Чтобы «цепочка» замкнулась, порой требовалось и по пять, и по десять квартир внутри неё. Маклеры ценились по способности найти подходящий вариант, который технически вписывался в «цепочку». Для этого требовалось вести постоянный сбор информации о новых объектах, выходящих на рынок, и нужно было самое настоящее инженерное мышление. Сбор информации осуществлялся через взятки органам госвласти – те самые бюро обмена, которые официально должны были решать вопросы переездов. Ну и сами граждане писали от руки объявления и наклеивали их в определённых общественных местах. Как правило, это были тумбы, расположенные рядом с бюро обмена.
Разумеется, такая ситуация значительно осложняла решение жилищного вопроса. Исчерпывающий обзор предложений был затруднён, да и просто выбрать подходящий вариант из известных было невозможно.
Учитывая нелегальный характер деятельности, посредники не всегда выглядели и вели себя достойно. Об этом свидетельствует карикатурный образ, созданный Владимиром Басовым в советском фильме «По семейным обстоятельствам».
В 1992 году государство провело приватизацию. Граждане прежде всего приватизировали собственные квартиры, что создало условия для нормального функционирования рынка. Рынок услуг посредников, как неотделимый элемент всего рынка недвижимости, не заставил себя ждать. И в 1992 году появилась Российская Гильдия Риелторов, которая и ввела в обиход термин «риелтор». Так начался постсоветский этап развития риелторского бизнеса.
Несмотря на значительные изменения в этом бизнесе, многие недостатки не были изжиты, что и создало контекст как для совершения сделок с имуществом, так и для роли посредников. Важнейшим фактором оставалась информационная неполнота, которая в случае услуг была даже более выраженной. Добросовестные агентства и риелторы просто не успевали наработать репутацию. Да что греха таить – подавляющее большинство и не стремилось к этому.
В попытке устранить неполноту информации были предприняты достойные шаги, например создание бирж недвижимости в Москве. Это упрощало поиск объектов и предоставляло широкий обзор для оценки трендов. Однако такие инициативы носили ситуативный, исключительный характер. Биржи не решали проблему неполноты информации даже на уровне города. Тем более в менее продвинутых городах никаких бирж не было, и рынок продолжал действовать как в советские времена.
Также необходимо учитывать ситуацию в стране в целом. Крах советской системы, с одной стороны, создал новые возможности, с другой – уничтожил прежние способы заработка. Рынок услуг в недвижимости относился к разряду возможностей и имел ряд преимуществ. Первое – это низкий порог входа. Второе – большой спрос и большие деньги. Оба этих фактора позволили привлечь сильных личностей. Я говорю об инженерах и учёных, которые ушли с оборонных заводов и НИИ. Они были частью нового предпринимательского класса и могли делать нормальный бизнес. Но те же факторы привлекали и других людей, которые занимались мошенничеством и откровенным криминалом.
«Благодаря» последним профессия риелтора начала приобретать «лихой» оттенок. Схем обмана существовало великое множество, и «лихие» люди с успехом ими пользовались. Те, кто был попроще и погрубее, не брезговали ничем, вплоть до убийств. По этой причине к термину «риелтор» прицепилось прилагательное «чёрный». Задумайтесь, ведь мошенников, убийц и грабителей хватало и в других сферах. Но именно риелторы стали «чёрными». Так произошло потому, что квартиры были самым дорогим товаром, которым обладали граждане. А ещё потому, что люди обращались в «агентства», занимавшиеся криминалом, почти всегда добровольно, просто по незнанию.
Я не стану описывать примеры отъёма собственности у граждан и к вопросу криминала возвращаться не буду. Далее я буду говорить только о деятельности в рамках закона.
Итак, для постсоветской эпохи характерны непрозрачность, формализм, сложности в поиске. Формализм сопровождался изрядной путаницей в нормативной базе и требовал от риелторов широчайших связей и знания массы формальных нюансов. Обстановка в стране и ситуация на рынке услуг в сделках с недвижимостью не позволяли образовать институт репутации. Вместе с этим, большой спрос и денежный поток на рынке не создавали стимулов для безусловной работы в интересах клиента. Самый клиентоориентированный риелтор того времени – это риелтор, который хотя бы не вводит в заблуждение клиента и не лишает его собственности. Я допускаю и уверен, что в профессии были люди с высокими моральными и этическими принципами, но они составляли меньшинство и проигрывали конкуренцию в моменте. Если рассмотреть структуру их услуги, то мы увидим, что огромная в ней составляющая – это возможность решать разного рода юридические сложности. Нормальным риелтором тогда был человек, способный решать вопросы, поэтому термин «решала», использовавшийся по отношению к ним, вполне оправдан. «Решалы» процветали во многом благодаря коррупции. Они умели сделать какой-нибудь документ побыстрее или организовать этот документ так, чтобы госорган не заметил некий нюанс, либо наоборот увидел то, чего нет.
Общая картина складывалась таким образом, что для обывателя сделка с недвижимостью была чем-то неприятным, а порой и сверхстрессовым событием. Естественно, человек, который был посредником в такой ситуации, тоже получал свою долю негатива – как от клиентов, так и от функционирующих законов и органов власти.
Кроме того, существовало ограничение в виде лицензирования, что уменьшало приток новых кадров, способных улучшить сервис. Ситуация постепенно стала меняться в лучшую сторону в 1998 году с принятием закона о государственной регистрации прав собственности. Этот закон значительно изменил риелторский бизнес и открыл начало переходного этапа.
Закон исправил многие несоответствия и сделал юридическую сторону сделки гораздо более предсказуемой. В течение нескольких лет после его принятия был выпущен ряд нормативных актов, которые позволили преобразовать юридическую часть сделок в нормальную, прозрачную систему. Но даже с этими изменениями, функция «решал» оставалась актуальной еще лет двадцать.
До 2008 года приток новых участников в риелторский бизнес оставался небольшим. Для многих потенциальных новичков он казался сложным – и технически, и морально. Это было инерционное явление прошлого периода и текущего момента. До современной системы, в которой бизнес и сделки стали открытыми, прозрачными и простыми, было еще далеко.
Этот момент в истории рынка недвижимости уже не постсоветский, но и еще не современный. Он переходный. С одной стороны, конкуренции было мало, хотя лицензирование деятельности было отменено. С другой стороны, невероятными темпами росло количество и стоимость сделок. По разным оценкам, рост цен на недвижимость в Москве с 2000 года по 2008 составил с 20 тысяч рублей за квадратный метр до 180 тысяч – рост в девять раз. По остальной части России показатель роста был примерно аналогичным.
Низкая конкуренция и рост цен позволили значительно обогатиться участникам рынка. Тот период давал большие возможности. Сделок становилось все больше с каждым годом. Оформление становилось все проще. Конкуренция почти отсутствовала. Идеальные условия, чтобы «делать деньги» и не развиваться.
Все изменил кризис 2008 года. Многие люди, потеряв работу, обратили свой взгляд на риелторский бизнес как на альтернативу. Я уже говорил, что профессия тогда была малопрестижной, а то и токсичной. И новички пошли в неё, просто потому что другой работы не стало. Так в профессию начали приходить достойные люди, конкуренция возрастала, и заметно менялись подходы к бизнесу.
Кроме того, рынок становился все прозрачнее. Государство продолжало упрощение юридической части регистрации. Период после 2008 года является предсовременным. О нем будем говорить далее и отнесем его к современному этапу.
