Сегодня вечно голодный Руди опоздал на ужин. Он, на ходу стаскивая с себя шапку и куртку, вбежал в круглый обеденный зал школы солнца, когда все уже доедали свои порции, но, услышав грозный окрик дежурившей на входе нянечки, попятился обратно за дверь. Там он торопливо разделся и вернулся в столовую. Руди весь дергался и буквально подпрыгивал на месте, и его друзья в полном изумлении наблюдали за тем, как он, не глядя, набирает на поднос порцию ужина – что-то из уцелевших после налета голодных учеников остатков.

Плюхнувшись на свободное место рядом с Гаем, Руди быстро прикончил свой ужин, в три глотка выхлебал компот и повертел взъерошенной рыжей головой, заглядывая в подносы товарищей. Мальчишки уже поели, одна Акула с невозмутимым видом тщательно соскребала с тарелки пюре с подливкой.

– Ох, ребята! – с мечтательным видом произнес Руди и загадочно замолчал. По лицу его растекалась горделивая улыбка.

– Что стряслось? – не выдержал Гай. – Ты где пропадал? Мы думали, тебя снегом занесло.

– Ага, лавиной накрыло! – перегнувшись к ним через стол, брякнул Пиро, сидевший напротив.

– Доедайте скорее, и идем в зал, есть новости! – все так же таинственно объявил Руди и снова замолчал. Видно было, что его распирает от этих новостей, но он крепился изо всех сил.

– Да мы все уже поели давно, Акула только свою тарелку вылизывает, – недовольно пробурчал Гай и легонько толкнул девушку локтем. – Эй, хватит колупаться, заканчивай давай.

Одри важно отправила в рот последнюю ложку пюре, спокойно выпила компот и только тогда поднялась из-за стола. За ней последовали все ребята.

Руди мужественно молчал, пока они наконец не оказались в своем месте тайных сборищ у камина. Ноги несли его вперед, и он буквально летел по коридору, теряя то шапку, то шарф, выпадающие из рукавов его зимней куртки. Ребята, пришедшие на ужин вовремя, оставили одежду в спальне.

Наконец, обогнув по окружности почти половину длинного здания, друзья добрались до каминного зала, где Руди на всякий случай еще проверил второй коридор. Тот, как обычно, пустовал, и приятели в конце концов расселись на диване и приготовились слушать дрожащего от нетерпения товарища.

– Ребята! Я нашел, я её нашел! – наконец прорвало Руди, и он забегал между камином и диваном, потрясая руками, словно сам не верил в то, что произошло. Несколько пар глаз ошеломленно уставились на раскрасневшегося от гордости и возбуждения товарища.

– Кого её? Это она? – Гай сразу догадался, что речь идет о хранителе, и подался вперед, чуть не падая с дивана. – И кто это?!

– Что значит, кто? – опешил Руди, растерянно опуская руки.

– Кто хранитель? Ты же нашел хранителя!

– Да нет! – Он внезапно расхохотался и хлопнул себя по коленкам, затем с широкой улыбкой подбоченился, наслаждаясь эффектом. – Я сам хранитель!

– С чего это ты взял? – с вызовом спросил Гай, поднимаясь.

– Я нашел странную печь! Точнее, вещь! Странную! – громким и счастливым шепотом почти прокричал Руди. – Ребята, я хранитель! Вы представляете? Все-таки это я!

Команда уже очень давно в бесплодных попытках бродила по окрестностям в поисках необычного здания, которому там было не место. Не приносило результатов и дружеское общение с одногруппниками, которые то ли не хотели рассказывать, то ли действительно не знали ничего о загадочных и странных объектах, что могли защищать школу. Друзья уже стали сомневаться в том, что в здесь могло существовать что-то подобное. Вдруг такие странные вещи построили только в городе дождя? Недаром лишь о той школе ходили слухи.

Тем временем в свои права вступила самая настоящая зима, морозная и снежная. Все меньше ребятам хотелось мерзнуть, проводя время на улице и шатаясь по лесу. Вместо этого они пытались выяснить хоть какую-то информацию, изучая старые книги в школьной библиотеке. Одри даже как-то заглянула в школьный музей солнца в надежде отыскать там хоть намек на существование четырех особенных зданий, но ничего не нашла, однако ей там приглянулось. Она стала иногда приходить в музей, чтобы полюбоваться вещичками, бережно хранящимися там. Хотя это место и музеем можно было назвать с натяжкой. В основном там были собраны простенькие безделушки или рисунки с изображением солнца, чаще всего сделанные руками ребят, что когда-то жили и учились в стенах этого заведения. Было несколько толстых старинных книг в красивом переплете. Одри пролистала их, но ничего интересного не обнаружила. Однако девушке понравилось туда приходить, и старенькая смотрительница теперь каждый раз с одобрением встречала ее и ласково кивала, узнавая.

А зима все наглела и распоясывалась. Она словно издевалась над Гаем, ненавидящим холод. Щедро усыпала город солнца слоями пушистого снега, больно щипала щеки морозцем, рисовала диковинные узоры на стеклах. На заснеженных холмах теперь постоянно устраивали катания на ледянках и санях, недалеко от школы залили каток. Ребята, может, и рады были бы поучаствовать в зимних играх, но никому не хотелось спорить и ссориться с Гаем. Да и Настю он снова почти забросил, пару раз только сходил с ней куда-то неглубоко в лес, но тут же увяз в сугробе, начерпал сапогами снега и промочил ноги. Кататься он с ней, конечно, не пошел, как она ни звала.

Руди и Одри были единственными, кто в последнее время часто пропадал на улице – то на горке, то с лыжами, то на катке. Гая это злило: как могли его соратники так хорошо относиться к холоду и снегу? Впрочем, Одри никогда не скрывала, что ее не так и печалит смена сезонов, а Руди неожиданно полюбил кататься на лыжах. Но, видать, он времени даром не терял и вовсе не прохлаждался на горке. Он продолжал важные поиски! И в итоге наткнулся на строение, которое в лесу смотрелось более чем странно. Руди нашел огромную кирпичную печь, одиноко притулившуюся среди деревьев.

– Я думал, ты там покоряешь горные вершины, – все же не удержался, чтобы не съязвить, Гай. – А ты, оказывается, полезным делом занят был. Черт, да ты крутой крендель. Ребята, поздравляю! С нами наш собственный хранитель!

Он обернулся к друзьям, торжественным жестом указывая на Руди, словно представлял его им в первый раз.

– Прошу любить и жаловать! Хранитель Руди! И это значит, что нам больше не нужно мотаться среди остальных и изображать дружелюбие. Конец притворству! Мы можем действовать!

– Давай, рассказывай скорее, что там за печь и как ты ее нашел? – загомонили обрадованные ребята, и Гай зашикал, делая страшные глаза и показывая на выходы в оба коридора. Тогда Руди пододвинул поближе отдельное кресло, поставив его напротив дивана спиной к огню. Уселся, как настоящий рассказчик, перед публикой и принялся в красках описывать встречу со своей первой странной вещью.

– А ты почувствовал что-то особенное? Ты сразу печь увидел или ее не было, а потом она появилась? Как это происходит? – снова наперебой принялись расспрашивать его друзья.

– Как ты вообще понял, что это именно странная вещь? – подозрительно спросил Ли.

– Ну как – как понял? – возмутился Руди, важно закидывая ногу на ногу перед компанией. – Вот ты мне скажи – что делает печь посреди леса? А?

– Ну ты дубок! – захихикал Пиро, несильно пихая Ли кулаком под ребра. – А ты бы печку среди леса нашел, глазами похлопал и дальше потопал?

Ребятам было весело, на лицах светились счастливые улыбки. Ну надо же! А ведь они уже почти совсем отчаялись и перестали верить в успех своего предприятия. И даже Гай почти сдулся, бродил мрачнее тучи, а ведь это он всех вдохновлял. А теперь первая странная вещь найдена, и с ее разрушения можно будет начинать отсчет до возвращения вечных солнечных дней! И кто бы мог подумать, что именно Руди окажется тем самым хранителем?!

Одри радовалась вместе со всеми, но по ее лицу то и дело пробегала легкая тень. Если над городом и школой взойдет солнце «на постоянной основе», то очень быстро его жаркие лучи растопят снег. Веселая и шумная снежная горка превратится в холм с выжженной травой, а на месте катка появится огромная лужа, которая под палящим солнцем очень скоро высохнет. Шустрая прохладная речка обмелеет, превратившись в ручей, и теплая вода будет медленно красться по самому дну, огибая крупные камни. А весной сочная зелень, едва пробившись на ветках, пожухнет, и лишь стойкие южные сосны будут радовать глаз изумрудными кронами. И так будет всегда.