– Шикарные тарелки из Хафльсхейда, – вздохнула тётушка Нейбл, подбирая осколки с ковра.

Нейбл приходилась родной сестрой Алисии, но внешне они похожи не были. В отличие от Алисии, она имела довольно крупные черты лица и иссиня чёрные волосы, что по женской линии в их роду было большой редкостью. Нейбл была старше на несколько лет, но всегда старалась держать свой возраст в тайне, очень обижаясь, когда кто-нибудь называл на людях её истинные годы.

– Моё платье! – чуть не плача воскликнула миловидная пятнадцатилетняя сестра Витора по имени Вёртли. – Оно всё испачкано подливой для утки, а я ведь только первый раз его одела. Какой кошмар!

– Мой пирог, – в такт ей с досадой в голосе произнёс Витор.

Тут уж все подняли головы и уставились на именинника. Даже Бабуля на миг повернулась, оценивающе окинув взглядом присутствующих.

– Э-э-э, Витор, э-э-э, сынок, а мы тут тебе сюрприз готовим. Вот стол накрываем. Правда, Клейтон? – попыталась скрасить неловкий момент Алисия.

– Но кто-то всё испортил, – ехидно хихикнул один из близнецов.

– Арчебальд, – направил на него свой указательный палец Витор.

– Да?

– Примолкни.

– Я понял, – виновато ответил Арчебальд.

– Что скажешь, Клейтон? – сурово спросил Витор, взглянув на брата-громилу.

Клейтон переступил с ноги на ногу и, немного замявшись, ответил:

– Это не я, Витор. Вот хочешь – верь, хочешь – не верь. Я много чего творил в этом доме и всегда признавался. Но сегодня я не виноват, и нечего на меня напраслину возводить.

– Не ты?

Витор принял невероятно строгий вид, который принимал его отец в часы, когда особенно сердился на непослушных детей. Он нахмурился и пристально разглядывал каждого из присутствующих, пытась найти виновного в содеянном.

– Лессабаль, – Витор взглянул на своего кузена, нервно постукивавшего пальцами одной руки по кисти другой. – Лучше признайся сразу.

– Я? – изобразил удивление Лессабаль. – Да мы с братишкой вообще не при делах.

– Витор, – заговорила Нейбл. – Может…

– Погодите, тётушка. Я говорю с братцами.

– Витор, не смей обвинять Арчебальда и Лессабаля, – взмолилась Алисия. – Это всё Клейтон. И мы все это прекрасно понимаем. Первый раз как будто бы.

Клейтон показательно молчал. И тут Витора осенило. Он взглянул на своего, стоящего в стороне за спинами остальных, младшего брата. Лучший ученик приходской школы имени Соломона Форбуса, отличник и прилежный мальчик Марк слишком уж подозрительно притих, чтобы быть не замешанным в «деле уничтожения праздничного стола». Витор сразу же забыл о близнецах. Его взор был устремлён на Марка, и тот понял, что его раскрыли.

– Как дела, Марк?

– Я… – Марк виновато посмотрел на брата. – Я не хотел… Так вышло…

– Марк! – Алисия Нуйо уставилась на младшего сына с раскрытым ртом.

Долговязый паренёк покраснел от стыда. В свои четырнадцать он привык слышать только похвалу от матери, но теперь, похоже, его ждала незавидная участь быть тем, на кого обрушится гнев всей семьи.

– Я больше так не буду, – едва слышно промямлил он.

Братья-близнецы изобразили из себя обиженных ложными подозрениями. Тётушка Нейбл улыбнулась, гордая за своих сыновей. Клейтон был доволен тем, что не он сегодня крайний, а Вёртли целиком и полностью окунулась в исследование масштабов загрязнённости своего платья. До Витора снова никому не было никакого дела.

– Минутку внимания, – поднял он вверх руку, и все вновь посмотрели на именинника. – Оставим Марка в покое, и, дёрни меня за ногу красный нобийский краб, забудем про праздничный стол. Может, кто-нибудь уже поздравит меня наконец?

– Поздравляю, сынок! – мать тут же бросилась обнимать Витора.

Вслед за ней в свои объятия его заключили тётушка Нейбл и сестрица Вёртли. Арчебальд и Лессабаль поздравили довольно сухо, видимо, ожидая извинений, но вместо извинений Витор предпочёл отвесить им по паре подзатыльников – так, на будущее не помешает. Клейтон долго обнимал старшего брата, едва не сломав ему рёбра своими мощными ручищами. Марк подошёл после Клейтона.

– Поздравляю, – он вручил Витору маленькую коробочку, обвязанную блестящим синим бантом.

Вид у Марка был такой, словно ему огласили приговор, и до конца своих дней за совершённый им проступок он должен будет чистить грязные котлы в какой-нибудь замшелой хижине на окраине Саноура.

– Не расстраивайся, Марк, – улыбнулся Витор. – Тебя не будут сильно наказывать. Правда, мам?

Мать строго взглянула на Марка:

– Уборка за тобой. Считай, что легко отделался. И начни с ковра. Моё сердце обливается кровью, когда я вижу на нём грязь. Тебе всё ясно?

Марк не ожидал такой милости и засиял от счастья:

– Спасибо, мам! Будет сделано незамедлительно.

– Благодари брата.

Марк взглянул на Витора. Тот в ответ подмигнул.

– Давай, пострел, прибери тут, – с издёвкой шепнул Арчебальд, когда Марк проходил мимо него в поисках ведра и тряпки.

Витор ещё раз осмотрел коробочку, подаренную братом, и убрал её в карман камзола. Решил, что внутрь заглянет позже.

– Подойди-ка сюда, внучек, – позвала его Бабуля со своего кресла-качалки.

Витор поспешил к ней, дабы не заставлять старушку надолго отвлекаться от созерцания вида за окном и наклонился поближе, чтобы Бабуля не перенапряглась, говоря громко.

– Я слушаю вас.

– Послушай меня внимательно, Витор, – прошептала Бабуля так тихо, что Витору пришлось напрячь слух. – Этот день станет переломным в твоей жизни. Поверь мне на слово и не сочти за старческий бред. Я прожила долгую жизнь и знаю, о чём говорю. Я чувствую, что жизнь твоя изменится сегодня. Изменится коренным образом… Остерегайся всего, что могло бы заставить тебя покинуть родные края. Не соглашайся ни на какие предложения, ибо они могут повернуть твою жизнь в такое русло, из которого ты уже никогда не сможешь выбраться. Запомни мои слова и прислушайся к ним.

– Это будет очень сложно сделать, учитывая, что вся моя работа состоит из поездок в другие страны, – попытался отшутиться Витор, но на морщинистом лице старухи не дрогнула ни единая мышца.

– Ты полагаешь, я шучу?

– Никак нет.

– Если твоя работа требует путешествий, задумайся о том, чтобы поменять её.

Витор смотрел прямо в глаза Бабуле и совершенно не знал, что ей ответить. Старушка явно была не в себе, раз предлагала ему отказаться от работы, которая позволяет безбедно жить всей семье, в том числе и ей. Очевидно, что этот разговор пора было завершать.

– И вот ещё что…– Бабуля разжала ладонь, на которой лежал амулет с маленьким красным камушком. Выглядел он дорого и, судя по потёртостям на позолоченной оправе и цепочке, был очень старым. Витор не разбирался в подобных вещах, но готов был биться об заклад, что без магии в создании этого амулета не обошлось.

– Что это? – опешил Витор.

– Бери. Это твой подарок.

Витор взял амулет и, внимательно осмотрел его. Красный камешек переливался в лучах солнечного света. Было в нём нечто странное, и Витор это чувствовал. После некоторых раздумий он убрал амулет в тот же карман, что и коробочку, подаренную Марком, и спросил:

– Я должен что-то знать об этой вещице?

– Когда-то давно амулет достался мне по наследству. Я полагаю, что однажды он тебе пригодится.

– Он как-то связан с магией?

– Полагаю, что нет.

– То есть вы не уверены?

– А это имеет какое-то значение для тебя?

– Я бы соврал, сказав, что нет. Вы же знаете, храмовники не жалуют наличие магических вещей у обычных людей.

– А кто сказал, что ты обычный?

От этих слов Бабули Витор опешил ещё больше, чем от её подарка.

– Если считаешь, что мой подарок плох, я могу забрать его назад, – нисколько не смущаясь, предложила старушка.

Витор предпочёл сделать вид, что не расслышал её слова. Всё-таки возвращать амулет назад было бы очень некрасиво с его стороны.

– Сколько ему лет? – спросил он.

– Он очень древний. Это всё, что мне известно.