– Как же достала эта постоянная смена погодных явлений, – сквозь зубы процедил раскосый светловолосый парнишка, сердито хмуря почти бесцветные брови. Он выплюнул тонкую травинку, кончик которой только что грыз, и нагнулся к высокой изумрудной поросли, окаймляющей берег реки, чтобы сорвать новую. Густо растущая трава, потревоженная его неловким движением, обдала парня ворохом брызг, и тот стал брезгливо отряхиваться, ругаясь под нос.

– Опять ты начинаешь, Гай? – недовольно произнесла миловидная румяная девушка, сидевшая рядом с ним на узенькой скамье с навесом, где они прятались от сильнейшего ливня. Дождь только-только закончился. Выглянуло солнце, легкий ветерок принес запахи озона и скошенной травы. – Ты только посмотри, какая красота!

Девушка, с наслаждением вдохнув сочный свежий воздух, высунулась из-под навеса и обвела взором синее небо, через которое разноцветным коромыслом перегнулась радуга – с одного берега реки на другой. Серые тучи, принесшие недавний ливень, торопились скрыться за кромкой леса вдали, быстро исчезая друг за дружкой, словно нашкодили и теперь убегали изо всех сил.

– Ничего этого бы не было, если бы не смена погоды, – поучительным тоном сказала девушка и привычным жестом заправила за уши тонкие светлые прядки волос, завившиеся от влаги в тугие кудряшки. – Ни радуги, ни свежести, ни этого чудесного запаха после грозы…

– А заодно не было бы промокшей обуви и потерянного времени, – сварливо пробурчал Гай и, вытянув длинные ноги, с досадой уставился на совершенно мокрые кроссовки. – Можешь сколько хочешь любоваться своей радугой, Нэсти, но мне это все не нужно. Я родился для того, чтобы греться под жаркими лучами. Да мое второе слово в жизни после «мама» было «солнце»! Я жил в нашем унылом дождливом городишке одной лишь мечтой: что когда настанет время поступать в школу стихий, я попаду в город солнца…

– Ну ты же в него и попал, – робко возразила Анастасия, которую Гай предпочитал называть на свой манер: Нэсти. – Мы…

– Конечно, попал, – оборвал ее Гай, возмущенно раздувая ноздри. – Только благодаря кучке недоумков это больше не город солнца! Какой это тебе город солнца, если мы только что застряли под проливным дождем. Как же я их ненавижу!

Гай демонстративно отжал края обеих брючин, пытаясь выдавить воду, и угрюмо уставился на пестрое отражение радуги, подрагивающее на поверхности юркой речки.

– Ох, каждый раз одно и то же, – вздохнула Настя, поднимаясь. – Надоело спорить. Это тебя лишили постоянного палящего солнца над головой, а кто-то наконец выбрался из вечной мерзлоты города льда! А кому-то больше не нужно постоянно дышать пылью или отводить от себя дождь.

Гай насупленно молчал и продолжал сидеть, наблюдая за плывущей по реке радугой.

– Я тоже была рождена, чтобы управлять лучами солнца, но мне нравится то, что дарит нам природа. И я рада, что к моему поступлению все так изменилось! Как бы я ни любила свою стихию, жить в ней постоянно – это ужасно. А ты подумай о тех ребятах, которым выпали менее приятные погодные явления.

– Знаешь, не зря говорят: «Кем родился, на то и сгодился!», – высокомерно произнес Гай, тоже наконец вставая и выходя из-под навеса. Мокрые кроссовки хлюпнули, отчего парень чуть не заскрежетал зубами.

– Говорят по-другому, – начала Настя, но Гай махнул рукой.

– Проехали. Пошли домой, надоел этот разговор ни о чем.

Настя обиженно вспыхнула и замолчала. В полной тишине парочка, обходя и перешагивая многочисленные лужи, двинулась по узкой тропинке от речки к небольшому холму, за которым находилась их школа – приземистое кирпичное здание, построенное в виде замкнутой окружности. Во внутренний двор можно было пройти, не заходя в саму школу, через высокие полукруглые арки.

Гай с Анастасией все так же молча ступили под каменные своды, прошли по небольшому тоннелю и оказались на школьном дворе. Гай с кривой улыбкой махнул девушке рукой, развернулся и пошагал к кучке ребят, сидевших за небольшим деревянным столиком. Настя рассеянно кивнула ему в ответ и отправилась вдоль закругленной стены в противоположную сторону – туда, где под старым разлапистым дубом расположилась группа девушек, постелив на траву большое покрывало. Изогнутые толстые ветви простирались над головами словно множество серых жилистых рук. Листва дерева была настолько густой, что лучше любого навеса укрывала от ненастья или палящих лучей солнца.

Еще не так давно преподавателям, а потом и ученикам, овладевшим толикой магической премудрости, приходилось прятать это почти реликтовое дерево от жарких солнечных лучей, когда лето вступало в права. Система орошения, оплетавшая весь город солнца, не справлялась с постоянной жаждой, мучившей старый дуб. Ему требовался дополнительный полив, а также защита от раскаленного светила. Но вот уже шесть лет как все изменилось. Названия городов стихий стали лишь названиями, из которых становилось ясно, где каких готовят специалистов для поддержания природного баланса. В магические города вернулась обычная смена сезонов, и можно больше было не беспокоиться о том, что дерево засохнет без воды, ведь в городе солнца теперь шли дожди, а зимой засыпанный снегом ковер листьев у его подножия сохранял влагу и согревал старые корни.

* * *

Настя, бросив расстроенный взгляд в сторону, где с ребятами уже оживленно о чем-то болтал Гай, уселась на край покрывала к одноклассницам. Как-то незаметно все совсем разладилось. Подходила к концу такая чудесная, казалось бы, дружба, зародившаяся почти в самом начале их с Гаем обучения в школе стихии солнца. Это было в прошлом году, они познакомились еще на интервикис – на занятиях, где учеников из разных уголков нашего мира обучали магическому эсперанто. Люди со способностями к управлению стихиями имели врожденную предрасположенность к легкому освоению этого языка и почти сразу начинали понимать друг друга. Но все-таки некоторым интервикис давался сложнее, чем большинству, и к ним относилась Анастасия. Уверенный в себе и магически одаренный Гай взялся натаскивать симпатичную отстающую, и как-то быстро и незаметно они подружились.

Про них, конечно, сразу пошли слухи по школе города солнца. Но Гай с Нэсти действительно были просто друзьями, хотя девушке очень льстило, что о них говорят. Далеко не каждой первокурснице удается с такой легкостью сойтись с парнем в первые же дни пребывания в школе. Поэтому она не разубеждала своих новых подруг, когда они строили догадки об отношениях.

Но скоро все стало меняться. Гай и раньше неодобрительно высказывался о том, что в школах стихий снова началась смена сезонов, как в обычном мире. Но холодная и очень снежная затяжная зима, нагрянувшая в том году в город солнца, видимо, окончательно доконала вечно мерзнущего Гая. Его не радовал ни крупный пушистый снег в канун Нового года, ни выбеленная равнина за рекой, простирающаяся до самого леса, ни искрящийся лед катка, устроенного на речке. Гай не участвовал в зимних забавах, которыми развлекались ученики школы солнца. Ребята строили крепость, закидывали друг друга снежками.

– Да не собираюсь я впадать в детство, – сказал Гай как-то Насте, когда та позвала его кататься на ледянках с холма между школой и рекой. Набросив на плечи осеннюю курточку, он почти бегом пересекал школьный двор, чтобы попасть из жилых комнат в библиотеку. Можно было пройти внутри здания, но так было намного дольше, поэтому Гай торопливо шел по улице, когда его остановила Настя с оранжевым пластмассовым кругом в руках. – Мне уже по горло хватит этих мерзлых игрищ, все детство ждал, когда я вырасту и уеду сюда, в постоянное тепло. Но вот я здесь, и зима снова меня настигла.

На простые и робкие возражения Насти, что это весело, у него был свой ответ:

– Мне не весело. Правда. Иди, катайся, конечно. А я пойду погреюсь в библиотеке у камина в ожидании, когда наконец закончатся эти тоскливые выходные и мы сможем опять приступить к занятиям. Ведь только на них нам позволено работать с солнцем и его теплом! – Его зубы выстукивали дробь, нос покраснел, и Гай постоянно шмыгал. – Это же просто уму непостижимо: мне, магу стихии солнца, не позволено даже крошечный летний уголок себе создать среди этой гадостной мерзлоты! Мы должны упражняться только в специально отведенных местах! Почему?