Выхожу первым, бросив Миранде, что нужно заняться подготовкой “Охоты”. Она-то не может присоединиться. Каждый клуб отвечает за свою часть.

Выхожу первым, сидя на кованой скамье во внутреннем дворе, допиваю прихваченный из столовой кофе в мягком, легко отдающем тепло стаканчике.

– Я тебя слушаю. – Максимилиан высокомерно-невозмутим. В голосе ни торжества, ни заинтересованности. На лице написано, что его присутствие здесь и сейчас – великое одолжение всем нашему роду, как минимум.

– Запал на новенькую? – Латимер, всегда придававший слишком много ценности этикету, морщится.

– Это ты от неё набрался подзаборной вульгарщины?

– Значит, зацепила. – Главное теперь, чтобы Змей заглотил наживку. – Тебе ничего не светит, если жаждешь добраться через неё до меня.

Макс в насмешливом неверии изгибает бровь. Мол, если тебе так плевать, почему мы сейчас об этом говорим.

– Предлагаю тебе пари, – не дожидаясь прямого вопроса, сразу перехожу к делу. Латимер явно такого не ожидал: аж даже позу меняет на более открытую и заинтересованную. – Спорим, что не влюбишь её в себя до конца “Охоты”?

Теперь уже обе тёмные дуги бровей подпрыгивают на его лбу.

– С чего бы мне?

– Подвеска Анны. Я знаю, где она.

– А я дурак и вот так куплюсь. – Пожимаю плечами. – Подвеска давно утеряна.

– Моё дело – предложить. – Макс выискивает на моём лице признаки лжи. Хоть знает, что это бессмысленно.

– Что с меня? – наконец произносит он. Отлично! Мы уже обсуждаем ставки. Было даже легче, чем думалось на этапе планирования.

– Помалкивать.

– И всё?

– И всё. Если купится на твою фальшивую сладкую рожу, не будет мозолить глаза, а если нет, то хоть никто не узнает раньше срока о новых подробностях моей личной жизни.

– Влюбить за время “Охоты”, значит.

– Ставлю, что не получится. Если проиграю и она влюбится – скажу, где забрать артефакт. Кроме меня, никто в семье не в курсе.

Макс, подумав с пару минут, протягивает руку для скрепления сделки.

– Я обязуюсь в указанный срок…

В конце магических условий, озвученных обеими сторонами, размыкаем руки. Теперь не отвертеться от исполнения.

– Удачи, Латимер.

– Готовь мой трофей. – Едва ли не сразу Змей уходит, оставив меня гадать, чей силуэт померещился в кустах. Не Люки ли?

– Выбираешь, перед кем выгоднее ноги раздвинуть? Тебя ведь для этого новый папочка послал сюда?

– Баронесса Дакр? Надеюсь, я ослышался? – Люка не выглядит растерянной и даже оскорблённой. Как будто колкое обвинение Миранды не достигло цели. Возможно, Гревье не такая уж хрупкая и ранимая особа, как показалось на первый взгляд. С другой стороны, я ведь никогда не ошибаюсь в людях. Новая родственница Эйдана производит впечатление сильной натуры, жаждущей при том поддержки и твёрдой опоры. Удивительно притягательное сочетание.

Миранда молчит, гордо приподнятый подбородок слегка портит образ покорной леди, хоть, завидев, что иду в их сторону, наша талантливая кобра и превращается в святую невинность. Не сомневаюсь, что совершенно ей не нравлюсь. Она едва не со школьной скамьи видит себя миссис Мортимер и уже только поэтому с первых минут знакомства ненавидит меня за фамилию и то, что обязана подчиняться. Дело даже не только в том, что Змеи делают то, что я велю. Кроме прочего, её приставка к фамилии – всего лишь титул учтивости и ничто в сравнении с моим.

– Извинись. – Дакр вздрагивает, сильнее напрягает спину. Резкий переход от светской учтивости к короткому приказу выбивает её из образа всего на секунду, но за короткий промежуток можно многое разглядеть. И я успеваю увидеть самое важное. Миранда тоже знает маленький грязный секрет Мортимера. “Охота” становится всё интереснее.

– Да брось, Макс, она даже не из наших. – Не из Змей или не из аристократов. Может, и то, и другое одновременно. – И то, что её подобрали, как бродячего котёнка, не повод вести себя с ней, как с равной.

Огромное, величественно-монументальное помещение сверкает дорогим интерьером. Приветствие первокурсников всегда проводят в большой гостиной. Раньше здесь была бальная зала, рассчитанная на приёмы и светские рауты. В изысканном великолепии переливов света Миранда выглядит прекрасно. Идеальная хозяйка вечера. Люка на её фоне – не приодетая в щедрые дары крёстной Золушка, забежавшая на часок, поглядеть одним глазом, как развлекаются богачи. Совершенно не подходит происходящему.

И всё же на общем фоне новеньких ведёт себя почти как нашего погодя ягода. Не выискивает место повкуснее, просто стоит совсем рядом, но ни страха, ни раболепия от неё не ощущаю. Не глядя, ловлю её руку, переплетаю пальцы до того, как успеет возмутиться, поднимаю сцепленные, как ветки терновника, руки.

– ЭТО повод.

Миранда изящно изгибает бровь.

– Даже так? – Эмоции, хорошо скрываемые, но не тайные для меня, чуть заметно мелькают в задумчивом её взгляде. Приняв решение, невеста Мортимера кивает:

– Прошу простить, мисс Гревье. Не имела удовольствия знать, что барон уже имеет на вас виды.

Вот гадюка. Вроде и извинилась, а всё равно, как ушатом помоев облила.

– МИРАНДА. – Тихое предупреждение шипением срывается из гортани.

– Полагаю, в таком случае ваша честь и репутация чисты, – поспешно добавляет Дакр, но по голосу ясно, что теперь главная цель баронессы на этот год – измарать новенькую по уши в дурнопахнущих сплетнях и подставах. – Примите мои извинения за поспешные и опрометчивые выводы. Приятного вечера, мисс Гревье. Прошу простить, барон Корби. Вынуждена откланяться, меня ждёт жених.

Три против одного. Интересно, как скоро Люка Гревье увязнет в происходящем и чья паутина поймает эту сочную бабочку?

Стоит Миранде только отвернуться, я нехотя расслабляю руку, выпуская напряжённые пальцы Люки на волю. Всё это время прямо через кожу чувствовал, как она недовольна и жаждет вырваться из властного, несанкционированного захвата.

– Прошу простить мою вольность, – как и положено аристократу, лёгким кивком головы и вежливой улыбкой приношу даме извинения за нарушение личных границ. – Миранда – редкая змея. Кусает и своих, и чужих, исключительно ради спортивного интереса. Понимает только власть и силу.

Как многие здесь. Тренировка дипломатии, заточка клыков, пробная версия мира акул, в который мы все скоро попадём – вот что такое Малхэм Мур. Один из самых древних и самых престижных вузов страны. Академия, выпускающая элиту. Собравшиеся здесь встанут у трона и будут напрямую влиять на будущее страны. Здесь царят нравы, укоренившиеся испокон веков. Чтобы сохранять традиции, чтобы демократия не вытоптала монархию и не нивелировала силу крови. Даже клубы созданы, чтобы делить мир на своих и чужих. Сильная страна должна иметь в базисе сильных людей, готовых брать на себя бремя ответственности и жертвовать ради будущего государства ресурсами. В том числе человеческими. Те, кто сидят за старыми, выщербленными за столетия деревянными столами главной библиотеки и учебных комнат, должны принять эту незыблемую истину. Научиться выживать, плести интриги и продавливать свои интересы в жестоком мире постоянной конкуренции.

Люка кажется здесь чужой, напряжённой и лишней. Как одинокая, дикая фиалка в элитном розарии. Её поджатые губы изгибаются в презрении, и отчего-то это пренебрежение мне неприятно.

– Сам намного лучше? – Холодный тон инеем дыхания ложится на лацканы пиджака. Если бы мы были в сказке, то мисс Гревье бы точно досталась роль Снежной Королевы. Что ж, вероятно, буду тем, кто отогреет это холодное сердце и соберёт из льдинок слово “счастье”.

Я не твой Кай, знаю, но у меня есть цель, и для достижения придётся подстроиться. Постараюсь не поломать ничего, кроме шипов, но гарантировать не могу.

Совершенно иррационально, но Люка мне нравится. Может, как раз вот этим смелым, неприкрытым вызовом миру, в котором я вырос и жил. Тем, что она будто бы совершенно не хочет стать его частью. Многие поступали в Мур, чтобы быть ближе к Мортимерам и Латимерам, потому что исторически именно эти две фамилии стояли у истоков современной королевской ветви и влияние имели существенное. Гревье то ли ничего об этом не знала, то ли плевать хотела на власть и силу. Поразительно. Неужели остались в мире люди, не амбициозные и не испачканные желанием пробиться наверх во что бы то ни стало?