если он возьмёт с тебя денег.

– Хорошо, хорошо. Прямо так и скажу, ха-ха-ха, – не сдержался от того, чтобы не рассмеяться Витор.

– Всё ему смешно. Давай возвращайся поскорее. Мы тебе ещё подарки вручать будем.

– Всё лучшее на потом.

Витор уже развернулся к двери, готовый поскорее уйти. Живот урчал, призывая немедленно заполнить его парой-тройкой куриных ножек.

– Кстати, чуть не забыла, – остановила его Алисия и передала ему в руки распечатанный конверт с письмом внутри.

– Письмо? От Фиби? Да неужели?

– Да. Вчера вечером доставили. Мы все уже прочли. Там есть одна очень интересная новость, но я хочу, чтобы ты сам испытал эти эмоции, поэтому говорить не буду.

– Я заинтригован. Посмотрим, что там пишет моя старшая сестрица о прекрасной жизни в замечательном Храйхорфе, – не без иронии произнёс Витор.

Фиби уехала из Саноура два года назад, выйдя замуж за купца из Храйхорфа, а Витор, как и все логгеры, не очень жаловал родство с чужеземцами.

– Витор, можно было бы обойтись и без этих твоих подковырок.

– Понял. Молчу. Молчу и удаляюсь.

– Ждём тебя к обеду. И без опозданий, – пригрозила Алисия.

– Пренепременно буду, матушка, – дурачась, откланялся Витор и пошёл к выходу.

Витору было семь лет, когда в их доме впервые появилась Бабуля. Хакан Нуйо со своим отрядом несколько недель находился в песчаных районах. Незадолго до этого разбитые в очередном сражении, разбойники отступали, и Хакан получил прямое указание от князя гнать их как можно дальше от границ Саноура. Поход закончился неудачно – бандитам удалось затеряться в песках, и домой Хакан вернулся не в духе.

Витор прекрасно помнил тот пасмурный день, когда дверь их дома распахнулась, и на пороге появился отец. Под руку он вёл неизвестную старушку. Тогда она ещё ходила самостоятельно, опираясь на трость. Старушка выглядела странновато и была молчалива. На все вопросы Алисии Хакан отвечал без особой охоты, вкратце объяснив, что отныне его дальняя родственница по материнской линии будет жить вместе с ними.

Откуда она появилась и где жила раньше, Хакан предпочёл семье не рассказывать. Дом был большой, и места в нём было достаточно для всех. Тем более, в те времена Нейбл жила со своим мужем на другом конце города, а Марк и Вёртли ещё не родились.

Алисия решила не донимать мужа расспросами и подождать пока он не отойдёт от похода. Прошёл месяц, другой, а ответов от Хакана она так и не дождалась. Бабуля уже прижилась в доме Нуйо, вела себя тихо и скромно, особых хлопот не доставляла, и Алисии стало как-то неудобно поднимать тему о её прошлом. Спустя ещё какое-то время на свет появилась Вёртли. Алисия, окунувшись в новую волну бытовых забот, постепенно и думать забыла о странной родственнице мужа. Так Бабуля стала полноценным членом семьи.

Погружённый в воспоминания, сам не заметив того, Витор миновал Кузнецкую улицу, на которой жил, свернул на Трактирный переулок и застыл перед знакомой деревянной вывеской. «Трактир Крэнстона Рыжего» – незамысловато гласила она. Ноги сами привели его к нужному месту. Витор частенько захаживал сюда в тайне от матери, всегда предпочитавшей домашнюю кухню и сильно сердившейся, если кто-то из её семьи ел на стороне. Устоять перед «куриными ножками от Крэнстона» было выше его сил. Эту привычку, как и многие другие, он перенял от отца. Крэнстон был лучшим другом Хакана Нуйо, а после его смерти стал другом и для Витора.

Трактир Крэнстона славился своей кухней и считался одним из лучших в Саноуре. Уже почти тридцать два года Крэнстон работал на свою безупречную репутацию, всегда стараясь держать своё заведение на высшем уровне. В молодости он, как и многие, сражался с песчаными разбойниками, но получив серьёзную травму ноги, вынужден был уйти на покой в самом расцвете сил. Решив, что и в тылу можно приносить пользу своим товарищам, он открыл некое подобие полевой кухни, которая впоследствии переросла в дело всей его жизни.

Витор толкнул массивную деревянную дверь и вошёл внутрь. Маленькие круглые столики с резными ножками стояли тут и там. На стенах красовались гобелены и картины – Крэнстон слыл ценителем искусства и не упускал шанса приобрести что-нибудь новенькое у заезжих торговцев. У стены напротив входа находилась стойка и огромный шкаф со всевозможными бутылями. Обычно Крэнстон располагался за ней, но сейчас его там не было.

Витор огляделся. В дальнем углу две смуглые служанки принялись активно перешёптываться, заметив, что он смотрит на них. Слева за крайним столиком сидели трое завсегдатаев трактира. Их можно было встретить тут в любое время суток. За бутылочкой – другой эти парни любили поразглагольствовать обо всём на свете. Главное, чтобы одна бутылочка почаще сменяла другую. В противном случае разговор у них получался не такой продуктивный. Все остальные столики пустовали.

– Будьте здоровы, достопочтенные граждане! – поприветствовал Витор уже подвыпившую по утру компанию. – Доброго дня, Бургунди.

Витор кивнул лысеющему краснощёкому толстяку – единственному, кого он более-менее знал из троицы собутыльников.

– Опа! – Бургунди чуть не опрокинул свою кружку. – Вы знаете, кто это? – этот вопрос он адресовал своим дружкам. – Это же сам Хакан Нуйо к нам наведался, разрази меня гром!

– Витор, – поправил его парень.

– Чо? – Бургунди прищурил один глаз и в полном недоумении уставился на Витора.

– Моё имя – Витор.

– А я что говорю? – Бургунди надул свои толстые щёки – Витор, разрази меня гром, Нуйо! Гроза этого чёртова квартала. Садись-ка рядом, старина, поговорим, выпьем.

– Похоже, тебе уже достаточно будет.

– Чо? Чо-то я не понял.

– Не важно. Где Крэнстон?

– Я вместо него. Ха-ха-ха, – расхохотался Бургунди. Его дружки тут же загоготали вслед за ним.

– Ясно, – махнул рукой Витор, потеряв всякую надежду добиться хоть какого-то внятного ответа, и направился к служанкам. – Эй, девчонки, как поживаете? Крэнстон здесь?

– Я вместо него, – не мог угомониться толстяк и продолжал хохотать.

– Он у себя наверху. Я позову его, – засмущавшись, ответила одна из служанок и поспешила уйти. Но сделать ей это не удалось.

– Витор! – раздался радостный голос. По лестнице, ведущей на второй этаж заведения, спускался, хромая на левую ногу, высокий худощавый человек в сером балахоне до пят.